Вуди и Такер пристально посмотрели на своего заросшего щетиной приятеля:

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно, — твердым голосом ответил Лоутон, наливая себе следующий стакан виски. — Ее опознал один из бандитов, приятель Попрошайки Дика.

— Будь я проклят, — простонал Вуди, — а я-то готов был поклясться, что она говорит правду. Она казалась мне такой искренней. Пожалуй, излишне резкой, но…

— Она казалась тебе искренней, потому что ты всегда излишне доверяешь женщинам, — проворчал Лоутон.

— Она и меня обвела вокруг пальца, — вмешался Такер. — И я тоже поверил в ее историю про отца.

На лице Лоутона не дрогнул ни один мускул, — никто не заподозрил бы, какие мучения ему пришлось вынести из-за Кейро.

— С этим покончено. Когда мы встретим эту хитрую девчонку в следующий раз, она будет опознана как соучастница преступлений. Рано или поздно она совершит ошибку и примет участие в налете вместе со своими братцами, и тогда она попадется кому-нибудь на глаза.

— Кстати о шайке, — перебил его Вуди, — мы слышали, что Гардинеры пополнили свои ряды еще несколькими отщепенцами. После ограбления в Кингфишере отряд Криса Моздена пустился за ними в погоню, но у реки они потеряли след. Впрочем, если верить донесениям, с тех пор как их видели на территории чероки, банда не увеличилась. Фермер с женой, обосновавшиеся в окрестностях Кингфишера, видели, как шайка возвращалась на восток. Они наблюдали из укрытия и насчитали семерых всадников, ведущих в поводу двух мулов с поклажей.

— И кстати об отрядах. Сообщив о своем прибытии местному шерифу, мы предложили сформировать свой собственный отряд для поимки Гардинеров, — добавил Такер. — Похоже, мы явились кстати. Учитывая количество тяжб, связанных с разделом земель, и беспокойство от преступников, орудующих на границе, Оклахома задыхается от недостатка людей.

— К тому же пока Гардинеры не предстанут перед судом, никто не отменит награду, назначенную за твою голову. Насколько я понимаю, ты будешь в безопасности только тогда, когда мы переловим их всех до единого, — заключил Вуди.

Лоутон придерживался того же мнения. Прикончив виски, он поднялся из-за стола. Хотя с момента водворения в тюрьму Ала Фонтейна не прошло еще двух полных недель, он намеревался взять юного пистолеро под свое начало. Ал знал Гардинеров в лицо и мог быть полезным.

— Куда ты собрался? — спросил Вуди, увидев, как Лоутон направляется к выходу.

Ответа он не получил.

— Лоутон никогда не отличался болтливостью, когда речь идет о его планах. — Такер торопливо проглотил остатки виски и тоже вскочил. — Нам остается только последовать за ним и увидеть все собственными глазами.

В сопровождении Такера и Вуди, державшихся чуть позади, Лоутон зашагал к кабинету шерифа, чтобы подписать бумаги, необходимые для освобождения Ала Фонтейна.

Пока он улаживал формальности, Вуди с Такером засыпали его вопросами. Лоутон вкратце рассказал о происшествии, закончившемся смертью Попрошайки Дика и ранением Ала Фонтейна, который добровольно сообщил важную информацию о Кейро и попросил дать ему возможность искупить свою вину, выступив на стороне закона.

— Ты уверен, что этому парню можно доверять? — засомневался Такер. — Он не первый, кто объявлял себя поборником законности ради того, чтобы выбраться из тюрьмы.

— Думаю, он действительно раскаивается в своих ошибках, — убежденно ответил Лоутон. — За ту неделю, что мы провели с ним вместе, я несколько раз испытывал его — поворачивался к нему спиной, но он не воспользовался возможностью, чтобы сбежать. Но даже если наше общество ему не понравится, нас будет трое и мы сможем неусыпно наблюдать за ним.

— Лоутон! — облегченно воскликнул Ал, когда шериф Питере привел его в кабинет. — Господи, как я рад, что ты вернулся! Я места себе не находил — все думал о том, что должен был сказать тебе перед отъездом!

Этого парня и в самом деле нелегко сбить с толку, подумал Лоутон, вспомнив о том, с какой настойчивостью Ал пытался сообщить ему какие-то важные сведения. Однако в тот раз Лоутон спешил в погоню за Кейро и не мог терять ни секунды. И вот теперь мальчишка сразу же с порога продолжил их незаконченный разговор.

— Первым делом нужно тебя отмыть и выдать тебе новую одежду. Знакомьтесь. — Лоутон жестом подозвал своих товарищей. — Вуди, Такер, это Ал Фонтейн. Если он преступит закон, я разрешаю вам стрелять в него. На нем и так уже есть моя зарубка, — шутливо закончил он.

— Лоутон, я… — попытался вставить Ал, но Лоутон прервал его:

— Лучше поблагодари шерифа за то, что он присматривал за тобой до моего возвращения. Неплохо было бы пообещать ему, что больше он тебя не увидит, по крайней мере по ту сторону решетки.

Ал вздохнул. Судя по всему, с признанием ему снова придется подождать.

— Примите мои благодарности, шериф, но больше я не собираюсь воспользоваться гостеприимством вашего заведения.

Вуди и Такер увели Ала — им предстояло подыскать ему какую-нибудь одежду, соответствующую его новой роли блюстителя порядка, а также организовать все необходимое, чтобы отмыть и побрить его и тем самым окончательно завершить его преображение. Посмотрев им вслед, шериф сказал с теплотой в голосе:

— С парнем все будет в порядке, Лоутон. Как бы мне хотелось, чтобы и остальные, кому случается сюда попасть, воспользовались бы этим шансом, чтобы встать на правильный путь. Ал доказал свою честность два дня назад, когда кто-то из посетителей передал нож одному из заключенных. Мерзавец задумал побег и чуть было не зарезал меня, но Ал бросился на него и вырвал нож, а потом прочитал лекцию о греховности подобного образа жизни.

С сожалением вспомнив о Кейро, Лоутон порадовался, что не ошибся хотя бы в случае с Алом.

«Опять ты думаешь об этой ведьме», — мысленно упрекнул он себя, выходя на улицу. Лоутон все еще не излечился настолько, чтобы вспоминать эту лживую особу без сердечной боли. Но час расплаты еще настанет. И когда это случится, он без всяких сожалений передаст ее правосудию, и Кейро Калхоун, вернее, Харита Гардинер, получит по заслугам!

Почувствовав, что проголодался, Лоутон направился к ресторану. Однако даже хороший обед не улучшил его настроения. Сколько бы он пи ел, беспокойство внутри не утихало, и непрошеные воспоминания о Кейро по-прежнему мучили его. Проклятие, он так хотел се забыть!

— Она обыкновенная преступница, — пробормотал Лоутон себе под нос.

«Совсем не обыкновенная», — прошептал ему в ответ внутренний голос.

— Потому-то она и есть настоящая предательница, — возразил Лоутон, заглатывая очередную порцию жареной картошки.

— Вы всегда разговариваете сами с собой, судебный исполнитель? — кокетливо спросила у него официантка. Наклонившись, чтобы палить ему кофе, она взглядом оценила его широкую грудь. Заметив этот взгляд, Лоутон понял, что девушка не будет возражать, если он уделит ей немного внимания.

Возможно, он принял бы это молчаливое приглашение, но, к несчастью для нее, девушка оказалась блондинкой. При взгляде на нее воспоминания о Кейро нахлынули на Лоутона вновь.

Наверное, ему стоит заказать еще стаканчик виски… или даже три. Может быть, спиртное поможет ему забыться и не думать об этой чертовке.

Лоутон сунул монету пышнотелой официантке.

— Неприятности с женщиной, — «пробормотал он, чтобы объяснить, почему разговаривал сам с собой, и, указав на монету, добавил: — А за это хочу, чтобы, вы дали мне слово никогда не причинять мужчине таких мучений, которые сейчас выпали на мою долю.

Девушка подбросила монету на ладони и, игриво улыбнувшись, вернула ее Лоутону:

— Вы уверены, что не хотите забыть о неприятностях, причиненных одной женщиной, в обществе другой? Мне нравитесь вы, а не ваши деньги.

— Я предпочел бы чего-нибудь выпить.

— Если вы не можете ее забыть, думаю, что виски вам не поможет, — тоном знатока произнесла официантка и, дождавшись, когда Лоутон подойдет к двери, добавила: — Впрочем, если передумаете, то через два часа я буду свободна…