– Спасибо Нона. – Я сдержал улыбку, что бы не блеснуть зияющей дырой во рту в том месте, где когдато у меня были зубы. – Мне приятно слышать эти слова и еще больше удовольствия, я испытываю оттого, что мы стали с тобой друзьями. Я думаю, нам обоим это нужно будет в будущем.

– Будущем? – Она вновь опустила взгляд. – Ты ведь уезжаешь.

– Это ведь не значит, что я не вернусь. – Я тяжело вздохнул, сам понимая, что возможен и подобный исход дела. – Впрочем, и мне наверно в этом случае стоит сказать тебе, что я горд, быть твоим пусть и случайным мужем. Что бы тебе не говорили, что бы ты сама не думала о себе, тебе стоит знать, я считаю тебя очень умной и красивой девочкой. Ты действительно молодец, ты не простой человечик, ты сильная и волевая, а еще я верю в тебя. Я верю, тебе и потому совершенно спокойно оставляю все это, всю свою землю в твоих руках.

– Спасибо Ульрих. – Она обняла меня, приложившись мягкостью нежных губ к моей щеке. – Для меня важно было услышать твои слова.

Ну а день через день, наполнился хлопотами сборов и суеты. Барон Ульрих фон Рингмар покидал свои земли, собирая длинную вереницу телег со всевозможным своим скарбом, коего надо сказать, было предостаточно. Еду то ведь в столицу, да и сам по себе путь не близкий. По самым оптимистическим прогнозам месяц чистого пути, если успеем до осенних проливных дождей, ну а если нет, то еще путь растянется в плюсе недели на три, если не больше.

Суета, правда пока не касающаяся меня. Сижу себе тихо в саду вспоминаю, думаю, чтото даже по привычке черкаю и записываю на будущее. Грустно, в эти последние дни мне стало както грустно и одиноко, я опять вынужден был покидать то место где казалось бы пусть и не на долго обрел какието призрачные крупицы счастья, возможно даже надуманное тепло домашнего очага где бы меня ктото ждал и любил. Многого хочу? Наверно.

– Смотрю барон, вы тоже наконецто разжились новыми ногами? – Красивый бес, что не говори, а есть в Десмосе грация и возвышенность, что обычно люди приписывают аристократии. Он, как и я вновь возвращался к жизни после полученных травм. Уход бабуль за этим вампиром принес долгожданные плоды, папа вампирского гнезда вновь обрел свои конечности, свою учтивость, манеры и способность подкрадываться ко мне в самый неожиданный момент благодаря моей утрате, незаменимого помощника Мака.

– На вечернюю прогулку вышли граф? – Я ответил ему улыбкой. – Прошу присаживайтесь, всегда рад вашему обществу.

– Благодарю мой юный друг. – Он элегантно присел, рядышком закинув, нога на ногу. – Вы позволите барон затронуть некоторые аспекты последних дней и последней истории случившейся в этих землях?

Вот чертяка языкатый, умеет же шельма словами играть красиво! Может и вправду граф какой ни будь в далеком прошлом?

– Давайте попробуем. – Киваю я ему. – Потрогать эти самые ваши аспекты.

– Прежде всего, я хотел бы сказать вам, что вы правы. – Он перекинул порядок сложенных ног, задумчиво изучая состояние своих ногтей на правой руке. – Не должно быть преступления без наказания, и не должно быть прощения без раскаяния. Я не мало пожил на этом свете юноша, я не являюсь носителем истины или же кристально чистой совести. Я убийца. Но!

Он многозначительно вскинул указательный палец, сознательно затягивая театрально наигранную паузу.

– Но при всем при этом, я понимаю и отдаю себе отчет в том, что нельзя, а что можно! – Он опустил руку, переведя свой взгляд кудато в глубь сада. – Не всем и не каждому дано понимание этого. Вы были правы во всей этой ситуации барон, когда не пошли на попятную, и не побоялись огласки и чужого мнения. Причем насколько мне дано понимание вашей сущности, наперекор своей душе, своей совести и принципам.

– Это было нелегко тогда и даже больше, мне нелегко и сейчас. – Ответил я, откладывая в сторонку свои записи и так же задумчиво обозревая предосеннюю пышность сада. – Впрочем, граф, я стараюсь не бередить эту рану, пусть заживает, хватит, я и так довольно настрадался в последнее время. И да, вы правы, прощение без раскаяния будет пустым и никчемным, оно ничему не научит и не о чем не скажет тем, кто будет жить потом после нас.

– Тем кто будет жить потом, после нас. – Повторил задумчиво он, пробуя мои слова на вкус. – Да, сударь вы правы.

– Надеюсь мой друг, надеюсь. – Я невесело усмехнулся. – Иначе даже не знаю, как жить дальше.

Мы замолчали, более не нарушая покоя тихой поступи меркнущего дня. Завтра я уезжаю, уезжаю, возможно, на всегда, из этого места, что стало мне домом. Хотелось бы остаться? Не знаю, возможно, при других обстоятельствах, при другом раскладе и с меньшими потерями на этом отрезке жизненного пути. Но теперь. Теперь я уезжаю, и меня ничего более не ждет за спиной, я вновь иду кудато, что бы начать свою жизнь сначала. Так уже было и дай мне небо сил повторить все вновь.

Повторить…все и вновь…

Вот както удалось мне в жизни совместить две, казалось бы, не совместимые грани. В частности любовь и столь же яростную ненависть к дорогам. С одной стороны есть, определенно, есть чтото душещипательное в веренице пройденных километров и в чехарде уплывающих кудато за спину деревьев. Чтото такое зыбко невесомое, что наводит на томительные думы и вроде как убаюкивающе раскрепощает тебя, заставляя, успокоится и смотреть трезво в будущее. Но как всегда в путешествиях, как это уже бывало и не раз в прошлом, все это возвышенное настроение разбивалось хрустальными осколками о суровую действительность банального комфорта.

Ну что вы там барон? Живы ли вы мой юный друг? Граф Десмос постучал своей тросточкой по разлапистой ели, под которой я в задумчивости и в тягостных трудах пытался справить утренний туалет.

Япона мать! Граф! От его стука по стволу древа, миллиард капелек от ночного дождя обильно засевших на ветвях, сорвались вниз леденящим душем на мое полуобнаженное, юное и еще не совсем оправившееся (от болезней) тело, заставляя подскочить на месте выше своего роста и пребольно коснутся темечком одной из ветвей. ... вас...в...и...!

Барон! Я вас умоляю, где ваши манеры? Расплывшись в улыбке и вскинув бровь, остановил мои словоизлияния глава вампирского гнезда. Сдержанней надо быть, сдержанней!

Да идите вы знаете куда граф? Меня аж дрожь пробила, когда остатки капелек упавших за шиворот завершили свой путь по моему позвоночнику вниз.

Куда барон? Паршивец даже не думал стирать свою мерзкую улыбочку.

За сухой бумагой! Буркнул я, вновь присаживаясь под елочку. Эту вы сударь привели в полную негодность, промочив окончательно!

Две с половиной недели, две с половиной недели мы шли караваном растянувшись по дорогам, полям, лесам и весям Финора, и если первое время нам везло с солнечными деньками и ласковым солнышком, то вот уже четвертый день кряду осень заявляет свои права укрывая все непроглядной марью тумана, мелкой взвесью всепроникающего моросящего дождя и тяжестью полновесных капель барабанящих по настилам повозок с наступлением темноты.

Нет, не успели добраться до столицы до дождей. Поплыли дороги, разверзлись хляби небесные и грязища неимоверная набросилась на нас, налипая не то что на колесный ход наших повозок, но даже лошадей заставляла с трудом выдергивать свои копыта из размякшей земли.

Теперь плетемся, не едим. Местами плывем, будем надеяться, ползти на брюхе не придется.

По возвращению в лагерь тут же плюхаюсь в инвалидное кресло, позволяя слугам укутать меня с головы до ног в теплые одеяла и подкатить к костру, где уже в спешном порядке накрывали утренний стол для завтрака моей персоны.

Это ты там так орал? Вопросом встретила меня бабушка Априя, под хохот присоединившегося к нашему столу Десмоса. Ты теперь каждое утро будешь оповещать лагерь о своем пробуждении и свершении естественных надобностей?

Что поделать если мне все эти дождливые дни кряду, то и дело ктото устраивал самое натуральное "заподло" по утрам. Вспомнив вчерашний кошмар, я даже сейчас с ужасом ощущаю, как мое сердцебиение подскакивает до немыслимых высот. Вы только представьте себе мое состояние, когда я вчера встал чуть свет пораньше и с горем пополам забрался в кустики, радостно так присел и только собрался расслабиться, как ощутил чьето прикосновение к самому сокровенному, оттуда снизу! Дада! Только глаза ото сна продрал стянул портки, присел, а тебя ктото потрогал за... В общем я своими криками разбудил всех кто еще спал на стоянке, лишь уже выскочив из "куширей" и набрав дополнительную порцию воздуха для крика обнаружил своего обидчика.