– Согласна.

– Хорошо. Теперь я должен связаться со своими и назначить встречу.

Бонд поднял трубку телефона и попросил соединить его с номером небольшого магазинчика, торговавшего книгами на иностранных языках, который Стюарт Томас использовал в качестве прикрытия. Меньше чем через минуту оператор отеля позвонил Бонду и сообщил, что номер не отвечает: “Нет, сэр, не занят, просто не отвечает, никто не берет трубку. ” Бонд встревожился. Проверив номер, он попросил Ариадну набрать его еще раз. Номер по-прежнему не отвечал, и Ариадне пришлось связаться с отделом ремонта центрального коммутатора. Дежурный техник выразил ей свое сочувствие, но помочь ничем не смог. Нет, никаких записей, касающихся этого абонента, он не находит. Конечно, конечно, он займется этим вопросом при первой же возможности. Может быть, леди сможет перезвонить попозже? Не думает ли она, что ее друг забыл оплатить телефонные счета?

Без дальнейших слов Бонд и Ариадна поспешили на улицу.

То, что произошло, оказалось предельно просто и абсолютно недвусмысленно. Пожарные, завершив работу, уже уехали, теперь дело было за полицейскими. Их действиями руководил молодой стройный лейтенант в светло-сером с иголочки кителе. Он был любезен, деловит и очень старался своим английским произвести впечатление на Бонда, который представился завсегдатаем магазинчика, привлеченный к месту пожара чувствами любопытства и участия. А причин к проявлению этих чувств было предостаточно: большие закопченные осколки стекла на тротуаре, превращенные в месиво обгоревшие и размокшие от воды книги в мягких обложках, атласы, словари, путеводители, опрокинутые ящики и стеллажи. В воздухе стоял сильный запах горелого картона и клея. Однако часть товара уцелела, огонь из внутреннего помещения магазина не перекинулся на расположенные поблизости лавку меховщика и туристическое бюро. Больше всего пострадали внутренние помещения, местами выгоревшие дотла. Крыша в одном месте рухнула, и через прореху были видны задние комнаты туристического бюро, находившиеся в таком же плачевном состоянии. Пожар, видимо, разыгрался не на шутку.

Полицейский лейтенант принял предложенную сигарету.

– Пожарные поработали на славу. Они не теряли времени даром. Пока мы не можем ничего вам сказать относительно причины бедствия, но у нас есть серьезные подозрения, что это не несчастный случай. Температура в эпицентре была намного выше, чем при обычном пожаре. Сейчас наши эксперты уже заканчивают. Не исключена вероятность, что в магазин была подложена бомба. Кстати, сэр, вы не в курсе, были ли у мистера Томаса враги? Конкуренты или что-нибудь в этом роде?

Дело приобретало неприятный оборот. Не хватало еще, чтобы его вовлекли в полицейское расследование. Бонд, не колеблясь, ответил:

– Боюсь, я не знаком с мистером Томасом с этой стороны, ведь я всего лишь его клиент. Вам лучше всего поговорить с самим мистером Томасом.

– К сожалению, в данный момент это невозможно. Мистера Томаса здесь нет. Его не было и когда прибыли пожарные. У соседей я выяснил, что он редко отлучался. Как правило, он ночевал в комнатах, расположенных за магазином. Вовремя он ушел. Однако я не сомневаюсь, что это печальное известие скоро до него дойдет, и он объявится. Вы хотели повидать именно его, сэр?

– Нет, – ответил Бонд, – я свяжусь с ним потом. Просто подумалось, вдруг ему понадобится помощь. Благодарю.

– Пожалуйста, сэр. Мисс.

Лейтенант молодцевато поклонился, взглянул на Ариадну с восхищением, а на Бонда с веселой завистью и, отвернувшись, пошел навстречу мужчине средних лет в штатской одежде, который, стряхивая с пиджака пепел, вышел из обгоревшего здания – определенно, пожарный эксперт. Бонд также отвернулся. К информации, которую мог сообщить эксперт, у него доступа не было, да к тому же не все ли равно, каким образом противнику удалось вывести из строя всю британскую разведывательную сеть в Афинах, так же как не важно было сейчас – с этой точки зрения – находился ли Стюарт Томас в руках противника или лежал в тине на дне акватории пирейского порта. Бонд лишился самого мощного своего оружия прежде, нежели смог протянуть к нему руку.

Когда они вернулись в отель, он сказал Ариадне:

– Они охотились не только за ним, им было важно, чтобы мне в руки не попали его записи, списки агентуры, тайники и время, местонахождение “почтовых ящиков” и тому подобное. Они хотят отрезать меня от своих. Естественно, все это хранилось в задних комнатах магазина. Там и был эпицентр пожара.

Ариадна нахмурилась.

– Почему же они просто все не унесли? Меньше бы обратили на себя внимание. Ведь все это можно было бы использовать.

– Шуму, конечно, меньше, но риска больше. У них не было уверенности, что они смогут вынести все материалы. Тогда бы им пришлось перевернуть магазин вверх дном. Конечно, то, что смогли, они взяли с собой. Но, думаю, что немного, насколько я знаю Томаса.

– А его помощник?

– Не представляю, как теперь с ним установить контакт, – произнес Бонд, уставившись в стену. – Если он жив и не похищен, то за ним хвост. А я не могу сидеть и ждать, пока меня кто-нибудь разыщет. Да это и бессмысленно. Люди, которые вели меня по приказу Томаса, исчезли. Бог знает, сколько еще людей пропало. Как сказал Гордиенко? “Не ведая жалости”. Похоже, что мы оказались в прежней ситуации.

– Да. Значит, будем действовать вместе. – Ариадна подошла и села рядом с Бондом. Ее голос звучал резко и решительно. – Я тоже об этом думала. Нам срочно необходимо что-то предпринять. Впереди у нас долгое путешествие, а до начала мероприятия, о котором говорил Гордиенко, остается только... шестьдесят часов. А может, и того меньше, потому что...

– Что это за мероприятие?

– Я расскажу тебе по дороге.

– Чтобы у меня не было возможности информировать Лондон заранее, – хладнокровно заметил Бонд. – Понятно.

– Милый, я же знаю, что если у тебя будет возможность, ты обязан предупредить Лондон. Будь умницей... Хорошо. Теперь нам предстоит небольшая морская прогулка. Около двухсот километров или сто двадцать миль. Если по прямой. Итак, нам понадобится катер и человек, который его поведет. Я уже знаю кто.

– В сороковом году, когда итальянские фашисты напали на Грецию, Лицас вступил в армию генерала Папагоса, чтобы драться с захватчиками. Помнишь, как греки вышвырнули их обратно в Алабинию? Так вот Лицас был в числе тех пехотинцев, которые брали Корчу. Его взвод израсходовал все патроны, и он штыком заколол двенадцать итальянцев. За это его произвели в сержанты. А ведь ему было всего восемнадцать.

Когда они вошли в тесное, похожее на пенал кафе, Ариадна прервала рассказ. Навстречу им выкатился хозяин – коренастый, седой человечек с неизменными прокуренными усами.

– Kal'imea sas, – почтительно поздоровалась Ариадна. – Boreite na mou peite, sas parakalo... pou einai о Kurios Litsas?[5]

Человек отвел их к дверям и пространным жестом пригласил выйти на набережную, которая тянулась вдоль противоположной стороны улицы. Там, на набережной, и состоялась одна из тех оживленных бесед, без которых ни одно мало-мальски важное дело в Греции не обходится. В конце концов, передернув плечами, что в данной местности означает жест безразличия, хозяин кафе удалился, всем своим видом давая понять, что не ручается за те сведения, которые его собеседники, возможно, и почерпнут из его слов. Бонд и Ариадна двинулись в указанном направлении.

– Потом на помощь итальянцам пришли немцы, – продолжала Ариадна, – и перерезали коммуникации армии Папагоса; генерал вынужден был капитулировать. Однако солдат не стали отправлять в лагерь, а отпустили домой. Чтобы добраться до дому, на остров Эвбею, Лицасу пришлось пройти пешком через всю Грецию, почти двести миль. Когда он вернулся, то сразу же вступил в партизанский отряд и продолжил убивать итальянцев. А потом и немцев, когда те стали бороться с партизанами.