– Странно, что она вернулась в клинику через год именно перед праздником Первого мая. Всего три недели осталось. – Сердце Лидии сжалось. Что за печальная судьба постигла несчастную девушку? Она потянулась к кошельку. – Что, если я дам ей немного денег, чтобы она могла потратить их на себя?

– Полагаю, это будет очень великодушно с вашей стороны. А теперь, простите, мне надо идти, миледи. У нас тут роженица одна, надо присмотреть за ней и помочь. – И тут, словно в подтверждение ее слов, откуда-то из глубины здания раздался душераздирающий крик. Сестра Петри поспешила туда.

А Лидия подошла к девушке.

– Мэй! – осторожно позвала она девушку. Та исподлобья посмотрела на Лидию. – Я хочу дать тебе немного денег, чтобы ты могла что-нибудь купить себе.

Девушка недоверчиво смотрела на незнакомую женщину. Глаза ее округлились от изумления, когда она увидела соверен в протянутой руке Лидии. Девушка испуганно отступила назад, судорожно прижимая щетку к груди.

– Не бойся, – подбодрила ее Лидия. – Ничего взамен я от тебя не потребую. Разве что попрошу тебя улыбнуться.

Мэй нахмурилась еще больше. Упрямая, ничего не скажешь. Но это и к лучшему. В этой жизни тебя затопчут, если не постоишь за себя. Мэй наконец потянулась за монетой, а Лидия вложила соверен ей в ладошку и, улыбнувшись, опустила взгляд на их соединенные руки. И увидела то, что потрясло ее до глубины души. На запястье девушки был жуткий шрам.

Лидия нахмурилась, и уже хотела было попытаться что-то выяснить, но Мэй вспыхнула и вырвала свою руку. То, что Лидия увидела, было вырезанной на нежной коже запястья бабочкой. Мэй повернулась и убежала, оставив Лидию размышлять о странном символе, который неизвестный злодей вырезал на руке девушки.

Дамы заехали сначала к Кларе, а затем Лидия отправилась к себе. Кларе было о чем подумать – перед ней открывалось совершенно новое будущее, в котором были осуществимы все мечты. И самое главное, что Клара сможет наконец подарить своему обожаемому Тодду желанного наследника.

А Лидия, возвращаясь в особняк лорда Боумонта, размышляла об увиденном в клинике. Она знала, что для Хью будет очень важно узнать то, что она увидела шрам в виде бабочки на запястье Мэй. Хотя не исключено, что это всего лишь случайное совпадение.

Хью сразу бы понял, важная это информация или нет. Но Лидия не могла позволить себе встретиться с ним, пока не признается в своих греховных мыслях мужу.

Карета остановилась у парадного подъезда особняка лорда Боумонта. Лидия отпустила кучера и, пока решимость исповедаться не покинула ее, отправилась прямо в опочивальню Бо. Поднявшись наверх, она столкнулась в холле с доктором Бенсоном. Он только что вышел от ее мужа. Сердце Лидии упало, когда она взглянула на мрачное лицо доктора.

Нет, такого не может быть, Бо не умер! Мозг Лидии отказывался принять это. Дородный врач медленно направился к ней. Он с сочувствием взглянул на нее и тронул рукой свои пышные бакенбарды.

– Леди Боумонт, я очень хотел бы поговорить с вами. Не могли бы мы где-нибудь побеседовать без свидетелей?

Лидия предложила ему пройти в небольшую гостиную в конце длинного коридора. Они расположились в глубоких креслах, и Лидия с дрожью в голосе спросила:

– Как он?

Доктор печально покачал головой:

– Мне очень жаль, но жить ему осталось совсем немного. От силы несколько дней.

– Несколько дней? – Она знала, что Бо угасает, но не была готова к тому, что произойдет это так скоро. Страшная мысль вдруг заставила ее похолодеть – они же не успеют найти Софи! – Неужели ничего нельзя для него сделать?

– Все в руках Господних, мадам. Я позволил себе самому пригласить сиделку, чтобы она позаботилась о его сиятельстве и по возможности облегчила его страдания.

Лидия молча кивнула. Доктор тихо попрощался с ней и покинул дом.

Открыв дверь в спальню мужа, Лидия увидела возле его кровати сиделку. Опрятная женщина сразу же понравилась Лидии.

Сестра Голсворт поинтересовалась у Лидии, что ее муж предпочитает в еде, как спит, каковы его привычки. Затем она объяснила ей, какие препараты прописал доктор Бенсон, надеясь сделать последние часы жизни лорда Боумонта не такими тяжелыми.

– Он будет много спать, но это только к лучшему.

Лидия кивнула, понимая, что это и в самом деле лучше для него, и все же мысленно этому сопротивлялась. Ведь ей так о многом надо было поговорить с мужем. Она стольким была ему обязана… Лидия взглянула на сестру Голсворт и сказала:

– Я бы хотела побыть некоторое время наедине с мужем. Я позову вас, когда буду уходить.

– Я понимаю, леди Боумонт. – Сиделка повернулась и неслышно вышла из комнаты.

– Бо! – позвала Лидия, присев на его широкую кровать с пологом. Она взяла его за руку. Холодная как лед! Лидия нащупала пульс – слабый-слабый. Она невольно вздрогнула. Доктор сказал правду. Ее дорогому мужу жить осталось совсем недолго. – Бо, это я, – тихо произнесла Лидия и принялась тихонько растирать ему ладонь, будто надеялась тем самым вернуть тепло жизни в его измученное тело.

Лорд Боумонт попытался приподнять веки, но ему это не удалось, он лишь слабо улыбнулся и кивнул Лидии. Она подвинулась ближе и прижалась щекой к его плечу.

– Бо, я должна кое в чем признаться тебе…

– Ш-ш, – остановил ее он.

Лидия подняла голову и снова посмотрели пи мужа. Лицо Бо было бледным и изборожденным глубокими морщинами. Он казался куда старше своих лет. Его пеки дрогнули, и он наконец открыл глаза.

– Я должна сказать…

– Нет-нет, – слабым голосом произнес он, – не говори ничего, ты вовсе ничего не обязана объяснять. Ты и Монтгомери… я даю вам свое благословение.

Лидия, пораженная, села. Она отказывалась поверить в то, что правильно расслышала его.

– Нет, дорогой, ты не понимаешь. В своем сердце, в своих мыслях… я была не совсем верна тебе…

– Живи, Лидия, – прошептал он. – Живи так, словно бы завтрашнего дня уже не будет. Для меня это утверждение более чем верно, даже не придется делать над собой усилие, чтобы поверить в его истинность. Я едва ли увижу завтрашний день. А ты молода. Как и Хью. – Бо снова устало закрыл глаза, и легкая улыбка тронула его бескровные губы.

– Ох, Бо, я так люблю тебя! – прошептала Лидия, и слезы заструились по ее щекам. Чем же она заслужила любовь такого необыкновенного человека, как Бо?

Вскоре он задремал. А Лидия сидела подле него и слушала, как тикают в тишине комнаты часы на каминной полке, и размышляла над тем, что сказал ей Бо. Что, если и правда завтрашнего дня не будет? Как в таком случае ей следует прожить сегодняшний день? Станет ли она беречь себя? Станет ли отрицать то, что подсказывает ей сердце?

– Я… я скоро уйду, Лидия, – вдруг раздался едва слышный голос Бо.

Она наклонилась и поцеловала его в висок. Вглядываясь в его лицо, Лидия ждала, что вот сейчас он скажет ей что-то очень важное, откроет ей истину, о которой она и не догадывалась.

– Как бы мне хотелось, чтобы все между нами было иначе. Пожалуйста, Бо…

Он покачал головой:

– Уже ничего не изменишь… Живи, дорогая. Загляни в свое сердце и поступай так, как оно тебе подскажет. Прощай, Лидия.

Она прижалась к его голове лбом и всхлипнула. Сейчас Бо был нужен ей, как никогда прежде. Ей так хотелось сделать что-то, чтобы предотвратить неизбежное. Она крепко сжала мужа в своих объятиях и затряслась в беззвучных рыданиях. Но она знала, что не должна удерживать его. Он уходит, и она должна позволить ему упокоиться с миром.

Наконец Лидия собралась с силами и прошептала ему на ухо:

– Все хорошо, милый. Я буду сильной. Я отпускаю тебя. Спи спокойно.

Бо словно бы ждал этих слов. Он снова впал в дрему. Лидия притихла возле мужа, по-прежнему держа его за руку. Время для нее словно остановилось.

Бо вдруг шевельнулся, очнувшись от забытья.

– Софи, – произнес он. – Лидия, я… Софи…