— Будь ты хоть семи пядей во лбу, рано или поздно тебе может понадобиться помощь. Я опрашивал всех соседей Ланджова. Могу поделиться их показаниями, если ты поделишься тем, что вы уже обнаружили или что обнаружите потом.

Магьер не без труда подавила порыв немедленно согласиться на это предложение. Четник отнюдь не простой вояка. Будучи капитаном городской стражи, он наверняка хорошо знает и город, и всех местных констеблей. Все, что могут увидеть или услышать констебли, становится известным Четнику, а она и Лисил пока что работают вслепую. С другой стороны, Магьер не хотелось чересчур рьяно сотрудничать с капитаном кольчужных драгун. Для того чтобы спасти от разорения Миишку, предъявить совету бренные останки вампира должны не городские стражники, а именно Лисил и Магьер.

Четник выжидательно следил за ней карими дружелюбными глазами. Магьер едва заметно кивнула в знак согласия, хотя про себя решила, что совсем необязательно делиться с капитаном каждой крупицей добытых сведений.

— Вы находили трупы? — поинтересовалась она.

Этот бесцеремонный вопрос застал капитана врасплох. Он явно рассчитывал, что будет задавать вопросы первым.

— Нет, — ответил он, — мы по большей части только получаем заявления об исчезновениях. Правда, очень часто такие заявления, к добру или к худу, берут назад. В минувшем месяце исчезновений было гораздо больше, а назад взяли считанные заявления. Сейчас пропавших людей в городе столько, что у нас недостает сил искать их всех одновременно.

«Полная бессмыслица», — подумала Магьер. Люди исчезают бесследно — а Чесну убийца бросил умирать на крыльце ее собственного дома, на всеобщее обозрение.

— Убийца Чесны хотел, чтобы ее труп нашли, — проговорила она. — Думаю, он нарочно убил ее так изуверски, а потом бросил на крыльце.

— Мне и самому такое приходило в голову, но зачем он так поступил? — задумчиво отозвался Четник. — Этот случай никак не вяжется ни с одним из исчезновений.

Насупив брови, он обогнул стол и оказался ближе к Магьер. Устроившись на краю стола, капитан чуть подался вперед, к девушке.

— А почему ты так уверена, что это именно он? — осведомился Четник, как бы невзначай опуская взгляд.

Лисил коротко, шумно выдохнул:

— Думаю, мы отняли у господина капитана слишком много драгоценного времени. Если вы соизволите дать нам список заявителей, мы не будем долее вас утруждать.

Голос у Лисила был совершенно ледяной, и Магьер поняла, что ее напарник по неведомой причине хочет поскорей убраться отсюда. Не ускользнуло это и от капитана Четника, который что-то проворчал и отошел к низенькому конторскому шкафу, стоявшему у стены.

— Списка, собственно, у меня нет, — сказал он. — Я могу дать вам для начала записи некоторых показаний, только вы их обязательно верните. — Порывшись в верхнем ящике шкафа, он выудил стопку бумаг толщиной со свой большой палец. — Имена и адреса заявителей записаны здесь же. Ты умеешь читать?

— Он умеет, — без тени смущения ответила Магьер, кивнув на Лисила. — Только что-то здесь маловато заявлений.

— Не все они вам пригодятся, — пояснил Четник, уже снова дружелюбно. — Пара-тройка выпивох углядела в темноте чудовище, а ведь всегда проще сослаться на трактирные сплетни и байки, чем признать, что ты напился как свинья.

Лисил почти выхватил бумаги у него из рук.

— Спасибо, — бросил он. — Магьер, пошли.

И широкими шагами направился к двери. Магьер волей-неволей последовала за ним, подгоняя Мальца.

— Если что-то еще понадобится, дай знать! — крикнул вслед ей Четник. — Просто загляни, и я все улажу!

Магьер признательно помахала ему рукой и поспешила к выходу. Она едва успела выйти в казарменный Двор, а Лисил уже был на улице и громким криком подзывал к себе наемный экипаж.

Лисил всегда полагал себя человеком словоохотливым и общительным, но к исходу этого дня, когда солнце уже клонилось к закату, он дошел до такого состояния, что готов был откусить себе язык, лишь бы никогда больше не произнести ни слова. Они обошли полгорода, то есть на самом-то деле десятую, а то и двадцатую часть города, но ноющим ногам казалось, что не меньше половины. При всем этом им удалось отыскать только восемь человек из упомянутых в заявлениях, которые любезно предоставил им капитан Четник. Малец, чем дольше продолжался их поход, тем становился беспокойней и непослушней, и дважды Лисилу пришлось разыскивать его по окрестным улочкам и рынкам.

Его не меньше, чем саму Магьер, потрясло видение, которое посетило ее во дворе дома Ланджова. Лисилу отчаянно хотелось утешить и успокоить ее, но не меньше хотел он понять, что же произошло, чтобы в дальнейшем быть к этому готовым. Магьер, однако, осталась верна себе — за завтраком она отвечала на его расспросы односложно и неохотно, а потом и вовсе отказалась обсуждать свои новые способности. В том, что она обладает ночным зрением, не было ничего удивительного, но вот само видение и причины, его породившие, совсем другое дело.

Вряд ли оно было вызвано платьем убитой — в Миишке Магьер доводилось брать в руки вещи, принадлежавшие жертвам вампиров, в том числе и окровавленную одежду. По той же причине видение не могло быть вызвано тем, что она прошла там же, где в ночь убийства проходил вампир. Хотя Лисила пугали новые сверхъестественные свойства его напарницы, в глубине души он понимал, что они не вправе отвергать любую помощь, пусть даже такого необычного свойства. Известно им до крайности немного, след убийцы давно остыл, куда двигаться дальше, непонятно, и вдобавок еще капитан кольчужных драгун большую часть разговора так беззастенчиво пялился на Магьер, точно она была его собственностью. Лисил с первой минуты всей душой невзлюбил капитана Четника.

Он устал, как бес, проголодался, и ему обрыдло выслушивать рассказы подавленных, до полусмерти перепуганных людей о пережитых ими ужасах. Дочь башмачника, дубильщик и его сын, трактирщики, даже мелкие дворяне — с кем только Лисилу и Магьер не довелось сегодня поговорить! И до сих пор что-то связное они услышали только от сына дубильщика и одного молодого дворянчика, который, между прочим, даже на порог их не хотел пускать. Только эти двое упомянули безвкусно и ярко одетую женщину с необычно синими глазами. Оба рассказчика совершенно не помнили, что с ними произошло, — только что очнулись слабыми, очумевшими, как с тяжелого похмелья, и на горле у них были свежие ранки.

— Солнце заходит, — вслух сказал Лисил. — Давай вернемся в трактир? Поедим, отоспимся и с утра продолжим.

— Еще один адрес, — рассеянно отозвалась Магьер, вглядываясь в лист бумаги.

Читала она крайне медленно, по слогам, и Лисил молча сидел, глядя, как она уже в третий раз перечитывает, шевеля губами, одну и ту же строчку. Снаружи быстро темнело. Магазины и лавки, мимо которых проезжал экипаж, были уже по большей части закрыты. Малец растянулся на сиденье напротив, и Лисил не мог отделаться от странного ощущения, что пес сердится.

— Синие глаза… ярко-синие глаза… — бормотала Магьер, спотыкаясь на каждом слове очередного заявления.

Лисил застонал.

— Давай, по крайней мере, сначала поужинаем, — безнадежно попросил он.

— Погоди… Кажется, это означает «бордель»?

Он протянул руку:

— Дай-ка глянуть.

— Ну конечно, — с легким раздражением отозвалась Магьер, — я так и думала, что это тебя заинтересует.

— Не смешно! — фыркнул Лисил и пробежал глазами бумагу.

Месяц с лишним назад женщина с ярко-синими — как сапфиры, по словам заявителя — глазами напала на охранника по имени Кохин Иб'Сун, который служил в одном из известнейших в Беле «домов удовольствия». Другими словами, в борделе для тех, кто предпочитал не посещать заведения, в полной мере заслужившие название «бордель».

— Та же самая женщина, — сказала Магьер. — Именно так описывали ее сын дубильщика и тот заносчивый дворянчик.

Лисил согласно кивнул.

— Получается, у нас уже три похожих свидетельства, — подытожила она.