– Совсем сдурел пердило старое? – Ростик ткнул в того своей здоровенной ручищей, от чего щуплый старичок плюхнулся с бревнышка на пятую точку.
– Отстань от него громада! – Молодые братья подсобники вновь помогли старичку, водрузится на место. – Сам до неба вымахал, а ума не набрал, так дай другим, что по делу сказать!
– Ростик не тронь люд! – Прикрикнул на сжимающего кулаки каменщика лер, предупреждающе подняв руку. – Мало нам ссор что ли? Итак вон Армус морду от нас ворочит, теперь остальные решили переругаться? Говори Барт!
– Ну, дык. – Старичок повел плечами. – Знамо дело, испокон веков да закаждая артель «закламу» по серьезному делу давала. Проклятия, али демоны, иль друга яка погань, они ж завсегда люду честному гадость какую норовят сделать. То мост через реку порушат, по крышу завалят, то печную трубу чем забьют что б жильцы угорели. Вот и делали отцы наши в стародавние времена «заклому», жертву, стало быть, да охранителя заодно новому построю.
– Я чавойто не понял шо за «заклама»? – Парса нахмурил брови. – Это шо, барашку там или петуха черного в стену засунуть?
– Козла одного старого туда надо бы засунуть. – Ростик гневно фыркнул.
– Да замолчи ты, башка твоя каменная! – Немнод притопнул ногой. – Мы уже все перепробовали, коли ничего сам измыслить не можешь, так сиди помалкивай!
Старый плотник, сухим скрипучим голосом стал разворачивать перед внимательной и перепуганной публикой таинства старинных мастеров строителей, больше схожие с легендами и сказками былых дней.
Графство Чепах, еще в старой империи, где в замковые стены граф приказал замуровать три десятка своих рыцарей в полном облачении, для того, что бы их духи и после смерти защищали стены дома своего господина. Мост через бурную Эльду, полноводную реку, связывавший два государства, но по причине зловредных водных бесов постоянно обрушивавшийся, в центральную опору которого заживо замуровали чистую девицу, сковавшую своей душой намертво кладку камней. Все это ночной байкой у костра завораживало дух бередя воображение и заставляя по сторонам оглядываться взрослых мужиков, вздрагивая при малейшем шорохе в темноте.
– Ну а про столицу нашу и говорить не стоит, там град вообще древний. – Плотник прокашлялся вновь продолжая. – Мне еще мой дед рассказывал, что когда возводили первый дворец, тогдашние все никак не могли сладить с выводом первого надземного этажа. Все рушилось, что не возведи колонну али арку, какими лесами не разопри стены, все складывалось, не давая камень на камень положить. Вот тогда то впервые и сделали «закламу», как это теперича называется. Маленька така ниша, схрон от всех и каждого, потаенка. Старшой артелевский, тогда в той комнате накрыл стол и разложил игрушки всякие забавные. В те времена по улицам много детворы беспризорной голодной бегало, ну и заскочила какаято девчушка внутрь, пока она пузо набивала да игрушки по полу катала, мужички успели лаз заложить. Ну а потом музыкантов созвали, да наказали три дня и три ночи музыку играть, что б значится, криков той голопузки не услыхал кто сторонний. Как все затихло, то работа мигом задалась, камень сам чуть ли не из рук выпрыгивал, ложась на свои места.
– Да не слушайте вы его! – Вновь попытался взять слово здоровяк Ростик.
– Да тихо ты!
– Не лезь камнетес!
– Да что ты как заноза в…
Народ зашикал на смутившегося большого мужика. Каждый задумчиво пялился в ночь, осмысливая услышанное и тихонечко переговариваясь между собой. Байки то старые, такие с измальства друг дружку в артелях рассказывают, ну да коекто и практикует. Это каждый уважающий себя строитель знать должен, что если ворота ставить на восток, то обязательно петуха надо в фундамент закладывать, ну а женские покои, когда в замке отстраивают, обязательно бисер либо другие какие бусины в раствор сыплют, что б девки тучней рожали, а не по одному выплевывали. Много поверий и традиций было, ну да некоторые даже из поколения в поколение под большим секретом передавали. Тот же Бартель, он ведь как и Армус в артели рожден, потомственный, стало быть и секрет про действия того старшего в столице, это история про одного из предков Раха.
Немнод покачал головой, когдато давно отец толи в шутку толи в серьез пугал его мальчишку этой историей, мол смотри сынок не бегай сам по чужим покоям, да на пиры таинственные незваным гостем не ходи, он тогда думал отец просто так его пугает, что б к незнакомым людям не подходил по детской простоте, а оно оказывается и взаправду было.
– Жуть то какая. – Парса оглядел народ. – Что думаете, и взаправду может помочь?
– Я дык сразу молвил, нечисть эту только так сдержать можно. – Бартель демонстративно сплюнул в сторону склепа. – Иначе не видать нам здесь удачи, не словом добрым ни монетой звонкой награждены не будем, посмешищем уйдем на весь честной мир.
– Но кого нам заманивать? – Один из братьев огляделся вроде как в поисках добровольцев. – Даже если пойдем на это поганое дело, как решать будем?
– Я так думаю, раз там баба с того света чудит, то бабу и будем закладывать. – Плотник упер руки в бока. – Не будем брать у судьбы в займы, пусть сама жизнь рассудит, первая деваха которая завтра после восхода солнца придет к нам в лагерь и пойдет в стену, так верно будет. У многих тут подруги, там ниже у ручья и женушки койкого с нами пришли, все рискуют и никто не знает, как выйдет. Случай решит, пусть будет первая что придет. Если сейчас в ночь поработать можно будет нишу как раз к зорьке окончить.
Народ в нерешительности заозирался друг на друга, всем было боязно и в то же время, какойто дикий задор играл в крови, заставляя глаза азартно блестеть. Это было неслыханно, дико и от того так притягательно своей жуткой тайной.
– Значит так. – Немнод оглядел присутствующих. – Раз случай, значит случай. Зымай кто при шапке, по монете каждый туда сложит. Кто против достает монету, а кто за, вложит в шапку, когда все пройдут, если в шапке что останется, значит делаем «закламу», ну а раз не будет ничего, так и решать нечего.
Тут же по кругу пошел чейто вязаный капюшон, народ совал внутрь руки демонстративно сжимая кулаки, что бы народ не видел, кто о чем думает. Рах с сомнением поглядел на Парса, мужичек он был вороватый, мог думать об одном, а вот рука цапнет без команды со стороны головы, такова уж природа у него. Сам же для себя, юноша решил положить монету, уж очень ему хотелось пусть и наобум, на удачу но попробовать выполнить заказ. Ведь это не просто заказ, это вызов, даже не столько ему, первый раз взявшему в свои руки самостоятельную работу без пригляда отца, а всей их семье, всей их репутации.
Пройдя круг, шапка попала к нему, с замиранием сердца он опустил внутрь руку, чуть не выругавшись в полный голос. Там не было ни одной монеты! Это ж что, получается, разожми он сейчас руку и решение принято? Его монета будет последней! Признаться, он рассчитывал на старика плотника, ну да может, и не зря рассчитывал, какаято сволочь вытащила медяк. Собравшись с духом он зажмурившись разжал свою ладонь, а затем быстро перевернул шапку что б все увидели как из нее наземь падает маленькая круглая монетка.
– Все. – Он оглядел всех тяжелым взглядом. – Решение принято, все знают что делать, до рассвета, что б было все готово.
– Мож не надо? – Тихо подал голос, один из братьев напяливая на голову вернувшийся к нему капюшон.
– Поздно. – Зло сверкнул глазами Рах. – Ростик, ты не на работах. Будешь по лагерю обходчиком, что б ни один от тебя не ускользнул предупредить кого ниже.
Здоровяк расправил плечи, усмехнувшись, ему то терять было совершенно нечего, жена осталась с детьми на севере, а подругу здесь он себе так и не сподобился завести.
– Сделаем господин. – Он впечал свой здоровенный кулак в раскрытую ладонь. – Уж я прослежу теперь чтоб говоруны все по честному сделали.
Народ расходился в полном молчании, все, както потупив взор, старались не смотреть друг дружке в глаза. Это было неслыханно, это было страшно. Но все молчали, кто знает, о чем думая? Может быть с надеждой, что ктото другой вдруг скажет: «Нет»? А может, не веря до конца, что все будет на самом деле?
