Если бы…

Я вспоминаю последние месяцы своей жизни, и признаю, как много ошибок я совершил. Если бы мне дали второй шанс начать все сначала, прокрутить время назад и повторить дубль, я бы все сделал иначе. С тем осознанием, которым обладаю сейчас, благодаря изменениям, причина которым — ты. Но в то же время я знаю — не будь этот тяжелый путь пройден, все осталось бы по-прежнему. Я был бы все тем же эгоистичным, жестоким ублюдком, который потакает своим низменным инстинктам и извращенному желанию мести.

Я трушу как подросток, ожидая момента, когда твои глаза откроются, ты посмотришь на меня и увидишь во мне все то, что я так старался скрыть от тебя. Старался уберечь тебя от страшной истины, где ты узнаешь, что твоя мать не сбежала и не жила все эти годы с мужчиной, ради которого бросила тебя. Истины, где твоя мать убита и похоронена в могиле, которая никогда не должна быть найдена.

Похоронена мной.

Я не раз представлял, как во всем сознаюсь тебе. Как в твоих глазах рождается ненависть и отвращение, когда ты смотришь на меня.

Что ты скажешь? Потребуешь ли во всем сознаться полиции?

Знаешь, я бы сделал это, не колеблясь ради тебя. Ради себя самого. Но я не могу, а ты не поймешь моих причин.

Я помню тебя ребенком, милым, чистым ребёнком, которому не слишком повезло с родителями. Помню, как ты сидела перед телевизором, обняв своего плюшевого медведя, потому что боялась оставаться в своей комнате одна. Боялась монстров, которыми пугала тебя мать.

Ты была тихой маленькой девочкой, брошенной и одинокой. Такой ты показалась мне в тот раз, когда я впервые увидел тебя.

Ты выросла и превратилась в умную, красивую и сильную женщину. Мне повезло узнать тебя такой. Жаль, что я не сразу оценил твое значение в моей жизни…

Жизненные трудности не сломали тебя, а лишь укрепили. Не смотря ни на что, ты по-прежнему сияешь своим внутренним светом и находишь силы улыбаться любым невзгодам.

Грейс, моя Грейс…

Я знаю, уверен, ты справишься. Как и всегда справлялась. Будет больно и тяжело, и покажется, что тебя вновь бросили.

Как бы я хотел сказать тебе, что это не так.

Больно будет остаться со мной, и каждый день будет преодолением препятствий. Не хочу для тебя этого.

Я должен отпустить тебя. Чтобы ты имела шанс на светлое, счастливое будущее.

Легче сразу сорвать пластырь, чем отрывать понемногу. Так, кажется, говорят.

И вот ты просыпаешься. Включаешь лампу, садишься на кровати, проводишь руками по лицу и смотришь в ожидании на меня.

Время пришло. Последняя ложь, последний акт игры. Убедительно сыграть, заставить поверить. Мои слова жестоко выстреливают в тебя, пока ты держишься из последних сил, глазами полными слез глядя на меня.

«Я должен, должен» — как заклинание повторяю я, пока несу всю эту чушь, которая снова и снова ранит тебя. Ты кричишь, говоришь, что не веришь, а глаза выдают — веришь. Каждому резкому слову, каждой издевке.

Веришь, что не интересна мне сама по себе, такая, как есть. Я говорю, что только твоя внешность похожая на Морган привлекла меня и подтверждаю свои слова снисходительными усмешками, а сам хочу схватить тебя за плечи, встряхнуть и раз и навсегда убедить, какая ты замечательная, прекрасная, добрая и уникальная. Хочу сказать, чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не сомневалась в себе, своих качествах и своем достоинстве.

Грейс Колдвел — прекрасная женщина, которую мне довелось встретить, узнать и полюбить.

Я продолжаю истязать тебя своей отвратительной, жестокой ложью, а внутри все кричит о том, как сильно люблю тебя. Чувство, которое, как я считал недоступно моему больному мозгу, моему черствому сердцу. Я не сразу понял, что это так. Отвергал саму мысль о том, что мог влюбиться в тебя. Но это случилось. Жаль, что понял я это поздно.

Еще одно «жаль» в багаже моих сожалений.

Ты все отрицаешь, хотя вижу — уже приняла мои слова как данность, как самую последнюю истину.

Я делаю последнее, чтобы закрепить твою уверенность в том, что все это время я был обычным ублюдком, играющим с тобой. Я касаюсь своего укуса на твоей коже, надавливая, чтобы причинить боль. Изображаю удовлетворение, когда ты морщишься, а сам отчаянно хочу опуститься перед тобой на колени и осыпать поцелуями каждую ранку, которая досталась тебе от меня. Хочу прижать тебя к себе, зарыться лицом в твои шелковистые волосы, и никогда не отпускать. Поверить, что у нас и правда все может получиться.

Но вместо этого, я добиваю тебя, неся чушь про то, что мне плевать на тебя. Что больше тебя не хочу. Обреченность в твоих глазах, застывший взгляд режут, кромсают мое сердце на тысячи кровоточащих кусочков.

Ты — самое дорогое, значимое в моей жизни. И сейчас я теряю тебя. Как если бы мои вены вскрыли, и кровь медленно вытекала из ран. Когда я выйду из этой комнаты, уйду от тебя — моя жизнь оборвется.

Грейс — ты и есть моя жизнь.

Как бы я хотел сказать тебе это вместо всего того бреда, что наплел сегодня.

Это не красивая сказка о любви, где он встретил ее, они влюбились друг друга и никогда больше не расставались. Если такое и бывает, то это точно не про нас.

Моя история звучит так: я чертов псих, который выслеживал девушку в течение долгих лет, шантажом склонил ее к отношениям, издевался над ней, влюбился и потерял.

Так мне и надо. Вселенская справедливость.

Прежде чем уйти, я хочу поцеловать тебя. Хотя бы на прощанье, в последний раз. Но я знаю — сделаю это и уже не найду в себе силы оставить тебя. И я вновь и вновь убеждаю себя, что все это ради твоего блага. Ради твоего будущего.

Спектакль лжи завершился, последний акт доигран. Занавес опущен, и огни софитов погасли.

Я выхожу из комнаты, дрожащими руками тихо прикрывая дверь. Покидаю дом, сажусь в машину. Меня колотит, и на мгновенье опускаю голову к рулю, делая глубокие вдохи. А потом уезжаю.

Я не знаю, что ждет меня дальше. Но знаю, что ничего хорошего.

Впрочем, я этого и не заслуживаю.

Жизнь, в которой больше не будет тебя — это моя плата за совершенные грехи.

Он входит в пустую квартиру, и тишина комнат встречает его своим холодным безразличием. В те недолгие, редкие моменты, когда здесь слышался ее веселый смех, игривый голос, когда она звала его по имени.

Все это кануло в прошлое, стало историей. Больше ничего этого не будет и все, что ему остается — это вспоминать.

Вспоминать…

Воспоминания — то немногое, что мы можем удержать, что никто не может отнять. Но видно и это для него непозволительная роскошь. Иначе как объяснить то, что происходило с ним в последнее время.

Только платой за содеянное. Пришло время рассчитываться по счетам.

Он направляется в свой кабинет, чувствуя тяжелый груз на душе при каждом шаге, каждом вдохе. Это его ноша за то, как поступил с ней. Но если впредь она будет свободна от него и всей тьмы, что окружает его — это оправданная плата.

Он садиться за рабочий стол, включает компьютер и открывает видеофайл, который просмотрел уже не одну сотню раз, но так и остался в потемках.

Это видео с камеры наблюдения, которая установлена в коридоре дома, куда он привозил ее. Камера расположена так, что просматривается весь коридор вплоть до дверей подвала. Запись сделана в ту ночь, когда кто-то проник в дом и, по словам Грейс, пытался открыть дверь подвала. Неизвестный, который напугал ее.

Она не знает, что есть эта видеозапись. А если бы она ее посмотрела, то удивилась бы, узнав, что в ту ночь в доме был не неизвестный, а человек, которого она хорошо знает.

Он откидывается на спинку кресла и вновь и вновь просматривает видео, на котором он дергает ручку подвальной двери, а после уходит. Именно он был тем, кто испугал той ночью Грейс. Он ходил по дому, он пытался проникнуть в подвал, или только пугал ее.

Дело в том, что он не знает, для чего был там. Он не помнит, чтобы был там той ночью. Несколько часов просто стерлись из памяти. И он даже не знает, как часто с ним происходит такое.