— Где? — повторно отлипший от удивления чури повис на уровне моих глаз.

— Прямо по курсу, во всей своей красе. Сияет.

— Это сияние течения Дарави, через пять минут нас не станет. — Ответил Жмир.

— Да нет же, светится, вон, правее… — не в силах указать рукой, я наклонила голову. — Правее смотри.

— Это стайка чури.

— Над ними. — Скомандовала я. — В белом костюме в окружении двух десятков бронированных слизней.

— А это погибший принц Фило. — Все тем же расстроенным голосом ответил Жмир.

— Ну, и никаких догадок на этот счет?

Чури завис с открытой зубастой пастью, а вот уникальный рыб, то есть мужчина Ган, наоборот встрепенулся. Остальные Гаяши просто поднялись со стеклянного пола, а этот…, не знаю, что он сделал, но через мгновение уже стоял подле меня, шумно сопя в ухо.

— Это было единственно верное решение, — ответила я, поежившись под его взглядом, — нечего сопеть.

— Ты… ты вернула Фило с того света? — в священном ужасе спросил он.

— Скорее пригласила погостить и выдернула его из Аида.

— Как? — взгляд у Гана стал совсем ошарашенным.

— Рассказывать долго. А ты прав, давай назовем это происшествие возвращением с того света. — Подмигнула я. — И просто проследим за всеми, кто становится призрачно-белого цвета.

— Зачем?

— Чтобы определить, кто еще был против правления семьи Гаяши.

— Великолепная Галина, это плохая идея, сейчас побелеют все. — Подал голос оклемавшийся Жмир и так же учтиво пояснил свою мысль. — Потому что в гибели Фило не было сомнений. И его явление сейчас не что иное, как воскресение мертвеца.

— Ой, да так даже лучше. Никто не посмеет оспорить право на правление, правда Ган?

Мне не ответили, более того — этот наглый чешуйчатый гад перестал со мной разговаривать. Промолчал в мгновение безудержной радости, когда нас из шара выпустили и развязали. Не улыбнулся, когда его бывшие подданные неистово благодарили за возвращение чури, а родные — за открытый мир и призыв сводного брата, иначе быть бы им всем…

Во время выдворения Стука в дальнюю провинцию на исправительные работы мстительный паразит Гаяши ни «спасибо», ни «пожалуйста» не сказал. Вообще отвернулся, пока я зачитывала приговор бывшему граф-рыбу. Хотя, чельд подери, то, что он крепко обнимает свою млеющую от счастья жену, тоже моя заслуга!

А во время шикарной коронации Филио, когда новый, красивый до умопомрачения, Император наградил меня Звездой почета и, упав на одно колено, дал обет развития всей империи Гарвиро, это чудилище доморощенное, скривившись, как от лимона, отвернулось. И ведь знает, что по окончании срока средний брат безоговорочно вернет ему власть и отправится исследовать другие миры.

Обидели маленького Гаяшу, он теперь на меня век дуться будет. Точнее больше века, пока к нему не вернется Империя. Но если подумать, чельд с ним и его обидами!

Зато не мне придется рассказывать: что Эдваро все богатства папани спрятал в хранилищах Филио, и сколько их там было — не помнит;

что ради чистоты всего семейства ему придется просить прощения у чури;

что его и Глицинию утвердили на должность дипломатов и через десять дней у них назначена первая встреча.

В общем, я могу собой гордиться, семь из восьми пунктов выполнено, осталось счастливо выдать замуж Тиото. Сделать намек седовласому красавцу Шпунько, зря, что ли, он смешил ее часами?

Отсидев затянувшееся до ночи пиршество, пошла к Филио проситься домой.

Нардо, почти полностью вернувший прежнюю силу, совершал уже сотый круг по тайной зале Темного Повелителя. Тут для скорейшего переброса Гали и ее помощников был спешно оборудован бассейн с вертикальным столбом черной воды для минимизации энергетических расходов.

— Где они?

— Уже плывут сюда. — Напомнила Олимпия. — Путь от внутренних границ Гарвиро к внешним займет у них не один час.

— Но для Аида это всего ничего! А прошло сверх меры уже…

— Пять минут. — Улыбнулся Люциус и протянул черту кубок с напитком. — Лучше выпей и успокойся. — Через минуту они будут здесь.

— Если через тридцать секунд она не появится, я сам…

Как по волшебству, вдоль столба воды пошла вначале рябь, затем волны и вдруг из нее показался край сизого чешуйчатого платья. Нардо бросился ей помогать, окунув руку в воду, за локоток помог спуститься:

— Милая, — нежно проворковал черт, помогая девушке. Когда подол платья сошел со ступенек, он увидел, кого держит за локоть. Вестерион Соорский, в чьих руках ворох платьев, в том числе и сизое, сумевшее ввести Нардо в заблуждение, с улыбкой произнес:

— Судя по всему, в себя ты еще не пришел. — Зелен прошел к первому попавшемуся креслу и сбросил в него дары.

Столб воды опять подернулся волнами, и из него выглянула тонкая рука в перчатке, которая искала, за что уцепиться:

— Галочка? — черт аккуратно взял руку и потянул на себя.

— Не совсем она, — улыбнулся седовласый инкуб, увешанный сундучками и мешочками, — Но спасибо за помощь, не забуду.

Дьявол и водная демонесса мысленно уже изрядно повеселились над несчастным. Так же молча ввели в курс дела Вестериона, а тот устно оповестил улыбчивого Шпунько о двух промахах черногривого черта. И вот веселые смешки последних за его спиной затихли в преддверии нового развития сюжета, из столба черной воды появились темные локоны, потом оголенное плечико и…

И черт поспешив на помощь суженой с тихим и нежным обращением: «Галчонок» извлек на свет амура в новомодном парике.

— Ошибся, дружище, — хохотнул Донато и, сняв с себя связку кораллов и самоцветов, аккуратно нацепил ее на черта. — Благодарю за спасение.

Нардо с раздражением выпустил амура из рук: — Почему вы задержались?

— Галя, уснула в дороге. — Ответил зелен.

— И что с того?

— Мы из Гарвиро еще не выплыли, — развел руками Донато, и будить ее там опасно для жизни.

— Все еще посылает? — улыбнулся Люциус, предлагая путешественникам присесть.

— Да, далеко и надолго.

— Порой в самые неожиданные места. — Вестерион с довольным стоном вытянул ноги.

— Если разделить все ее посылы на подгруппы, то чаще бывает куда-то «в» или куда-то «на», — прокомментировал инкуб, расположившись рядом с зеленом.

Вдруг кто-то нежно коснулся плеча Нардо:

— Ласковая моя, — мгновенно вспыхнул главный помощник Темного Повелителя и, обернувшись, чтобы помочь избранной жертвеннице выйти из портала, озадаченно столкнулся с серьезным взглядом Себастьяна.

— Хоть ласточкой зови, только помоги, — сдавленно ответил демон и вручил ему веревку. — Тяни.

— Да что это такое?! — взревел взбешенный черт и одним махом выдернул на свободу Себастьяна Горрага и четыре сундука с коралловой отделкой. Костяные изделия грохнулись на пол, но не раскрылись.

— Приданое. — Буркнул демон, рухнув в ближайшее кресло. — Фрейлины Глицинии собирали.

Он обратил внимание на дружный хохот всех присутствующих и удивленно спросил: — А что?

— Галя где?! — рявкнул Нардо, не отвечая на заданный ему вопрос.

— Да тут я! Чего орешь… — прошипела Галя, — вот она я!

— Милая… — радостно выдохнул, позабывший о злости синеглазый черт. Аккуратно забрал из рук вспыльчивого счастья кораллы, отложил их в сторону.

— И не милкай мне.

Она ловко соединила его разведенные для объятий руки и, сжав его ладони между своих, назидательным тоном произнесла: — Я все еще зла.

— Но…

— И запомни на… на всякий пожарный, еще раз услышу от тебя: «Все хорошо», тебе станет настолько пло…

Договорить он ей не дал, вначале поймал ее губы, затем, освободив руки, поймал саму Галю. Его маленькая непобедимая жертвенница со стоном прижалась сильнее, даря такой поцелуй, от которого пространство вокруг них заискрилось.

— Предлагаю оставить их наедине… — послышалось сзади.

Нардо резко прекратил поцелуй и упрямо ответил: — Нет.

— Что значит, нет? Тебе недостает свидетелей? — удивилась Галя.