Она опустила голову и густо покраснела. А я едва не расхохоталась.

– Нет, дорогая. Муж не обижает меня. Правда. И не заставляет делать ничего постыдного.

Тут я немного покривила душой. Конечно, по моим меркам ничем постыдным мы с Максом не занимались, но вот Магдален точно сгорела бы со стыда, узнай она, как именно можно исполнять супружеский долг.

– Но я ведь вижу, – пролепетала она, – с тобой что-то не так.

Я только вздохнула. Мне так хотелось открыться хоть кому-нибудь, обрести союзника, но я боялась. Опыт прошлой жизни научил меня, что доверять людям нельзя. Никогда не знаешь, от кого получишь очередной удар. Даже с Максом я до сих пор пыталась просчитать каждый свой шаг. А рассказать свои тайны кузине и вовсе никогда бы не решилась. Магдален не казалась мне человеком, способным хранить секреты, неважно, свои или чужие. Простушка, да.

– Все в порядке, правда, – заверила я ее. – Вот выйдешь замуж – посмотрю на то, как изменишься ты.

Вполне ожидаемо она вспыхнула и потупилась. И замолчала, давая мне возможность вернуться к невеселым размышлениям.

* * *

Гуляли мы тоже молча. Изредка Магдален восклицала удивленно и указывала мне то на важных павлинов, развернувших веера хвостов перед самками, то на выгнутый мостик с резными деревянными перилами, перекинутый через пруд, то на увитые плющом беседки, поставленные будто бы специально, чтобы прятаться в них от посторонних взоров. Для нее, провинциальной девицы, все это было в новинку. Мне же доводилось в прошлой жизни побывать и в более впечатляющих парках, так что особого восторга я не испытывала. Хотя и признавала, что место для прогулок более чем приятное.

И все-таки, что же мне делать? Время от времени я просовывала ладонь в небольшую сумочку, подвешенную к поясу, и нащупывала записку от Алекса. Мне и не хотелось прикасаться к бумажке, я испытывала отвращение, но снова и снова, словно зачарованная, стремилась убедиться, что не потеряла, не выронила ее – хотя как бы я могла ее потерять? Чувство было такое, будто я ношу с собой ядовитую змею, пока еще мирно спящую, свернувшись колечками. Но в любую минуту гадина может проснуться и укусить. Что хуже – промолчать или рассказать все Максу? Прийти послезавтра в храм после заката или забыть о приказе Алекса? Или появиться на следующий день с покаянным видом и объявить, что меня не пустил муж? Или – при этой мысли я повеселела – попросить Макса поехать в храм со мной? Да, пожалуй, так и поступлю. И по возможности не стану пока что ничего ему объяснять. Если в храме затевается что-то подозрительное, то мимо внимания Макса это не пройдет. А мерзкий красавчик не осмелится приблизиться ко мне при муже.

Приняв решение, я почувствовала себя так, словно с плеч моих свалилась тяжелая ноша. Рюкзак килограммов с десять минимум. Я сразу же заметила, какой солнечный и теплый сегодня день, как ласково дует ветерок, шелестя листвой, как играют солнечные блики на прозрачной водной глади.

– Смотри! – восторженно вскричала Магдален. – Лебеди!

И точно, у противоположного берега плавали две пары лебедей. Я засмотрелась на горделивых птиц и не сразу услышала, как меня окликает знакомый голос:

– Мейни Анита! Мейни Анита!

Рита подошла совсем близко, когда я обратила, наконец-то, на нее внимание.

– О, мейни Рита! Рада вас видеть! Тоже решили прогуляться?

– А я вас зову-зову, – пожаловалась она.

– Ох, простите! Наверное, я задумалась, вот и не услышала.

Рита согласно покивала.

– Ничего удивительного, после вчерашних событий. Я тоже словно немного не в себе. А как себя чувствует ваша кузина?

Магдален уже успела дойти примерно до середины мостика и теперь облокотилась на перила, всматриваясь в воду.

– Она так тяжело перенесла случившееся, бедняжка, – склонившись к собеседнице, доверительно прошептала я. – Едва не заболела. Сегодня вот съездили в храм, помолились, и ей вроде бы стало немного легче.

Губы Риты дернулись в презрительной усмешке, но моя знакомая отлично владела собой – через мгновение на ее лице было написано самое искреннее сочувствие. А она точно не отличается набожностью, эта милая мейни. И еще, вероятнее всего, со снисходительным пренебрежением относится к наивным провинциалкам.

– Не повезло вам, первый же выезд в свет – и такая трагедия!

– Надеюсь, вечера у ее величества редко проходят столь оживленно, – выпалила я. – Иначе, боюсь, мне придется вернуться в поместье и помирать там со скуки. В переносном смысле, конечно. Но это лучше, чем в прямом.

Рита откинула голову и захохотала.

– Вот теперь я понимаю, почему Родвиг выбрал вас, – отсмеявшись, заявила она. – У вас острый язычок, милая. И потрясающее самообладание.

Да, вот только Родвиг ко дню бракосочетания не имел ни малейшего представления об этих моих качествах. Получается, Рита не знает о том, что Максимиллиан ни разу не видел невесту почти до самой свадьбы? Он скрыл это даже от друзей?

– Но я должна вас заверить, что приемы ее величества обыкновенно проходят куда спокойнее, – продолжала Рита. – И даже – только никому не проговоритесь, что я это вам сказала, все равно стану отрицать – там частенько бывает скучно.

И она снова рассмеялась.

– Значит, вчера никто не ожидал нападения?

– О, конечно же, нет! Возможно, вы не заметили, но при входе во дворец висит защитная пелена. Нечто вроде слоя негустого тумана. Она выявляет все виды магического оружия, так что никто не смог бы пронести с собой заклинание, заключенное в оболочку.

Верно, оболочка способна сдержать любое заклинание. Магические светильники работают по тому же принципу – огонек заключается в оболочку, а потом помещается в сосуд, которому придают любую форму. Выглядит намного эффектнее привычных мне по прошлой жизни люстр и бра, кстати. И светильники не обязательно прикреплять к поверхности, они могут даже летать по помещению, если владельцы выскажут магу-изготовителю такое пожелание. Правда, лично меня летающие лампочки стали бы раздражать довольно быстро, но вкусы, как известно, у всех разные.

– Заклинание пронести не могли, среди приглашенных не было сильных магов, – вслух рассуждала я, – ну, если не считать моего мужа и преподобного Сирила, конечно. Так что же случилось?

Рита несколько раз энергично кивнула.

– В том-то и дело. Все чувствовали себя в безопасности. Потому и растерялись. Я даже пошевелиться не могла.

Я припомнила собственные ощущения.

– Но разве это не действие заклинания? То, что все внезапно замерли? Я хотела позвать супруга, но язык мне не повиновался.

– Ах, дорогая, но оно ведь подействовало не сразу! – с досадой пояснила мне Рита. – Сначала поднялся ветер, так? Потом стало холодно. Вот здесь бы мне сообразить, что пора прятаться, но нет: я застыла на месте, словно прикованная. Ну, а потом стало уже поздно.

Ах, так вот она о чем! Я хотела расспросить ее о гостях Алисии, но тут Магдален обернулась и закричала:

– Ани, посмотри, какие здесь рыбки! Ой!

Кузина заметила, что я не одна, смутилась, прикрыла лицо рукой.

– Ваша родственница ведет себя как ребенок, – неодобрительно произнесла Рита. – Возможно, вам покажется, будто я вмешиваюсь в то, что меня не касается, но поверьте, у меня самые добрые намерения. Сколько ей лет?

– Семнадцать. Через месяц справит восемнадцатилетие. Она на год моложе меня.

Рита схватила меня за руку. Ее ладонь была сухой и горячей.

– Мейни Анита, я с глубочайшим уважением отношусь к вашему супругу. Вы, как я уже убедилась, женщина неглупая и должны понимать, что у него, при его должности и положении при дворе, хватает недоброжелателей. Не позволяйте им воспользоваться наивностью вашей кузины.

– Пожалуйста, расскажите мне больше, – попросила я. – О врагах Максимиллиана. Кого именно я должна опасаться?

На ее лице отразилось сомнение, а потом она покачала головой и медленно произнесла: