Тиил нетерпеливо кивнул:
– Раз ты увидела, я могу тебя покинуть. Там нет других коттеджей, кроме Дома Бейза, так что ты не заблудишься. Он ждет тебя. Когда вы закончите, зайди ко мне в библиотеку.
Он поморгал, ожидая ее вопроса.
– Что закончим?
Тиил ослепительно улыбнулся:
– Ты узнаешь следующее Слово.
Испепеляющая дневная жара, казалось, сменилась холодом. На миг Тхайла усомнилась: не шутка ли это? Быть может, ее проверяют каким-то странным образом? Она – и вдруг маг? Какое-то безумие!
– Но, аналитик! Я в Колледже всего несколько месяцев.
– Мы это прекрасно знаем.
– Но ведь нужны годы…
– Это великая честь для тебя, воспитанница. Впрочем, сделавшись магом, ты вряд ли останешься воспитанницей, как ты думаешь? Я прослежу, чтобы тебя перевели в ранг стажера или даже летописца. Ах нет, не думаю, чтобы тебе когда-нибудь поручили должность летописца. Как все сложно!
Теперь Тхайла испугалась. Будущее надвигалось зловеще, как тень на тропинку. Она не хотела больше никаких магических способностей, никакого самопознания, которое давали ей эти способности.
– Но мне же еще нужно много лет учиться, пока я смогу овладеть возможностями мага?
– Ну, ну! Это не так, дорогая, тебе следовало бы знать, ведь во внешнем мире люди становятся магами и волшебниками вообще без какой-либо учебы. Мы даем тебе знания о Тхаме и Колледже, но не можем научить тебя пользоваться магией. Эта премудрость заключается в самих Словах Силы. – Он заметил, что девушка собирается возразить. – Это приказ, Тхайла!
Еще больший страх развеял ее слабую попытку сопротивляться, словно дым по ветру.
– Хранит-тельница? – дрогнувшим голосом спросила она. – Но почему?
– Понятия не имею, – ворчливо ответил Тиил. – Я уже сказал: даже то, что Благословенная знает о твоем существовании, – огромная честь, но она интересуется твоими успехами и распорядилась ускорить твое обучение, значит, на то есть причины. Ну а теперь поторапливайся в Дом Бейза и, смотри, будь терпеливой. Он очень стар. Зови его архонтом.
– Разве он…
– Был когда-то. Он может наскучить тебе бесконечными рассказами, но не забывай, что он всю жизнь посвятил служению Колледжу и достоин за это уважения. Его жену зовут Прин, ей самой-то, наверное, под сотню лет.
– Это ужасно много для…
Тиил кивнул с едва заметным упреком:
– Для простого человека? Да, конечно, Прин – не из волшебников, и все же Бейз сохраняет ее так же, как самого себя. Ты ставишь это ему в вину?
Тхайла почувствовала, как вспыхнули ее щеки:
– Конечно нет.
– Когда он умрет, умрет и она. И помни: то, что ты сегодня возьмешь от Бейза, для него вдвойне ценно.
– Но…
– Нет, я не думаю, что ты убьешь его. Просто имей это в виду, если покажется, будто он слишком долго или неохотно переходит к делу. В конце концов, я уверен, он назовет Слово. Бейз всегда был послушен Колледжу и выполнит и свой последний долг. Слово Упан. Он знает, но все равно, напомни ему на всякий случай.
Тиил повернулся на каблуках и пошел прочь по магической Тропе. Через несколько секунд его синее одеяние в последний раз мелькнуло из-за кустарника, и он скрылся за поворотом. Тхайла неохотно продолжила свой путь к маленькому озеру.
Вскоре она вышла из-под деревьев к небольшой поляне на берегу. Старый заросший мхом коттедж под ивами походил на огромного лесного зверя, который выполз погреться на солнышке. Размерами и формой он напоминал Дом Гаиба, где она родилась, разве что стены были сложены из более толстых и крепких бревен. На скамейке у крыльца сидел человек. Возможно, ее отец сидит сейчас точно так же и размышляет, как живется его исчезнувшей дочери. Хозяйки Прин не было видно ни в доме, ни снаружи.
Бейз, худощавый, с обветренным лицом, вовсе не показался ей таким уж старым. Он сидел прямо, зажав в костлявых руках толстый крепкий посох, воткнутый в землю между его ног, и устремив неподвижный взгляд на озеро. Волосы редкими серебряными прядями покрывали загорелый череп, спадали на очень длинные и сильно заостренные уши. Старик был в рубахе и брюках из тяжелого коричневого материала и босиком.
Тхайла приблизилась, ожидая формального приветствия, но он удивил ее прежде, чем она оказалась в пределах слышимости.
«Подойди и сядь рядом со мной. Ты моложе, чем я ожидал», – прозвучало у нее в мозгу.
Она ускорила шаги, задыхаясь от волнения и жары.
«Архонт Бейз?»
«А кто же еще? – Он даже не повернул головы, лишь улыбался, глядя на озеро. – А ты – воспитанница Тхайла, тебя послали сюда, чтобы ты стала магом. Такая юная! Да, беспокойные наступили времена».
Дрожа от волнения, Тхайла пересекла тенистую, поросшую темно-зеленой травой лужайку перед коттеджем и присела на краешек скамьи. Бейз и теперь не повернулся к ней. Конечно, ему не было необходимости смотреть на нее, и, как все очень старые люди, он, наверное, научился обходиться без лишних движений, но все же его неподвижность озадачила ее.
– Ты напугана? – Его скрипучий голос прозвучал напряженно.
– Э-э… немного, архонт.
– Не бойся. Я совершенно безобиден.
– Да, конечно. Я хотела сказать, что нисколько в этом не сомневаюсь, архонт.
Он помолчал какое-то время. В ветвях клена пронзительно вскрикнула сойка.
– А возможно, стоило бы усомниться. В свое время я погубил множество людей, в том числе женщин и детей.
Тхайла не могла понять, что значат его слова. Ей захотелось очутиться где-нибудь в другом месте. Из кустов выскочила белка и замерла, беспокойно глядя на сидевшую на скамейке пару.
– Большинство Хранителей сами исполняют свои приговоры, – проговорил старик, обращаясь к озеру. – В конце концов, какую лишнюю боль может причинить Хранителю чувство вины? А вот Пуил испытывал отвращение к насилию и самую неприятную работу поручал архонтам. Однажды он велел мне уничтожить деревню. – Старик на мгновение замер, затем вздохнул, но при этом его грудь едва дрогнула. – Морской народ тритоны, жившие на берегу моря. Абсолютно безвредные.
– Целую деревню?! – с ужасом переспросила Тхайла.
– Даже грудных младенцев. Я появился ночью, они ничего не подозревали. К утру там осталась одна трава. Знаешь, что самое ужасное в должности архонта, воспитанница?
Никто никогда не говорил Тхайле ничего подобного, и она терялась в догадках, можно ли всему этому верить. И все же ей пришел в голову ответ на вопрос старца:
– Опасение, что станешь следующим Хранителем?
Бейз не ответил, лишь едва заметно кивнул. Белка решила, что может безнаказанно сделать еще несколько прыжков.
Тхайла подскочила при звуках неожиданно раздавшейся песни. Она оглянулась и увидела клетку, висевшую под самой крышей. Желтая птичка выводила трели чарующей мелодии. Тхайла никогда не слышала ничего прекраснее. Она взглянула на старика. Тот улыбался озеру, но при этом, конечно, слушал птичью песню и наслаждался изумлением девушки.
– Это Солнечный Лучик, – нежно сказал архонт. – Он наш старый друг и всегда скрашивал одиночество моей супруги, когда мне приходилось уезжать.
Тхайла кивнула.
– Ты думаешь, что нехорошо держать птицу в клетке, воспитанница?
Девушка покачала было головой, но вспомнила, что никто не может обмануть волшебника.
– Мне это кажется не совсем справедливым.
– Но Солнечный Лучик прожил в десять раз дольше, чем кто-либо из его братьев или сестер. Разве он не должен быть за это благодарен?
Тхайла так не считала. Но возможно, птицы придерживаются иного мнения.
Волшебник вздохнул:
– А я думаю, птаха счастлива. Если хочешь, можешь открыть клетку и выпустить ее. Но знаешь ли ты, что случится тогда?
– Нет, сэр, э-э… то есть архонт.
– Она испугается. Всю жизнь эта маленькая безопасная клетка была ее миром. Без нее она сделает то, что делают все птицы, когда напуганы, – полетит и будет лететь и лететь. Все выше и выше, все дальше и дальше. И никогда не осмелится опуститься на землю. В конце концов обессилев, она упадет на землю. Если, конечно, прежде ее не схватит ястреб.
