— В ы сидели в ложе! — ахала мама на следующее утро за завтраком.

— Подумаешь, ничего особенного, — сказал папа. — Успокойся ты, бога ради. Это просто кресло на маленьком балкончике. — Он зевнул и помешал кукурузные хлопья в тарелке. — Надоела мне эта баланда. Почему нельзя приготовить нормальный завтрак — да хоть бы яичницу с колбасой и беконом?

— Ты сам знаешь, почему. У тебя же повышенное содержание холестерина в крови, — сказала мама. — Жареное тебе вредно.

— Ну хотя бы раз в неделю. Мама по утрам готовила просто сказочную вкуснятину! Нигде больше не пробовал таких гренок, такой жареной картошечки! — Папа причмокнул губами. — И ведь до сих пор никаких проблем со здоровьем, хотя ей уже стукнуло… — Папа запнулся, прищурился, всматриваясь в настенный календарь. — Господи! Сегодня, случайно, не восемнадцатое?

— Восемнадцатое, — ответила мама с лёгким оттенком вызова.

— Сегодня же у нашей старой летучей мыши день рождения, правильно? А мы ничего для неё не приготовили! — Папа с укором смотрел на маму.

— Но я подумала, раз мы с ней теперь не общаемся… — Мама не закончила, только покосилась на Уилла.

Уилл стоял около хлебницы и ел хлеб с клубничным вареньем, намазывая один ломоть за другим. Он не прекратил своего занятия, только стал жевать ещё быстрее, как будто кусок не лез ему в горло.

— Да помню я, помню, — раздражённо ответил папа. — Я пока не страдаю болезнью Альцгеймера. Если подумать, может быть, вот в чем причина того скандала. Она просто помаленьку впадает в маразм.

— Старая ведьма прекрасно сознавала, что делает, — с неожиданной злостью выпалила мама.

— Не смей так говорить о моей матери, — сказал папа.

— Ты сам только что назвал её старой летучей мышью, — ответила мама, вздёрнув подбородок.

— В соседнем доме живут летучие мыши, — скороговоркой вставила я.

Мама и папа посмотрели на меня с удивлением. Уилл тоже смотрел на меня.

— Что ты сказала? — спросил папа.

— Летучие мыши. Целая туча. Наверное, они поселились на чердаке.

— О боже! — Мама схватилась за волосы. Они рассыпались по плечам её голубого халата, так что со спины она казалась не старше меня. Но лицо у неё бледное, между бровями и в углах рта залегли морщинки. Она так часто хмурится, что морщинки уже не удаётся разгладить, даже если потереть лоб кончиками пальцев. Я подумала: а выглядела бы она моложе, если была бы замужем за таким человеком, как Джонатан?

— Ненавижу летучих мышей, — разволновалась мама. — Так я и знала, что-нибудь такое обязательно должно было случиться. И почему только эта племянница не хочет продать дом? Я думаю, нужно пожаловаться в местный совет.

— Летучие мыши — редкий, охраняемый вид, — вставил Уилл.

— Не говори глупостей! Это просто грызуны, вредители, — сказала мама.

— На самом деле он прав, — неохотно признал папа. — Мы не можем выгнать этих летучих мышей.

— Но они, того и гляди, и к нам в дом ворвутся, — сказала мама, сворачивая волосы в тугой узел на макушке. — Много там летучих мышей, Фиалка? Они уже летают по нашему саду?

— Н-ну-у, — уклончиво протянула я.

— Смотри не выходи во двор с распущенными волосами, — предупредила мама. — Они могут запутаться в твоих длинных волосах.

— Это сказки. Таких случаев практически не зарегистрировано. Летучие мыши — очень интересные животные, я много о них читал, — сказал Уилл. — И они совсем не слепые, они умеют различать свет, особенно на восходе и на закате, хотя зрение у них не очень развито…

— Ладно, ладно, мистер Книгоед, это все на свете знают. Летучие мыши ориентируются с помощью радара, — сказал папа.

— Вообще-то не радара, а эхолокатора, — поправил его Уилл.

— Да меня не интересует, чем они там пользуются, — рявкнул папа. — С чего это мы вообще заговорили о летучих мышах? Давайте-ка собирайтесь.

— Куда? — спросила мама, ещё туже закручивая узел на макушке.

— Надо съездить к бабушке. По дороге купим цветы и большую коробку конфет.

— Ты серьёзно? — спросила мама.

— Послушай, она же старая женщина. Кто знает, много ли ей осталось этих дней рождения.

— Не такая уж она старая. Ты, пожалуйста, выбери что-нибудь одно. То у неё никаких проблем со здоровьем, потом оказывается, что она наполовину в маразме, теперь уже одной ногой в могиле…

— Ладно, хватит! Послушай, я всего-то прошу, съездим туда все вместе, дружной семьёй. Прокатимся, в конце концов. Долго сидеть не будем. Попьём кофейку по-быстрому, потом разыщем приличный паб, закажем воскресное жаркое…

— У нас и дома есть воскресное жаркое. Я купила баранью ногу.

— Значит, закажем понедельничное жаркое! Давай наводи марафет. Можешь первой воспользоваться ванной, — сказал папа, а когда мама поднялась из-за стола, он шлёпнул её пониже спины в знак напутствия.

Я надеялась, что мама оттолкнёт его руку, но она только глупо улыбнулась в ответ, смотреть противно.

Как немного ей нужно! Папа её совсем не уважает, а ей хоть бы что. Если он наденет свои форменные сапоги, а ей велит лечь на пол, она, наверное, так и позволит пройтись по себе ногами.

Я подумала о нас с Уиллом, и мне стало ещё противнее. Разве я с ним веду себя по-другому? Тоже всегда покоряюсь, если только не считать вчерашнего дня. А он теперь наказывает меня за то, что я все-таки пошла к Жасмин. С тех самых пор напрочь меня игнорирует.

Ну и черт с ним, подумала я. Но потом посмотрела на Уилла, и у меня сжалось сердце. Я видела, как безнадёжно опустились его плечи после того, как мама отказалась от борьбы.

Я сказала:

— Пап, а как же Уилл?

— А что Уилл?

— Не может же Уилл ехать поздравлять бабушку после всего, что она тогда наговорила.

— Скорее всего, она уже об этом и не помнит.

— Но Уилл-то помнит. Подумай, каково ему.

Папа нетерпеливо вздохнул.

— А меня не интересует мнение Уилла, — сказал он таким тоном, как будто даже не замечал, что Уилл жуёт хлеб с вареньем в двух шагах от него.

— Взаимно, — проговорил Уилл с полным ртом.

— Не наглей, парень. Давай-ка шустренько натяни приличную одёжку, а не эти кошмарные драные джинсы. И бусы свои тоже сними.