Тем временем, вода снова становилась проблемой. Почти все запасы, сделанные в начале прошлой ночи, были выпиты – осталось лишь несколько бурдюков, которых не хватит на грядущий жаркий день. Для того, чтобы вновь приступить к волшебству, у них недостаточно материала. Отходы от разделки двух умерших вчера коней да несколько мешков с человеческими испражнениями. О последних Сорген подумал с отвращением: неужели придется касаться их руками?? Но другого выхода нет. Он приказал расставлять шатер и готовить котлы.

– Что мы будем делать завтра, если горы так и не приблизятся? – спросил Рогез перед тем, как Сорген взялся за первый котел, наполненный костями и мусором. Князь имел серый цвет лица и говорил шепеляво, потому как сухие губы потрескались и кровоточили. Сорген осторожно прикоснулся к своим и понял, что они выглядят немногим лучше.

– Идти, что же еще? – прошептал молодой колдун в ответ.

– Один из моих людей уверяет, что к нам движется пыльная буря. Он видел тонкую пелену на востоке.

– Он в этом уверен? Здесь все обманчиво и ненадежно.

– Скоро узнаешь.

Вяло отмахнувшись, Сорген принялся за колдовство. Утренняя жара уже забиралась под полог, ветер пытался забросить внутрь пыли. Наполнив котел водой, Сорген поспешил выползти наружу, в тень, предоставляя Рогезу и Хейле решать, кто из них возьмется за котел с мочой.

Снаружи было слишком темно. Пока он занимался чарами, серая пелена выросла в размерах до того, что уже почти закрывала солнце. Прикрыв рукой лоб, Сорген пытался рассмотреть, что же представляет собой новая угроза – но он видел только колеблющуюся завесу. Ну вот, очевидно, пустыне надоело играть с ними, и она решила покончить со всей армией разом. Он попытался усмехнуться, но нижняя губа лопнула и на щетину вытекла капля крови, тут же засохшая. Он ничего не мог сделать, потому что не имел сил даже для того, чтобы встать на ноги. Вся его армия лежала вокруг, как скопище тяжелораненых, покорно ожидающих смерти и избавления от дальнейших мучений. Сорген, полный безразличия, закрыл глаза и расслабился. Будь что будет…

Скоро сквозь шелест бьющегося о тент песка послышался рев, тягучий и однотонный. Усилием воли Сорген заставил себя приподняться и сесть, разлепив веки. Рядом с ним сидела молчаливая Хейла, глядевшая на приближающуюся бурю глубоко запавшими, давно не крашеными глазами. Половину неба покрывало серо-желтое облако, бурлящее, словно бы дышащее злобой и нетерпением. Быстро глотая льюмилы, подножье облака ползло по поверхности пустыни прямо к лагерю. Сорген тяжело уперся руками в песок и с трудом поднялся на ноги. Вокруг было тихо и пусто: никто не собирался бежать, плакать или даже молиться. Все покорно ждали своей участи – а может быть, просто спали тяжелым, равнодушным ко всему сном.

Сначала ему казалось, что буря однородна и состоит из мириад взметнувшихся под влиянием яростного ветра песчинок. Однако, очень скоро можно было видеть странные черные жгуты, танцующие в глубине клокочущего облака. Вихри, которые засасывают тебя с поверхности, чтобы унести далеко вверх, а потом уронить вниз, разбить, превратить в мокрую лепешку. Песчинки, словно крошечные бешеные демоны, изгрызут тело и выпьют из него кровь еще до того, как оно упадет назад, на землю.

Тяжело вздохнув, Сорген обернулся и поглядел на Хейлу. Одновременно он нащупал на поясе дудочку, нерешительно поглаживая ее дрожащими пальцами. Сейчас – или никогда?!

– Уходим? – одними губами спросила Хейла. Сорген подумал о том, как будет смеяться над ним Гуннир. Как будут проклинать наемники, Лимбул и все прочие… Он снова бросит тех, кто пошел за ним? Заботит ли его это?

Сорген еще раз нерешительно оглянулся. Дикарь и Красавчик лежали рядом, а между ними торчали замотанные портянками ноги Хака. Ну же! Надо решаться! Хейла зашевелилась, пытаясь подняться, но Сорген все еще медлил. Он снова поглядел на бурю и вдруг понял, что в ней происходят изменения. Извивающиеся жгуты вихрей пропали; теперь тело облака было равномерным и походило на вал кипящей грязной воды, катящийся вперед. Молнии прорезали темные глубины, выхватывая там странные, непонятные силуэты. Раз, второй, третий! Сорген перевел взгляд на подножие песчаного вала и внезапно понял, что он остановился. Молнии загорались и гасли еще несколько раз, а на самом краю бури пыль и песок медленно оседали, расползаясь по сторонам безвольными, стелющимися вдоль земли клубами.

Еще ничего не осознав, Сорген почувствовал явное беспокойство и даже рванулся вперед – забыв при этом о страхе, усталости и сомнениях. В груди его защемило, ибо он увидал впереди то, что никогда не привидится простому человеку: два ярких, колышущихся, как пляшущие вихри, потока магических энергий.

Из пелены ему навстречу медленно выползала крошечная темная фигура, словно бы подвешенная на этих светящихся нитях. Создавалось впечатление, что это существо, впрягшись в бурю, пыталось тащить ее за собой… Сорген бездумно бежал ему навстречу, как будто повинуясь какому-то зову; задыхаясь, давясь пылью, загребая непослушными ногами песок. Фигура росла перед его взором, становилась все больше и больше, пока не превратилась в высокого тощего старика, одетого в просторный черный плащ с огромным капюшоном, полностью скрывающим голову. Оказавшись от незнакомца в паре десятков шагов, Сорген застыл, как вкопанный. Очнувшись от своего бега, он поежился – несмотря на жар пустыни, его посетило ледяное чувство страха. Зачем он вот так, очертя голову выбежал сюда? Не взяв ни меча, ни солдат! Чтобы больше не мучиться страхом неизвестности, Сорген сорвал с пояса фляжку и выпил пару глотков теплой воды. Скребущее горло немного смягчилось, и он теперь мог говорить.

– Кто ты?

Человек, или демон, молча стоял, а потоки энергии раскачивались у него за плечами. Постепенно они поблекли и пропали; тогда незнакомец медленно повернулся к Соргену спиной и поманил рукой, приглашая подойти ближе. Молодой колдун нерешительно оглянулся на безжизненный лагерь: никого не было видно… хотя нет, одинокая фигурка стояла и смотрела ему вслед. Хейла?

Сорген решился. Он прошел еще несколько саженей, обходя незнакомца на значительном расстоянии. Снова оказавшись у него перед лицом, скрытым тенью капюшона, и, тяжело дыша, попытался заглянуть под складки ткани. Однако незнакомец легким движением рук одернул его, позволяя увидеть свое лицо.

Это был Фонрайль, один из Старцев, собственной персоной. Сорген видел его лишь несколько раз, в полутьме страшного огненного мира, в котором лидеры Теракт Таце скрывались от гнева Бога-Облака, но спутать Фонрайля с кем-то еще было невозможно. Узкое лисье личико, изборожденное морщинами; глаза, полные недоверия и подозрения. Седые космы, торчащие наружу, и серебряная серьга-полумесяц, качающаяся на длинной цепочке с левой стороны. Старец приложил сухой желтый палец к черным губам, будто они находились среди толпы непрошеных слушателей.

– Не называй моего имени, юноша! – прошептал Фонрайль, блеснув яростным взглядом из-под бровей. – Это слово из тех, что может обрушить небо и расколоть землю…

Сорген глупо хлопал ресницами и тщетно пытался закрыть пересохшие губы. Фонрайль мелко, беззвучно захихикал.

– Не ожидал? – Старец, довольный произведенным эффектом, потер ладони друг о друга. – Да уж, от этого кто угодно опешил бы… Но – возрадуйся, ибо я пришел вам на помощь.

Человеку, тонкие губы которого зловеще ухмыляются, а глаза воровато бегают из стороны в сторону, вряд ли стоит верить, но Соргену было некогда над этим задумываться. Ему снова пришлось открывать фляжку и смачивать горло, которое словно бы наполнили острые камни. Он лихорадочно соображал: что же нужно старцу? Вряд ли он на самом деле собирается помогать… Не в его духе.

– Почему ты отвернулся?

– А что? Разве ты оскорбился, сделав десяток дополнительных шагов?

– Для меня это – большой труд. Я едва стою на ногах.

– Ну так сядь! – хихикнул Фонрайль. – А я не собираюсь показывать свое лицо кому попало.