Но семью преследуют несчастья. Бабушка будущего летчика Екатерина Филипповна (1858–1942) рассказывала любимому внуку о том, как дед — редкий силач, который «никакой тяжести в руках не чуял», на строительстве на спор один перенес гранитный камень, который трое рабочих не могли сдвинуть с места. Спор был выигран, но дед надорвался, получил грыжу.
Александр Иванович вспоминал: «Хорошая у меня была бабушка. Высокая ростом, сильная, как большинство крестьянок в наших сибирских краях, с добрым лицом и мягким сердцем. В доме она считалась главой всему, держала нас в разумной строгости. Очень часто, когда я подворачивался ей под руку, она, бывало, прижмет к себе, задумается и погладит по голове, приговаривает: «Ох, горемычный ты мой...» В такие минуты глаза ее становились печальными и влажными. Видимо, своим сходством с дедом я напоминал ей о трудной жизни, выпавшей на их долю...»
В 1908 году, после несчастного случая на стройке, получает инвалидность 24-летний отец Покрышкина — Иван Петрович. Видимо, это отразилось и на его характере, который становится все более резким и неровным. Трудно было инвалиду кормить растущую семью. Из десяти детей выжило семеро. После первенца Василия, родившегося в 1910 году, появились на свет Александр (1913 г.), Мария (1914 г.), Алексей (1916 г.), Петр (1918 г.), Валентин (1922 г.) и Виктор (1930 г.).
В 1909–1913 годах Иван Петрович работает возчиком на постройке военного городка, затем занимается ломовым извозом, ищет любой приработок, например, по договору с городской управой рубит проруби на Оби. Ксения Степановна ведет домашнее хозяйство.
А. И. Покрышкин рассказывал такой случай из своего раннего детства. В 1916 году мать стирала в Каменке белье и упустила из виду трехлетнего энергичного Шуру. Отец нашел сына в полицейском участке, где «мальца» накормили кашей и уложили спать на нары. Много лет спустя Александр Иванович иногда, улыбаясь, называл себя «политкаторжанином» с дореволюционным стажем.
Старый городской быт Покрышкин хорошо знал, поскольку черты его без особенных перемен сохранялись до самого конца двадцатых годов. Каждому дорог город детства, но мог Александр Иванович и возразить кому-то из старожилов, ностальгически вспоминавших дешевизну и изобилие дореволюционных базаров. Имелись в том быте и темные стороны — жестокие драки после буйных праздничных гулянок, «охальные», как оценивала их бабушка Екатерина Филипповна, песни у кабаков, семейные сцены, сходные с описанными в романах М. Горького. В доме Покрышкиных покой часто нарушали ссоры деда Петра Осиповича с сыном Иваном Петровичем, принимавшие подчас самый крутой оборот.
И далеко не все купцы были благочестивыми благотворителями. Так, Петру Осиповичу удалось устроиться сторожем в магазин одного из богатеев. Расчет состоялся в первый день Рождества. Купец угостил работника водкой, а затем хозяйский сын обухом топора несколько раз ударил его по голове. Бесчувственное тело закопали в навоз, чтобы ночью утопить в проруби. Истекающий кровью Петр Осипович пришел в себя, добрался до дома. От купца получил откупные — заработанные за год деньги...
Железнодорожная магистраль, соединившая континенты, на глазах меняла облик затерянного между степью и тайгой поселка. Проезжал через Новониколаевский еще в 1903 году С. Ю. Витте, которому уполномоченный поселка вручил ходатайство о выкупе земли. А в 1910 году на пароходе из Камня в город прибыл председатель Совета министров П. А. Столыпин, которому депутация новониколаевцев поднесла хлеб-соль и также обратилась с рядом просьб, в решении которых было обещано содействие.
В саду «Альгамбра» между улицей Сибирская и Обским проспектом на их стыке с Кабинетской улицей выступали гастролирующие знаменитые артистки Вера Комиссаржевская, Анастасия Вяльцева и другие. Играл духовой оркестр, устраивались праздничные фейерверки. Труппа из Томска показывала в Новониколаевске «Гамлет» Шекспира. В 1914 году событием стал приезд Миланской оперы, исполнившей «Травиату», «Фауста», «Кармен»...
Главный проспект покрывается булыжной мостовой, застраивается особняками купцов, магазинами российских и зарубежных коммерсантов, по вечерам оживляется рекламными огнями. Небольшие гостиницы носили вполне столичные названия — «Метрополь», «Россия», «Центральные номера»... В декабре 1911 года на Ярмарочной площади было освящено с молебном роскошное красно-белое здание городского (торгового) корпуса, построенного по проекту А. Д. Крячкова — выпускника Петербургского института гражданских сооружений, талантливого архитектора, тонкого интеллигента, создателя лучших зданий Новосибирска.
Появились на улицах города к 1913 году и автомобили, владельцем первого из которых был И. Маштаков, сын хозяина универмага.
Но за блестящими фасадами Николаевского проспекта открывался мир хижин и избушек, в котором жили трудно, очень тесно и небогато. К тому же в городе отсутствовал водопровод, грязь стояла непролазная. Случались и большие пожары, в 1908 году более шести тысяч человек остались без крова и расположились под открытым небом вдоль Каменки, видимо, неподалеку от дома Покрышкиных. Огонь всегда был заклятым врагом деревянных русских городов. На каланче Новониколаевска пожарные поместили свой девиз «Один за всех и все за одного».
Вместе с железной дорогой шло развитие революционного движения. В 1902 году рабочие станции Обь тайно собрались в лесу на первую маевку. В 1905-м здесь шли митинги, забастовки, распространялись прокламации. Была и боевая дружина в 30–40 человек. Один из руководителей — Каменотес, он же Андрей Полторахин, чей портрет оставил один из его соратников: «Тип нового рабочего, который в то время только народился, — рабочего-интеллигента. Парень 18– 20 лет с железной мускулатурой, открытым симпатичным лицом, он очень много серьезно читал... Весь свой заработок тратил на книги и организацию... Обладал твердой волей, решительным, стойким характером, беспредельной ненавистью ко всякому гнету».
Забастовка в ноябре 1905 года охватила все города и станции Сибирской железной дороги. Подавлял выступление генерал Меллер-Закомельский. В феврале 1907 года Томский окружной суд приговорил рабочих руководителей В. И. Шамшина к восьми месяцам, А. Г. Фортова к одному году тюрьмы. А. Полторахина и М. Александрова освободили, засчитав год, который они отсидели в тюрьме. Сроки, прямо надо сказать, были еще патриархальные...
Летом 1908 года, выйдя из Томской тюрьмы, в Новониколаевск приехал С. М. Киров, который вместе с А. Г. Фортовым, В. И. Шамшиным и другими вел в городе нелегальную работу, создавал новую подпольную типографию.
Открыто было в городе с благословения Томского митрополита Макария отделение монархического «Союза русского народа» (около 40 человек), которым руководили новониколаевские купцы и домовладельцы. Между революционерами и монархистами шла, пока без жертв, провинциального масштаба, но непримиримая борьба...
Кто-то мечтал о светлом будущем, кто-то хотел сохранить славное прошлое, а кто-то, как и во все времена, занимался плетением темных интриг или криминальных делишек...
В воскресенье 29 августа 1911 года летчик Я. И. Седов, совершая турне по Дальнему Востоку и Сибири, демонстрировал перед новониколаевцами полеты на самолете «Фарман» (в годы Великой Отечественной войны Я. И. Седов работал на Новосибирском авиазаводе и встречался с приезжавшим в город А. И. Покрышкиным). С началом Первой мировой войны в городских кинотеатрах среди других военных фильмов показывали и «Бой в воздухе».
Глядя на витрины торгово-купеческой богатеющей части города, наверно, и возникла у возчика Ивана Петровича Покрышкина мысль со временем определить самого толкового из сыновей в счетоводы, вывести таким образом в люди. А покружившая в небе для развлечения публики этажерка аэроплана казалась барской прихотью, баловством...
Считать же в Новониколаевске было что. Через город отправлялось в разные российские губернии и за рубеж знаменитое по своим качествам сибирское масло, о котором П. А. Столыпин говорил, что оно дает в казну больше средств, чем сибирское золото. О муке и говорить нечего. Город вырос на ней. Хорошие урожаи отборной пшеницы собирали на сибирских целинных землях и везли в город на Оби, откуда открывались все пути. Мукомольное дело составляло 70% всей промышленности Новониколаевска, производившей в 1913 году до 12 миллионов пудов муки в год (треть помола всей Западной Сибири). Предприятия «Алтайская фабрично-промышленная компания», «Сибирский мукомол», «Новониколаевское мукомольное товарищество» и другие выпускали до семи сортов муки — крупчатка, манная, сеянка, первач... Высочайшее качество этой муки ценили и в России, и за ее пределами. Так, на Брюссельской международной выставке в 1907 году «Новониколаевское мукомольное товарищество» получило Большую Золотую медаль и «Почетный Крест». Один из сибиряков сказал: «А какие были хлеба! Какие караваи! Нажмешь на буханку с силой, продавишь до донышка, а она спружинит — и тут же выправится. Вот какая силища была в этих хлебах!»
