Бет молчала, но злоба на дона Мигуэля стала проходить. Ее враг — дон Фелипе, своей хамской выходкой он может помешать им с Рафаэлем выяснить подлинность чувств друг к другу.

Очевидно, дон Фелипе захочет ускорить их брак, хотя Рафаэль, может еще окажется морально не готов на этот шаг. Про себя она твердо знала, что любит Рафаэля и хочет выйти за него замуж, но только в том случае, если он любит ее и хочет на ней жениться. Добровольно, а не по команде этого тирана дона Фелипе.

Если Бет была зла на дона Фелипе, то Лоренцо был в восторге от его плана. Ему было наплевать, что дон Фелипе приближает брак между Бет и Рафаэлем. Важно, что он решил увезти ее из Сан-Антонио, из-под защиты города.

После встречи с главой семейства Сантана и обсуждения плана действий он сумел дать сигнал кочующим неподалеку команчам. У них был свой условный код: дымом от выстрелов, видным издалека, они передали друг другу надежную информацию. Команчам теперь не требовалось больше дня, чтобы догнать их кавалькаду, и они знали маршрут.

Близость Бет возбуждала Лоренцо. Он знал, что до того, как передаст ее на смерть в руки команчей, он воспользуется ее телом.

Дом, куда они направлялись, был в шести милях от Сан-Антонио. Эта гасиенда была меньше, чем Чиело, и, хотя тут бывали редко, дом всегда был готов к приему гостей.

Здесь уютно, подумала Бет, когда ей показали ее комнату.

Эта комната была похожа на ту, которую она занимала в Число — такая же старинная испанская меблировка, прекрасные ковры и занавесы из бархата сапфирового оттенка.

Но как ни хороша была комната — это была тюрьма. И когда Бет увидела, как молчаливая мексиканка развешивает ее вещи, прибывшие с кавалькадой, она подумала, почему же все это произошло? И что произойдет еще? Непохоже, чтобы дон Фелипе собирался обращаться с ней плохо.

Донья Маделина приветствовала ее самым сердечным образом и, несмотря на все переживания и злость, этой женщине Бет грубить не хотела и не могла.

Поразмыслив, Бет поняла, что хотя дон Мигуэль и донья Маделина могут не соглашаться с конкретными действиями дона Фелипе, но и для них вопрос о женитьбе Рафаэля — дело давно решенное. Она сейчас была рада, что никто, кроме нее, не знает о ребенке. Требовать, чтобы ее возвратили в Сан-Антонио, было бессмысленно, бежать — слишком опасно, потому что она знала о бродящих неподалеку команчах.

Мексиканка сообщила Бет, что дон Фелипе просит ее немедленно прийти в библиотеку. Она проследовала за слугой.

Войдя в комнату, она увидела, что дон Фелипе пьет вино из красивого бокала. Он бесстрастно спросил ее, не хочет ли она шерри. И добавил, что захватил бутылку специально для нее. Она стояла посреди комнаты и смотрела на книжные ряды. Встретившись глазами с доном Фелипе, она ответила:

— Нет, спасибо, я не собираюсь бражничать со своим тюремщиком!

Он улыбнулся, хотя выражение его глаз не изменилось. Увидев его не в седле, Бет обнаружила, что он невысок, немногим выше ее самой. Он переоделся, и Бет не могла не признать, что для его возраста — а по ее мнению, ему было далеко за семьдесят — фигура у него отменная. Выглядело странным, что в его густых волосах не было и признака седины. Глядя на нее через стекло бокала, он наконец изрек:

— Темперамент в женщине должен быть, но я ужасно не люблю строптивость. Я надеюсь, сеньора, что вы не совершите такой ошибки и не перейдете эту весьма тонкую черту.

Бет немедленно отреагировала на эту едва прикрытую угрозу — даже не пытаясь скрыть свою неприязнь к нему, она сказала:

— Прошло уже много лет, сеньор, как я перестала быть школьницей, и в гувернантах не нуждаюсь. Более того, прошу мне ничего не диктовать и не понуждать меня. Я надеюсь, что выражаюсь вполне понятно?..

Он кивнул. Глядя на нее, злую, но красивую, он лениво подумал, не взять ли ее с собой в качестве любовницы в Мехико-Сити. В свои семьдесят четыре года он был еще далеко не равнодушен к женщинам. Далее он подумал, что когда насытится этой прекрасной кожей и роскошными волосами, то сможет без труда продать ее, причем за приличную цену. Но потом он отбросил эту идею. Важнее было женить внука не ней и получить здоровых наследников для Чиело, чем удовлетворить разовый зов плоти. Дон Фелипе всегда четко понимал приоритеты.

Встретив злой взгляд Бет, он прошептал:

— Хорошо, мы отлично поняли друг друга. И поскольку вы кажетесь мне откровенной молодой женщиной, я не стану тратить время на комплименты.

Жестом он предложил ей сесть на диван.

— Пожалуйста, садитесь, обсудим ситуацию.

— Нет, мы не будем ничего обсуждать. — Глаза Бет запылали, как и щеки.

— Тогда я просто изложу вам все по порядку. Его глаза излишне откровенно разглядывали ее стройную фигуру, высокую грудь, стройные бедра, различимые под юбкой. Сделав глоток, он продолжил:

— Ситуация крайне несложная. Вы — молодая и очень красивая вдова, богатая и хорошо воспитанная. У меня есть красивый и перспективный внук, которого я очень люблю и хочу видеть счастливым мужем и отцом, особенно отцом сыновей. Понятно, не правда ли? Вы выходите замуж за моего внука и расстаетесь с вдовством. У вас появляется мужчина, который будет заботиться о вас и опекать вас. И я буду счастлив, потому что наконец мой единственный наследник мужского пола женится и в положенное время произведет на свет мальчиков — моих правнуков.

Бет разрывалась между страстным желанием рассмеяться над его примитивным видением жизни и нетерпением выразить ему все, что она думает о нем после его беззастенчивого вторжения в ее жизненные планы. Уперев кулаки в бедра, с трудом сдерживая гнев, она заявила:

— У меня нет никакого желания так цинично обсуждать перспективы моей и не только моей жизни. За меня устроили мой первый брак, и если я решусь на второй, то его основой будет только любовь! А не размножение, как предвидите вы.

— Ах, как эго благородно! — с издевкой воскликнул дон Фелипе. — Но это детские рассусоливания. Когда вы родите мне правнуков, то можете обзавестись любовниками. Это будет вашим личным делом. Но мне кажется, что брак с моим внуком не будет вам противен. Вы ведь уже провели с ним под одной крышей немало недель и почему-то не сбежали из этого дома.

— Речь идет не обо мне, — пояснила Бет. — Свой выбор добровольно должен сделать Рафаэль. Почему он должен принять невесту из ваших рук?

Дон Фелипе пояснил свое видение ситуации. Богатых молодых невест не так уж много, сказал он, а репутация Рафаэля такова, что отцы приличных семейств своих дочерей за него не отдадут. Конечно, его можно было бы еще раз заставить жениться, но если это не будет женщина, которую он любит, то толку мало.

— А мне нужны наследники для Чиело. Мой сын сообщил мне, что Рафаэль далеко не равнодушен к вам.

Бет с трудом сдержала хохот, представив себе, что сказал бы этот старый болван, если бы узнал, что она уже носит ребенка Рафаэля. Не оставшись безразличной к его разъяснениям и терзаемая к тому же любопытством, она беспомощно спросила:

— Ну, хорошо, я, допустим, дам согласие на брак, но как вы сумеете заставить Рафаэля?

Дон Фелипе засмеялся, и Бет вздрогнула. Быстро встав с кресла, он дернул шнур звонка. Всего один раз. Слуга возник немедленно, будто ждал под дверью. Дон Фелипе коротко скомандовал:

— Приведи сюда сеньору Арабеллу.

Он счел необходимым пояснить Бет, что Арабелла — любимое дитя семьи, что он брал ее с собой в Мехико-Сити и она доставила там ему уйму хлопот. А вот теперь, возвращаясь сюда после письма дона Мигуэля, дон Фелипе взял с собой и девочку, чтобы не оставлять ее там одну.

— Вам она должна понравиться, — сказал он, делая еще один глоток из стакана. — И как ни странно, она единственная из сводных сестер Рафаэля, к которой он выказывал явный интерес. Дождитесь, когда она войдет, и вы сами поймете, о чем я говорю.

Не прошло и пяти минут, как дверь распахнулась и танцующей походкой в комнату влетела девочка лет пятнадцати, не больше. Арабелла была действительно восхитительна. Она не была жгучей брюнеткой, как большинство испанок. Волосы были восхитительно рыжими, и при этом у нее были сапфирно-голубые глаза.