– Вот уж сомневаюсь, – пробормотала я.

– Так ты доверяешь этому человеку? – снова спросил Егор, кивнув на Шаталова.

Я встретилась глазами с этим прохвостом, обремененным тремя детьми, и стянула губы в напряженный кружочек. Доверяю ли я ему? Конечно, нет!

– Конечно, нет! – повторила я вслух.

– Не обращайте внимания, – тут же сказал тот, обращаясь к Егору, но по-прежнему глядя на меня. – Это просто личные обиды, ничего больше. Она доверяет мне. Она доверила мне свою жизнь. – Я хмыкнула. – И свою честь.

Моя улыбка завяла. Егор встряхнул меня:

– Это правда?

Вспомнив обо всех нюансах нашей «семейной» жизни, я неохотно кивнула головой. По всей видимости, моя честь всего-навсего оставила его равнодушным. Просто работа такая.

– У тебя, конечно, есть звание? – спросила я, обращаясь к Шаталову, когда мы всем кагалом двинулись наконец к выходу.

– Конечно, – пожал плечами прохвост.

– Какое?

– Зачем тебе?

– Молодой человек, – негромко попросил Егор. – Отправьте Светлану домой. Она много пережила.

– Конечно, – коротко кивнул Шаталов. Один из сопровождавших нас молчаливых мужчин повел сестру Скитальцева к неброской машине, приткнувшейся к тротуару неподалеку от входа. Уходя, она долго оглядывалась на Берингова. А на меня даже не взглянула! Вот нахалка. Хотела ведь пристрелить. И никаких угрызений совести. Я бы на ее месте не переставала умолять о прощении. Наверное.

Когда машина с сестрой Скитальцева скрылась из глаз, я предупредила, гневно сверкая глазами то на одного, то на другого спутника:

– От меня вам так просто не избавиться!

– Что ты, кисочка! Как можно? – сказал Берингов.

– Как можно? – попугаем повторил Шаталов с той же самой интонацией. Потом добавил совершенно нормальным голосом: – Отпустить тебя сейчас немыслимо. Ты вляпалась по самые уши.

– Называйте меня на «вы», – сказала я, вздернув подбородок. Останки моей гордости не позволяли мне разрыдаться.

– Вот как? Не жирно будет? – понизив голос, спросил тот с ехидцей.

– Что у вас за отношения с моей женой? – вознегодовал услышавший его замечание Берингов, который всегда относился ко мне с необыкновенным трепетом. Сейчас это было как никогда приятно. – Почему вы язвите? Она тоже много пережила.

– Мы все много пережили, – буркнул Шаталов.

Я никак не могла осознать, что теперь знаю настоящее имя этого прохвоста. Кажется, в нем нет ни капли раскаяния. Весь этот маскарад был его работой! Одной из рядовых операций. И я всего лишь – часть операции. Смириться с этим просто невозможно. Мне хотелось расцарапать его физиономию. Черт, если бы я знала, что он не бандит, то нашла бы способ испортить ему послужной список! Я бы вынудила его совершить какой-нибудь проступок, чтобы он не отмылся перед начальством. Я бы придумала такую фантастическую гадость, которая ему и не снилась!

Даже не знаю, чего я так взъелась? Ведь с самого начала была уверена, что весь этот маскарад рано или поздно кончится, что лже-Туманов – это блеф и что мы в конце концов расстанемся навсегда.

К тому моменту, когда мы прибыли на место, физиономия Шаталова приобрела стопроцентно официальное выражение. Понятное дело, перед своим шефом он хотел казаться отличным служакой. Мы молча вошли в лифт рядового дома и поднялись на девятый этаж. Берингов заботливо держал меня под локоток, но ничего не спрашивал, позволяя мне пребывать в прострации. «Сейчас, – думала я. – Сейчас я все узнаю». Больше всего, как ни странно, меня волновало мое семейное положение. Неужели я вышла замуж за Туманова незаконно? Может быть, поэтому он и сбежал от меня так легко? Но почему он сбежал?

Шефом Шаталова оказался невысокий плотный мужчина, над лицом которого довлела розовая лысина. Несколько длинных прядей лежали поперек головы, привлекая к этой лысине самое пристальное внимание. Кроме того, мужчина оказался обладателем маленьких ярко-синих глаз, сверкавших, подобно двум аквамаринам, на бледном лице. Глаза были веселыми. И рот все время улыбался. Создавалось впечатление, что это ваш добрый дядюшка, который до ужаса рад встрече.

– Егор Бориславович! – воскликнул он, кидаясь к Берингову и широко разводя руки в стороны. – Ну, что же вы? Почему же вы не шли на контакт?

С высоты своего роста Берингов посмотрел на нового знакомого и весьма серьезно пояснил:

– Я должен был убедиться, что мне ничего не грозит.

– Минутку, – сказала я, раздув ноздри. – Хочу сразу прояснить вот какую вещь: я имею право задавать вопросы?

– Конечно, конечно, имеете! – ободрил меня «дядюшка« и представился: – Кстати, меня зовут Андрей Павлович. И, вновь повернувшись к Берингову, повторил: – Андрей Павлович.

Вот так вот, совсем неофициально. И формы на нем не было – незамысловатый серый костюмчик. Квартира, в которой мы очутились, выглядела вопиюще безликой. Впрочем, сидячих мест оказалось достаточно. Берингов сразу же плюхнулся на диван и похлопал рукой по обивке, приглашая меня присоединиться к нему. Шаталов сел на стул слева от меня, его шеф – в кресло напротив нас с Егором. На журнальном столике, вокруг которого мы расположились, стоял поднос с чашками и кофейник с горячим кофе. Я поморщилась. Из удовольствия кофе для меня в последнее время превратился в некий ритуал, который следовало соблюдать в самых разных и зачастую неприятных местах.

– Угощайтесь, – предложил Андрей Павлович и, словно поддерживая свой имидж доброго дядюшки, стал наполнять чашки. – Не стану угощаться, – рассерженно заявила я, отпихивая поднос. – Сначала объясните мне, какого черта вы со мной вытворяли. Это ведь вы, я уже поняла!

Андрей Павлович и Шаталов быстро переглянулись.

– Это совсем не мы, – сказал наконец мой лжемуж, закидывая ногу на ногу. – Вернее, это не совсем мы.

– Так я и поверила!

– Кисочка, – ожил Берингов, поворачивая корпус и успокаивающе похлопывая меня по руке, – не нужно расстраиваться. Постарайся остаться на высоте. Хотя я понимаю, что, когда исчезает муж, женщине приходится несладко.

– Откуда ты знаешь, что у меня исчез муж? – удивилась я. – Ты что, тоже приложил к этому руку?

– Как это – откуда я знаю? – искренне изумился Егор. – Не понимаю твоего вопроса.

– Он имеет в виду себя, – мрачно пояснил Шаталов. – И свое исчезновение. Если говорить по правде, он – твой муж.

– Ну да. Муж, – кивнула я. – Только бывший.

– Да-да, вы там говорили что-то по поводу развода, – встрепенулся Егор, устраивая свою руку на моем плече жестом собственника. – Будто бы я развелся со своей кисочкой?

– Перестань меня прилюдно так называть, – прошипела я. – Это неприлично. Даже если бы не было развода...

– О каком разводе идет речь? – возмутился наконец Егор, поняв, что с ним никто не шутит.

– А о каком исчезновении идет речь? – спросила я, в свою очередь, осторожно выворачиваясь из-под его руки. – Разве ты исчез?

– А разве нет? – Он уставился на меня. – По-моему, весь шум из-за этого.

Шаталов хотел уже было что-то вставить, но шеф остановил его движением руки. Я прекрасно поняла этот жест. Пусть, дескать, супруги разберутся сами.

– Кисочка, когда ты не обнаружила меня в отеле, я имею в виду Картахену, неужели ты не забеспокоилась? – Брови Егора встретились на переносице, образовав тревожную складку.

Я тупо смотрела на него и молчала.

– Ну, так что? Неужели ты не начала поиски?

– Но ты ведь улетел тогда в Москву! – расстроилась я.

– Улетел, – кивнул головой Егор. – Но не по своей воле. И когда ты вернулась домой, а меня все не было, разве ты не заволновалась?

В горле у меня внезапно пересохло, как всегда бывает в те моменты, когда я чего-нибудь боюсь. Я схватила ближайшую чашку с кофе и сделала из нее большой глоток.

– Егор, я должна тебе кое-что сказать, – выдала я в конце концов, выпрямив спину. – Что-то неприятное.

Берингов рассмеялся, сцепив пальцы рук на колене, потом пожал плечами: