— Поплакать и успокоиться? — с улыбкой предположил все еще витающий в облаках дьявол.
— Ты веришь в то, что Галя будет просто плакать?
Эротичная улыбка с лица дьявола слетела.
— Вот, черт!
Люциус растворился в пространстве, оставив невесту разбираться с сотней несанкционированно призванных чертей высшего ранга. С чем Олимпия справилась легко, с радостью сообщив им дату свадьбы Светлейшего из Темнейших.
Полчаса назад наша мини группировка лазутчиков в императорское казначейство приползла в какую-то точку туннеля и остановилась невесть перед чем, невесть зачем. И с каждой проходящей минутой моя нервозность получает все большую подпитку. Потому что я, прошедшая через столько ужасов и треволнений, вместо того, чтобы наслаждаться объятиями чельда, сижу здесь в непроглядной тьме в компании молчаливого Эдваро и Жакоромородота.
— И что мы тут делаем? Мы что, с той скоростью летели, чтобы сэкономленное время потратить здесь на ожидание?
— Да. Мы ждем сигнала. — Ответил принц. — От чури.
Так может, подождете его без меня? А я пока себе алиби сделаю… примелькаюсь перед глазками Ган Гаяши?
— Не стоит. Я попросил Цимиса и Цимиру нас подменить.
— Предусмотрительный какой. Хвалю! Но мне вообще-то холодно.
— Ты сама сняла платье, а затем передумала перемещаться в Аид в одном белье. — Риторически ответили мне.
— Вспомнила, что я не одна здесь и в ответе за сторонников. К тому же моя миссия не завершена. — Сижу на слизне, прикрывшись платьем и уже сама не понимаю, какого чельда я разделась. Наверное, просто от неожиданно поступившей информации о застежках.
— Тогда оденься. — Предложил рыбик. — А то у меня плавники чешутся к тебе нить связи привязать.
— Зачем? И какая связь.
— Запах, мой запах. — Пояснил нахал. — Чтоб никто не покусился.
В следующее мгновенье я натянула на себя чешуйчатый наряд, застегнула все змейки и закрыла замочки, уверяя себя в первую очередь, что это из-за холода — в одном белье сидеть не так-то и тепло. Потом подумала и, повернувшись в сторону, где предположительно находится принц, позвала его:
— Эдваааааааро?
— Что?
— А не ты ли придумал, как к фрейлинам привязать нить связи без… самого процесса эээм связки?
Слизень, на котором я сижу, начал тихо хихикать. Кажется, схожие предположения бродили не только в моей голове.
— Ну, я. — Не без гордости признался рыбик. — Долго думал, как сделать ее крепкой, но в итоге нашел выход! — а затем спросил опасливо. — А ты как догадалась?
— Интуиция. Кстати, она же мне подсказывает, что Жмир не просто так задерживается и, пока мы тут сидим, наверху происходит что-то очень масшта…
Не успела я договорить, как пространство перед нами засияло, а затем на глухой стене появился контур круглой двери, которая с грохотом ушла вниз. В образовавшемся проеме, состоящем из слепящего света, появился встревоженный чури.
— Ваше Высочество, во избежание траты времени я был вынужден открыть тайный ход изнутри.
— Молодец, Жмир!
— Не спешите хвалить, мы не справились с заданием.
Трехчасовое облапывание груди отменяется, надо бы еще мои ноги у полупрозрачного советника отбить и жизнь наладится, с радостью подумала я. Бросила взгляд в сторону хмурого Эдваро и улыбка сошла на нет. Мои глаза все еще слезились, но то, что принц был вне себя от злости за провал, от меня не укрылось.
Ух, какие мы любители побед, проигрышей не терпим! Хотя я могу его понять, наперекор всему и вся продумал, предугадал, рассчитал и такой облом.
— А в чем собственно дело? — спросила я у опасливо озирающегося чури. — Что нужно было сделать и что не получилось?
— Ничего не получилось. Радовар безостановочно… мочится и своих угодий не покидает, даже не смотря на болезненные укусы.
Жакоромородот опять начал похихикивать, выходит, что бедные чури были вынуждены кусать за совсем уж чувствительные точки. Бедняжки.
Принц поднялся с пола и разочарованно протянул: — А я надеялся, что он уже пришел в себя.
— А что с ним?
— Испугался. В последний раз, когда Тавериль Тио Стук решил поэкспериментировать с рационом для священных созданий, он сбросил в пищепровод нечто жуткое. Я не знаю что, но ор был неимоверный. — Принц с тяжелым вздохом повернул назад. — Что ж, идемте отсюда… возвращаемся.
— Гениальный был план, Ваше Высочество, жаль что не получилось. — Расстроено согласился Жмир, с тоской кося глазами на мою грудь.
— Кхм, — я тут же закрылась, от назойливого почитателя. — Эдваро, а пищепровод этот типа труба с метр в диаметре, белая с отверстиями? Если да, то я знаю, что поможет вытурить монстра из его обители.
— Да. Это пищепровод — Кивнули рыбик и слизень.
— И что поможет? — воспрял духом полупрозрачный советник чури.
— Я! — произнесла гордо и подбоченилась. — Решение перед вами. Это меня включили в рацион ваших монстров, и это мой неземной голосок огласил дворец жутким ором. Так что плывем к этому… как его… и я его спугну.
— Не надо плыть! — спохватился перепуганный чури. — Мы сами к нему приблизиться не можем, так как ээээээ… Жакоромородот, помогите объяснить!
— Его выделения не безопасны. Ядовиты.
— Может быть, ты споешь? — предложил принц.
— Ты не знаешь, на что подписываешься, после моего голоска певеи и вурвиты хотели массово покончить с жизнью.
— Молодец, что предупредила. Ты пой, а мы отойдем подальше и слуховые пазухи прикроем.
В следующее мгновение слизень, сгрузивший меня со спины, подхватил Эдваро и оба в мгновение ока скрылись за поворотом.
— Вот так прикол…
— И это просто великолепно! — вздохнул Жмир. — Я буду единственным, кто насладится Вашим чудным голосом, Галя!
Не нужно было поворачивать головы, чтобы понять, что он опять прилип к моему правому плечу, и, нависнув над холмами, заглядывает в лучистые озера. Блин, настоящий маньяк.
Что ж спеть-то? На ум пришла Adagio в исполнении Lara Fabian, вот уж где тягучих много и моя фальшивость на каждой второй, ели не на первой спотыкается. Я представила себе Нардо и запела, мысленно обращаясь к нему:
Что-то взвыло, вторя моему голосу, и с потолка посыпалась серая коралловая крошка. Пою дальше и с каждой нотой набираю силу в голове. Собственно детство вспомнила, когда слышишь эхо и орешь околесицу громче, чтобы усложнить задачу «попугаю»:
Вой, вторящий, тоже усилился. Прекрасно — поддержим вопящую публику:
Пещера ощутимо вздрогнула, Жмир прижался сильнее и, кажется, даже пастью своей клыкастой присосался к мочке моего уха. Голос дрогнул, но децибелов я не сбавила. И, как оперная певица, разведя руки в стороны, громко сфальшивила последние строчки:
Монстры в Гарвиро — явно перфекционисты с отличным музыкальным слухом и высоким чувством прекрасного. Не дав мне допеть финальных слов, огромное создание, покрытое шупальцами как ковер «Шагги», свернулось кольцом и, пробив несколько залов хранилища, вылетело на свободу, предположительно через главный вход.
