Ой-е! Ёпст! А ведь точно! Мобзапасы! Там этого добра навалом! А где они хранятся? Правильно, в Госрезерве! Дело осталось за малым, найти выход на тех, кто к этим "закромам Родины" имеет непосредственный доступ.

А это, скажу я вам, далеко не самая тривиальная задача. Поскольку пункты, или правильнее будет базы госрезерва, это разбросанные по всей стране склады длительного хранения самых различных вещей, потребных в случае возникновения непредвиденных ситуаций. Войны там, стихийных бедствия, других неожиданностей, навроде государственного переворота или революции, и т.д. и т. п.

Иными словами, государственный резерв - это особый, федеральный (общероссийский) государственный запас материальных ценностей.

А запас, он, как известно, карман не тянет. В особенности, если это собственный карман. А какой нормальный собственник потерпит, если к нему в этот карман будут лезть чужие, загребущие, и не всегда достаточно чистые, шаловливые ручонки? Правильно, никакой! Бить он будет по этим ручонкам со всей дури, не сдерживая силу удара, да еще вопить на всю Ивановскую: "Держите вора!"

Но вот только государству такое поведение невместно. Не будет оно вопить. Не по чину. Но вот заранее побеспокоиться о невозможности в этот самый карман залезть просто обязано. Потому то и проходят большинство баз длительного хранения госрезерва по номенклатуре 12-го управления Минобороны - охрана особо важных объектов. И доступ на эти объекты посторонних лиц строго ограничен.

Вот только, на мое счастье, одному из моих однокашников не повезло. После выпуска вернулся молодой свежеиспеченный лейтенант домой, дабы вкусить прелести временного безвластия. Когда от училищного начальства он ушел, а к полковому братству еще не прибился. Да только вышел ему этот отдых боком. Скрутила его одна нехорошая болячка, не по-детски. Да так, что пришлось делать срочную операцию, после которой - полгода реабилитации, медицинское освидетельствование и вердикт - "годен к нестроевой службе с ограничениями!"

И все! Не попал он по месту назначения, пришлось обходиться полковым отцам-командирам без него. А в военкомате предложили должность в одной из частей, по месту жительства. Выбор был, увы, невелик, вернее его совсем не было, кроме подразделения того самого 12-го управления, охранявшего базу госрезерва. Деваться ему было некуда, потому и согласился. И благодаря удачному стечению обстоятельств, сделал неплохую карьеру. Сейчас заместителем командира той самой базы трудится.

Аки пчела! Заместитель командира кадрированной пасеки по воспитательной работе, в которой мед есть, а пчел нету! Мечта современного чиновника, например, от образования! Когда бюджетное финансирование есть, а школ, на которые его необходимо расходовать, нет!

Вот и возникла у меня в голове вполне себе здравая мысль: попробовать раскулачить этого куркуля. Хотя эта задачка и не из самых легких. Чтобы только представить себе уровень ее сложности, достаточно лишь вспомнить, что фамилия у Олежки - Басюк.

Не просто хохол, а самый его наипаскуднейший вариант - западенец. Наверняка всем хорошо известна поговорка, что когда хохол родился - еврей заплакал! Так вот, когда родился хохол-западенец, еврей кровью умылся! Он никогда не потерпит рядом никого, кто смог бы долго противиться, а уж тем более противостоять его куркулиной сущности. Потому-то практически все еврейские погромы если не возглавлялись, то уж науськивались точно подобными кадрами. Противостоять ему на равных могут только кацапы, причем определенной разновидности, которых местные сибирские аборигены привыкли звать просто и незатейливо - чалдоны. Дескать потомки тех, кто "чалился" с Дона вместе с казаками Ермака Тимофеевича. То бишь пришел в Сибирь не пешком, а приплыл на казачьих стругах по рекам, сначала вверх по Тоболу, затем вниз по Иртышу. Где, согласно легенде, и пришлось сгинуть атаману. Утонул он по примеру Чапаева.

Или это Василий Иванович повторил подвиг Ермака? А впрочем, какая разница. Не суть важно.

Так вот, выжившая часть ватажки и пристала к берегу. Причалила, так сказать. Чтобы косточки после долгого пути размять да басурман местных в капусту порубать. В отместку за гибель атамана, любимого.

- Бежали вороги в страхе великом! И долго еще по берегам рек сибирских крики доносились, ужас на местное население нагоняющие: чалдоны идут! Дескать, донские казачки, гости непрошенные с Дона далекого, со стругов на берег высаживаются, чалятся!

А если к этому еще добавить горячую кровь польской шляхты, с гонором, въевшимся на генном уровне, то и вообще, такая гремучая смесь получается. Что хоть святых выноси, ибо не выдержат даже скорбные иконописные лики, творимые мелкие безобразия, которым, правда, еще далеко до крупных пакостей.

Поэтому и надеялся на свою природную наглость, которая могла перебороть врожденную прижимистость моего знакомого. Да еще с учетом того самого извечного эквивалента, повсеместно являющегося мерилом людской честности. В пропорциональной зависимости от своего количества. А именно его величество золотой телец, в ипостаси ядовито зеленого, как пупырчатая жаба, американского тугрика.

Наличие у меня в запасе энного количества этого добра внушало определенный оптимизм, что проблема приобретения не такого уж и дефицитного по нашим временам лекарства как пенициллин и заветных пластмассовых коробочек подозрительного оранжевого цвета, именуемого по недоразумению АИ (аптечка индивидуальная), может разрешиться благополучно.

Почему по недоразумению?

Так, по большому счету, ничего ценного и пригодного к употреблению в ней то и не было. Ну разумеется, за исключением наркотического опиодного анальгетика, именуемого в просторечии промедолом, заправленного для удобства использования в мягкий шприц-тюбик. Все же остальное содержимое при здравом размышлении по большому счету, и нафиг было не нужно.

Ну посудите сами. Зачем нужно радиозащитное средство да еще в двух разновидностях за несколько лет до появления атомной бомбы? Принимать перед флюорографией грудной клетки? Или противорвотное средство, тоже двух видов? У солдат Красной Армии что, поголовный токсикоз? Нет, были, конечно, представительницы слабого пола в ее рядах, но уж и не в таких количествах. Да и беременными были из них не все, а лишь некоторые. Кое-какую область применения можно было найти для противобактериальных средств, но учитывая, что эология тогда была всяко лучше современной, то и этот вопрос не имел фатального значения. И наконец афин-антидот, или тарен - противоядие от фосфороорганических отравляющих веществ.

Известно, что применение боевых ОВ во время второй мировой войны было под официальным запретом различных международных конвенций.

Нет, кое-где их, конечно, применяли. Но опять же неофициально и с большой осторожностью. Например, для выкуривания партизан.

Читал я как-то в детстве книжку, даже название помню "Девятка усачей". Так вот, там описывается именно такой случай, когда партизаны оборудовали свою базу на острове посреди непроходимого болота. Передвигались тайными тропами, известными только местным жителям, время от времени тревожа немецкие гарнизоны своими неожиданными набегами. И так достали немецкое командование своей неуловимостью, что те приняли решение о применениии химии. После чего расстреляли остров артиллерийскими снарядами начиненными боевыми отравляющими веществами. Из отряда никто не выжил. Кроме связного, находившегося на момент обстрела в деревушке Усачи.

А вот официально, нет! На что уж их бесноватый фюрер был прибабахнутый, ушибленный на всю голову, но и тот не решился отдать приказ на применение химического оружия. Даже в самые критические моменты войны. Когда судьба Германнии висела буквально на волоске от гибели. И все равно не отдал. Видимо, сказался собственный печальный опыт личного знакомства с этим образцом оружия массового поражения. Еще в ту первую мировую войну, именуемую немцами Великой. Именно тогда впервые появилось на полях сражения это страшное, по своей сути, оружие тотального уничтожения. В основном, конечно, на основе хлора, но были и более современные образцы, проходившие полевые испытания в условиях приближенных к боевым. Например, ОВ кожно-нарывного действия, которое даже свое название - иприт, получила благодаря Бельгийскому городку Ипр, вблизи которого впервые было применено. Видимо, это так напугало Гитлера, до желудочных коликов и жидкого поноса, что в течение всей второй мировой химическое оружие так и не было ни разу применено на поле боя.