– Почему?

Ну уж нет. Жрецу про странную метку я рассказывать не хочу, он какой-то мутный.

– Я не знаю. Возможно, я просто ему не подошла? Не понравилась моя энергия.

– Это невозможно, – качает головой Алишер. – Я впервые поймал настолько подходящий источник. Твоя должна идеально сочетаться с его способностями. Если он будет осторожен, вдруг получится избежать негативных последствий.

Ага, конечно. Я идеально подхожу, потому что на моей руке метка, призывающая демонов, и Кристер собрался использовать её несмотря на то, что я вроде как беременна.

– Вы слышали его слова, – замечаю я.

– А может, он решил использовать наложницу по прямому назначению? – вмешивается один из стражников.

– Это вряд ли, – отвечает второй. – Он слишком гордый.

– Ага, с такими, как он, подойдёт истинная пара. До этого есть лишь правая и левая.

Мужчины смеются, а я хмурюсь. Неприятно, что они зло шутят над Кристером. Он же князь, само собой, ему нужно ограничивать свои связи. Это логично и правильно. А истинная пара звучит так поэтично, что я почти завидую той, кто сумеет растопить холодное сердце князя.

– Мы это к чему, – снова говорит первый. – Раз девка ему не нужна, к чему добру пропадать? Заберём её себе.

– Тем более, если она для него идеальный источник. Он не сдержится и размотает его.

– Точно. Для него же это не просто прихоть, а необходимость. Пока в чудовище не превратился.

– Что вы имеете в виду? – спрашиваю я, понятия не имея, о чём они говорят.

– О том, что сегодня, вероятно, наш последний бой. Хочется засадить перед смертью.

Солдат, который управлял лошадьми, натянул поводья, и мы съехали на обочину. В груди назревало нехорошее предчувствие.

В панике я смотрю на Алишера, но тот улыбается, наклонив голову к плечу.

– Да, мне нравится идея поднять боевой дух, – заявляет жрец. – Особенно, если я тоже буду участвовать.

О боже мой… скажите, что я неверно поняла их. Что это не то, что случилось в моём мире, перед тем как я перенеслась в этот…

Я понимаю, что дела мои плохи как никогда. На корпоративе мне удалось вырваться, потому что Сергей Евгеньевич не самый шустрый и ловкий мужчина. А этих четверо! Трое из них солдаты, явно побывавшие не в одном сражении.

Сглатываю и кошусь на Алишера:

– Не надо. Князь будет зол…

– Ты всего лишь наложница. Иномирка. У тебя ещё меньше прав, чем у рабов, – тот качает головой. – Князю не обязательно знать.

Солдаты поднимаются и поворачиваются ко мне. Я напрягаюсь, не зная, что предпринять и, не придумав ничего лучше, запрыгиваю на ящик, на котором сидела, а потом соскакиваю с телеги в снег.

Ноги тут же тонут в сугробе и я, не удержавшись, падаю на бок, а затем и качусь по склону в сторону леса. Слышу крики мужчин за спиной, но пока не могу ни остановиться, ни ускориться.

– Ну ты щас у нас отхватишь, девка!

Слышу я стремительно приближающиеся мужские голоса.

– Свалить решила? Смешно!

Я поднимаюсь, чтобы бежать дальше. Хватаюсь за деревья, пробиваю сугробы. Тёплый плащ цепляется за ветки и становится тяжелее от налипшего снега, но я не останавливаюсь ни на миг. Не знаю, что я буду делать дальше, сейчас моя задача просто скрыться и убежать.

Лес неожиданно заканчивается, и я оказываюсь на чём-то вроде просеки. Так, нужно перебраться на другую сторону и попробовать спрятаться в лесу, пока не нагнали. Они совсем рядом!

Пара шагов и я делаю открытие, – под слоем снега лёд. Кошмар… это река?! Оглядываюсь и невольно вспоминаю обрывки школьных уроков истории. Ледовое побоище. Каковы шансы, что я смогу спастись от солдат в доспехах? Они же явно меня тяжелее.

Лёд под ногами похрустывает. Только бы выдержал. Купание сейчас меня просто убьёт. Я замедляюсь и стараюсь ступать осторожнее. Прислушиваюсь и снова оглядываюсь. Они уже у берега! Мамочки… Надо поторопиться.

Ещё раз оборачиваюсь, чтобы оценить расстояние и вдруг моя нога проваливается. Я пытаюсь её вытащить, но лёд оглушительно хрустит и расходится, утягивая меня в обжигающе холодный поток, который мчит вперёд.

Кожа горит. Я кричу и барахтаюсь, то и дело чиркая по льду. Скованная река освобождается, но меня то и дело заносит под крупные куски льда, не оставляя шанса на вдох.

Господи боже мой. Я здесь умру. Лучше б они меня изнасиловали бы! Хоть жива бы осталась. Вода будто кипяток.

Одежда кажется неподъёмной. Иногда мне удаётся выныривать за спасительным глотком, но это становится всё сложнее.

Лёгкие горят, в глазах темно. И вдруг я чувствую, как меня хватают за одежду в районе груди. Резкий рывок, и я оказываюсь на поверхности, а мигом позже врезаюсь в своего спасителя. Ветер тут же вгрызается в кожу, и я практически вою от боли и испуга.

– Сейчас, – слышу знакомый голос, но пока не узнаю.

Когда же меня подхватывают на руки, вижу льдисто-голубые глаза Кристера и срываюсь в плач.

Это сон? Бред умирающего мозга? Как он здесь оказался?

По щекам катятся слёзы. От них тоже больно.

– Пыталась сбежать? – цедит князь сквозь зубы. – Ты хоть понимаешь, насколько это глупо? Как ты собиралась выжить в лесу зимой?

– Я не пыталась, – всхлипываю и прижимаюсь к Кристеру, потому что очень холодно. Он замирает и напрягается. – Точнее, да. Пыталась, но от твоих стражников. Они… сказали, что раз я просто наложница, то со мной можно развлекаться.

Не знаю почему, но, едва договорив, я расплакалась и прижалась к нему. Стало стыдно и страшно, я не знаю, чего ждать и, кажется, мне уже всё равно. Князь тем временем выносит меня на берег и подходит к своему коню. Прижимает к себе, а после, почти касаясь губами виска, произносит:

– Нужно снять с тебя мокрую одежду и согреть. Я разведу огонь и дам тебе одеяло, хорошо? Если этого не сделать, ты можешь умереть.

Я сперва рассеянно киваю, а поле до меня доходит смысл слов.

– С-снять одежду? – от холода губы трясутся и выговорить с первого раза не выходит. – П-полностью?

– Да, – не выпуская меня из тёплых объятий, он отстёгивает ремешок у седла и вытаскивает одеяло. – Сейчас не до стеснения. О ребёнке подумай.

– Только переоденешь? – я вся сжимаюсь. – Или… ну… я же н-наложница.

– Катя, ты правда считаешь, что это подходящее место для подобного? – он расстёгивает мой плащ и бросает в снег. – Я соберу дров. Не тяни, – из седельной сумки он достаёт ещё какой-то мешочек, вытряхивает на снег непонятные коробочки и бросает мешок рядом. – Встанешь на него.

Тянуть я как раз вообще не собиралась. Напротив, мне нужно было это сделать максимально быстро, пока Кристер отошёл.

Я игнорировала плохо слушающиеся пальцы, содрогающееся от холода тело и практически сдирала с себя одежду. Одна беда, все эти старинные крючки, побывав в воде, расстёгивались очень плохо, а ткань будто намеренно липла к коже и кое-где уже начала замерзать. Платье я стянула быстро, со штанами пришлось повозиться, а после я слышу шаги Кристера. Поторопившись, не удерживаю равновесие, пытаясь подобрать одеяло, и падаю прямо к его ногам… Совершенно обнажённая.

Божечки.

Он сбрасывает в снег собранный хворост, поднимает меня и снова прижимает к себе. Меня трясёт от холода, я горю от стыда и, кажется, вот-вот грохнусь в обморок. Кошмар какой!

Невесть как князь умудряется подобрать одеяло, укрыть мои плечи и позволить запахнуться.

– Хорошо, – он ставит меня на мешок и снимает свой плащ, который был переброшен через седло, а затем надевает на мои плечи поверх одеяла. – Теперь огонь.

– А можно… – я и сама не поняла, как это срывается с губ, но я поднимаю голову и прошу. – Я с тобой? Просто ты тёплый…

Лицо мужчины остаётся безучастным, но глаза становятся темнее. Как же жалко я, должно быть, выгляжу. Стою голая в лесу перед князем северного предела… Если он решит что-то со мной сделать, даже возразить не посмею.

– Сперва огонь, – заявляет он и отступает.