— И с чего ты это взял? — Поинтересовался, крайне заинтригованный Гоша.

— Просто это очень бросается в глаза. Только ты это почему то предпочитаешь не замечать. А сама она тебе в этом вряд ли признается.

Идем далее…

…Проходит две недели, и волею судеб они все-таки оказываются в одной постели.

Заведомо зная о том, что её чувство не взаимно, мужчина не стремится к серьезным отношениям, тем более не спешит обзаводиться настоящей семьей, предпочитая одноразовые отношения, почему и затеял весь этот фарс с фиктивным браком, как бы ты поступил на её месте? Бросился бы с криком «милый, я ваша навеки» к нему на шею, после всего лишь одной совместной ночи мол, «раз спали вместе, теперь никуда не денешься», или предпочел бы сказать, что все это досадное недоразумение, взяв вину на себя?

Да она скорей умрет, чем станет навязываться! Она — княжна, а гордость русских аристократов, всегда была притчей во языцех. Тем более, что её родные наверняка внушали ей с самого детства — что их долбанная фамильная честь должна стоять на первом месте. Сегодня ночью, ты заставил её потерять голову и забыть о ней, но утро, как известно все расставляет по местам. Проснувшись и обнаружив тебя в своей постели, она предпочла опередить события. Вот и сказала про недоразумение. Чтобы не услышать нечто подобное от тебя.

— Вообще- то она проснулась одна, — подал голос Игорь. — И я ничего такого ей говорить не собирался.

— Одна проснулась, говоришь? Прелестно! Ну и чего ты тогда вообще хочешь? Да она в одиночестве себе такого напридумывала — мама не горюй! Так что еще спасибо скажи, что вообще поговорила, а не сбежала.

— Ты что — хочешь сказать, что она это специально? Сказала одно, а думает другое?

— Именно. Правда, я не знаю, что она там себе думает, но. Она действительно сказала это тебе, чтобы ты не переживал о том, что после случившегося, она будет иметь на тебя какие-то виды.

— Хм. А может, я сам имею на неё виды. Я еще не разобрался.

— Даа? А Катя в курсе?

— Нет. Говорю же, сам еще не знаю.

— Ну, вот и разбирайся. А пока разбираешься, лучше вам, правда, сделать вид, что ничего не произошло. И продолжать жить как раньше. Пока тебе точно не стоит к ней лезть. По крайней мере, первые несколько дней. Подумай, что ты сам к ней чувствуешь? Готов ответить на её любовь?

— Насчет любви — ничего сказать не могу. К чему вообще все эти сложности? Мы и так живем вместе. Причем тут любовь?

— Ну, вообще — то, для женщины любовь всегда важна. В любом случае, тебе ясно дали понять, что быть твоей сексуальной игрушкой, княжна не собирается. Для неё репутация — не пустой звук. Вы, может, разбежитесь через месяц, а ей придется как-то жить с этим. Ты же сам ей сказал — у вас фиктивный брак. И Катя предпочитает сохранить чувство собственного достоинства в этой ситуации, а не склоняться к банальному перепихону, просто потому, что у вас обоих гормоны взыграли.

— Ну, я бы не назвал это «банальным перепихоном». Сегодня ночью, я испытал такое, что никогда раньше не испытывал. Правда!

— Знаешь, брат, мне честно говоря, фиолетово, что ты там сегодня испытал, но. Ты все-таки разберись для начала в себе…

…— Гоша! Олег! Какого черта! — Раздался голос матери с нижней ступеньки лестницы. — Я когда сказала вам на обед спускаться? Ждете особого приглашения?

— Все мам, уже идем. Извини. — Ответил Олег за них обоих. — Давай, Гошка, пошли уже. А то матушка нас прибьет. — Обратился он к брату. — Хватит из себя страдальца изображать. Подумаешь, первый раз в жизни, вместо того чтобы воспеть оду его сексуальным способностям, посчитали все минутной слабостью. Переживешь. Не все же тебе баб бросать.

Пробыв в родительском доме почти полдня, и пообещав брату проводить его завтра в аэропорт, Гоша поехал домой.

По пути, он заехал в супермаркет, чтобы пополнить запас продуктов. Бродя между полками с товаром, он думал о том, что сказал ему брат. После разговора с Олегом, он уже и сам понимал, что не стоит принимать близко сердцу все, что ему с утра наговорила Катерина. Особенно — зацикливаться на том, что ночь была ужасной. Это точно было враньем чистой воды! Уж в этом можно было не сомневаться. Своим глазам и особенно ощущениям — Гоша привык доверять. А они говорили, что Кате с ним очень понравилось.

Фраза Олега о Катином чувстве к нему — Гоше, все-таки запала ему в душу. Это и радовало, и пугало одновременно. Потому что накладывало определенные обязательства. И очень усложняло жизнь. Но всё же, одна лишь мысль о том, что Катя его любит приятно согревала сердце.

«И ведь не спросишь у неё: „Катенька, ты меня любишь?“ — Размышлял он. — А почему бы и нет? Может прямо так и спросить? Ага… А потом бодро идти туда, куда она меня пошлет. Это если не любит. А если любит… А если любит, то всё равно, не скажет. Покраснеет, глаза опустит… и будет молчать, как партизанка… Но первая никогда не признается. Это же Катя!»

Приехав домой, Гоша обнаружил пустую квартиру, а вместо жены — записку. Рассортировав по полкам холодильника купленные продукты, он прочитал записку и закатил глаза «боже, за что мне это?!» Затем, вернулся в прихожую и, взяв со столика ключи от машины, снова направился в гараж.

Когда Игорь ушел, Катя забралась в кресло с ногами, и, притянув колени к груди, уткнулась в них лицом.

«Господи, что же я натворила?»

И как, после всего случившегося, жить с ним рядом, когда при одном взгляде на него в памяти сразу же всплывают его ласки и становится горячо в животе?

Жить так, как жила до сих пор?

Твердить себе, что одна ночь ничего не меняет?

Считать, что ничего не было?

Не было его рук, настойчиво — нежно изучающих её тело. Не было его голоса, шептавшего такие сладкие слова. Не было слепящего наслаждения, ощущения потрясающей свободы и лёгкости во всём теле.

Не было ничего.

Нужно сделать вид, что всё это просто приснилось. Сон… Это был просто сон. Она слишком много выпила, вот и привиделось…

Только есть одна проблема…

Она не готова.

Ей нужно хоть немного времени, чтобы окончательно прийти в себя, а это невозможно здесь, в этой квартире, в комнате, где при одном взгляде на кровать, кровь приливает к щекам, а в памяти мелькают волнующие картины.

Невозможно находиться здесь, зная, что каждую минуту он может вернуться…

Набрав номер Даши и, выслушав, что «абонент временно недоступен», она нажала отбой.

«Кто бы сомневался. — Подумала Катя. — Наверняка опять себе очередного олигарха на вчерашнем банкете зацепила.»

Да без разницы.

Она все-таки прибрала кровать — сняла постельное белье, напоминавшее о проведенной ночи, застелила её чистым, аккуратно расправила атласное покрывало. Затем прошла на кухню. Вырвав из блокнота лист, она написала пару строк и прикрепила записку магнитом к холодильнику. Нашла в сумочке ключи от старой квартиры, убрала их в карман куртки, засунула туда же телефон, оделась и вышла из квартиры.

К её удивлению Даша оказалась дома.

— Ты чего телефон отключила? — спросила Катя, войдя в кухню и обнаружив там хлопочущую у плиты Дарью.

— Ой, привет, — откликнулась подруга. — Да так. От Жорика шифруюсь. Достал, блин, хуже горькой редьки, поверь! Слушай, Кать, спасибо тебе, что ты меня на ваш банкет пригласила! Я там так здорово время провела! А вы с Игорьком были такие краси… — она осеклась, наблюдая, как Катя, закрыв лицо руками, падает на табуретку, — …вые… Катька, что с тобой?! — Она бросилась к подруге, пытаясь отвести от лица её ладони. Катя! Ну, Катя же!! Да, что у тебя случилось-то!..

— Ничего… Абсолютно ничего…, — мертвым голосом ответила Катерина, опуская руки и уставившись в одну точку.

— Угу. Оно и видно! — Скептически сказала Даша, поднимаясь на ноги. — Тогда какого хрена, ты приперлась ко мне в субботу, вместо того, чтобы проводить время с мужем? А?! Причем с таким видом, будто у тебя кто-то умер? Или что — Игорек в загул ушел?