Он не станет ждать, пока охотница и ее подручные снова застанут врасплох одного из них. Нет, он сам застанет ее врасплох.

— Я проткнула ей сердце, — прошептала Магьер. Лисил искоса наблюдал, как она меряет широкими шагами комнату, которую он занимал в «Бердоке». Сабля Магьер стояла в углу комнаты, прислоненная к стене. Лисил вместе с Мальцом остался в наемном экипаже дожидаться, пока Магьер заберет саблю у охранников «Рябиновой рощи». Рано или поздно им устроят изрядный нагоняй за переполох, учиненный в этом заведении, но вряд ли что-то может быть хуже, чем разговор с разъяренной и разочарованной Магьер.

— Этот кол проткнул ее насквозь, — упрямо продолжала она, стиснув кулаки так, словно деревянный кол все еще был у нее в руках.

— Знаю, — сказал Лисил. — Я сам это видел.

Малец растянулся на кровати, а Лисил, сидя рядом с ним, сосредоточенно перебирал в мыслях то, что случилось этой ночью, равно как и то, что, судя по всему, не случилось. Что ж, хорошо уже и то, что его дурацкий поход в «Рябиновую рощу» хотя бы на время забыт. Лисил бережно провел пальцами по густой шерсти Мальца, выискивая повреждения. Сбоку на голове у пса обнаружилась шишка. Крови не было, но все же Малец получил такой сильный удар, что этой ночью уже не мог идти по следу, оттого-то им и пришлось вернуться в трактир. На столике в углу, рядом с саблей Магьер, стояли две зажженные свечи и жестяная мисочка с водой, которую они добыли у трактирщика. Лисил указал на мисочку:

— Подай-ка мне ее.

Отвлеченная от своих невеселых мыслей, Магьер послушно передала ему миску и уселась на другом краю кровати. Лисил обмакнул сложенный вчетверо лоскут в холодную воду и бережно пристроил этот нехитрый компресс на голове Мальца.

— Как вышло, что эта тварь уцелела? — спросила Магьер.

Лисил неуверенно покачал головой:

— Причин может быть только две. Первое — ты не попала в сердце.

— Исключено.

— Тогда… Не впервые мы сталкиваемся с тем, что традиционный способ борьбы с вампирами оказывается на поверку заурядным суеверием.

— Превосходно, — проворчала Магьер. — Придется, стало быть, опять рубить головы.

— Есть еще огонь, — как бы невзначай напомнил Лисил.

— И думать не смей! — грозно предостерегла она. Воцарилось неловкое молчание, и Лисил почти был готов к тому, что раздражение Магьер сейчас выплеснется на него. Она, однако, промолчала и лишь смотрела, как он освежает компресс для Мальца.

— Кроме того, — наконец снова заговорила Магьер, — если от вампиров останется только пепел, нам нечего будет предъявить городскому совету. У нас и от сегодняшней-то стычки ничего не осталось. Выследить эту тварь мы не можем, разве что Малец оправится быстро и успеет взять след, пока тот не остыл. Я не успела даже отрезать хоть лоскут от ее платья, чтобы Малец мог найти ее по запаху.

— Я успел, — поколебавшись, признался Лисил. Глаза Магьер опасно сузились, она поджала губы, но не удостоила Лисила даже взглядом.

— Уж конечно, — согласилась она ледяным и язвительным тоном, — у тебя была такая возможность. Может, именно так мы теперь и будем охотиться на вампиров? Выпустим тебя в ближайший бордель, усадим за карты, нальем кубок вина — и останется только ждать, когда шлюха-вампирша усядется к тебе на колени.

Помимо воли Лисил дернулся, как от удара. И прикусил язык — в самом прямом смысле прикусил, — потому что хорошо понимал: что бы он сейчас ни сказал, его речи только подольют масла в огонь. Впрочем, если уж на то пошло, он просто не знал, что сказать.

На душе у него было так погано, точно он изменил Магьер. Но в чем? Все его робкие попытки сблизиться с ней, выказать свои чувства потерпели сокрушительное поражение. Всякий раз Магьер неизменно отталкивала его. Чего же ему тогда еще стыдиться? Того, что он пил и играл в карты? Но ведь он не напился допьяна и не проиграл — а стало быть, у него оставался только один повод стыдиться. Но ведь именно этого Лисил как раз и не хотел! С тех пор как они поселились в Миишке, он и не глядел на других женщин.

Все его мысли были только о Магьер.

И что хуже всего, что сильней всего бесило и смущало Лисила — что бы он там ни натворил сегодня ночью, а Магьер упорно поминает только одно: вампиршу, сидевшую у него на коленях.

Магьер издала глубокий вздох, и Лисил, подняв взгляд, обнаружил, что она смотрит на его длинные белые волосы.

— Ты потерял шарф, — сказала она. — Придется купить тебе новый.

Лисил запустил руку в карман, извлек пригоршню монет и высыпал их горкой на кровать перед Магьер.

— Вот. Я отыграл почти все, что спустил на шхуне. А впрочем, я все равно сомневаюсь, что шарф мне еще понадобится.

В глубине души он радовался, что они переменили тему, но когда Магьер увидела деньги, Лисил запоздало сообразил, что снова допустил промашку. И торопливо затараторил, прежде чем она успела съязвить:

— Шарфом не скроешь ни моих глаз, ни цвета лица. Похоже, такие, как я, встречаются здесь куда реже, чем мне представлялось.

Магьер оторвалась от созерцания монет:

— Такие, как ты?

— Ты же знаешь, что я имею в виду.

— Нет, не знаю! — отрезала она, так мотнув головой, что черные пряди волос вспорхнули, точно мотыльки, вокруг ее бледного лица. — Я еще не забыла, что ты вытворял сегодня там, в проулке. За месяц утренних упражнений в лесах такому не научишься.

Лисил с преувеличенной старательностью вновь принялся хлопотать над Мальцом. Вот этого он совершенно не ожидал. Не время сейчас для таких разговоров. Магьер, ничуть не обманутая его деловитым видом, подалась вперед.

— Посмотри на меня! — рявкнула она. — Мы зашли в тупик, и я понятия не имею, как нам быть дальше. Если не считать себя самой, в своей жизни я всегда полагалась только на двоих — тебя и твоего пса. С тех пор как мы поселились в Миишке, ты сильно изменился, причем в лучшую сторону, но теперь… Теперь ты снова ведешь себя как тот, прежний, Лисил — если не хуже. Пьешь, играешь в карты и…

— И никаких «и»! — отрезал он. — На самом деле все было совсем не так!

— То есть эта белокурая шлюшка нисколько не заморочила тебе голову?

— Никто меня не заморочил!

— Вот что, — сказала Магьер, — я с тобой ссориться не хочу — да, видно, придется. А теперь рассказывай, в чем дело.

Лисил стиснул зубы. Дело плохо, а дальше будет еще хуже. Куда хуже, чем если тебя застигнут с гулящей вампиршей на коленях.

— Обещаю, — сказал он вслух, — что никогда больше не возьму в рот ни капли вина. Обещаю, что всегда буду трезв и ко всему готов. И никогда не нарушу этого обещания.

Отблески пламени свечей играли на лице Магьер, и Лисил, глядя на нее, отчетливо понимал, что такого ответа ей недостаточно. Малец дышал неглубоко и ровно, затем, вольготно растянувшись между ними, начал похрапывать, и Лисил осторожно отставил мисочку с водой на пол.

— Мне нужно больше, чем обещания, — сказала Магьер.

— Что ты имеешь в виду? — Лисил знал, что изворачиваться бесполезно, но все же надеялся вывернуться.

Магьер выразительно вздохнула:

— Я не рассказываю о своем прошлом, потому что и рассказывать-то особенно нечего, да и сама я о нем почти ничего не знаю. — Она нагнулась к Лисилу, заглянула ему в глаза. — Но я рассказала бы тебе обо всем, обо всем, что бы ты ни захотел узнать, если бы только сама знала ответ. Так почему бы тебе не рассказать мне о том, как ты жил до того, как мы встретились?

— В моей прошлой жизни, — сказал Лисил, — не было ничего такого, что бы тебе захотелось услышать. К тому же все это давным-давно не имеет никакого значения.

Он, записной хитрец, так неловко сейчас уклонялся от разговора, что Магьер и бровью не повела.

— Где ты научился так драться? Что за коробку с неведомо какими орудиями ты повсюду возишь с собой и откуда она у тебя? Да, раньше твоя прошлая жизнь не имела для нас никакого значения, потому что ты прятал эту коробку и извлек ее на свет только два месяца назад. Вот с тех пор твое прошлое и имеет значение.