Она ответила ему грудным удовлетворенным смешком. Ямочки у нее на щеках стали глубже, в глазах заплясали веселые чертики. Ей не терпелось пасть жертвой похотливого дикаря.

Таггарту хотелось осмотреть спальню, узнать по обстановке и порядку вкусы и характер ее хозяйки. Но ярко-голубые глаза Мойры притягивали его к себе, словно магнит Его охватила всепоглощающая радость, безмерная и безграничная. Восторг такого рода он испытывал, пожалуй, лишь совершив какое-нибудь грандиозное научное открытие либо найдя редчайший артефакт во время раскопок. Получалось, что Мойра стала самой важной его находкой в жизни. Пожалуй, даже уникальной, поскольку она была живой и дышащей участницей его личной истории, главным звеном, связывающим его с прошлым и будущим.

Несомненно, он впал в эйфорию. Но в этом не было ничего ненормального: ведь в этой каменной башне многие мужчины рода Морганов на протяжении веков всматривались в голубые глаза красавиц из рода Синклеров. Так что они с Мойрой продолжали свои родовые традиции, подчиняясь законам истории и природы.

Очевидно, она испытывала то же чувство. Таггарт сделал такой вывод после того, как она соскользнула с него на пол и застыла в задумчивости посередине своей опочивальни, глядя ему в глаза, вцепившись пальцами в его волосы.

– Таггарт, – прошептала она, гипнотизируя его своим пристальным взглядом, от которого у него закружилась голова.

Вожделение переполняло его, однако он лишь коснулся губами ее губ и, вздохнув, промолвил:

– Ты не поверишь, но я еще никого не хотел так, как хочу сейчас тебя. В атмосфере этого замка есть нечто волшебное... И между нами тоже возникло нечто такое, что я не берусь объяснить. Но я...

Мойра прижала указательный палец к его губам:

– Я знаю! Я все понимаю...

Таггарт в это не верил, поскольку сам он ровным счетом ничего понять не мог. Но глаза, в которые он смотрел, не могли лгать, они светились нежностью и женской мудростью.

– Существуют вещи, которые лучше даже не пытаться объяснить, – прошептала Мойра и, привстав на цыпочках, поцеловала его в губы так, что ему стало жарко.

– Я сойду с ума, если сейчас же не овладею тобой, – промолвил он осевшим от страсти голосом и провел дрожащими пальцами по ее волосам. – Пусть каждое мгновение нам покажется вечностью. Я стану изучать все изгибы твоего прекрасного тела, наслаждаться бархатистостью кожи, вдыхать твой запах, вкушать твой нектар.

После таких слов затрясло Мойру, и Таггарт понял, что сболтнул лишнего. Ему не следовало откровенничать с легко возбудимой женщиной. Но слово не воробей... Теперь путей назад уже не было, надо было отвечать за свои слова.

– Я тебя понимаю, – сказала она, угадав, что он излишне взволнован, – я чувствую то же самое.

Мойра обняла его и снова жарко поцеловала в губы.

Все тотчас же разрешилось, на душе у Таггарта стало легко и спокойно, словно бы он нашел то, что очень долго искал. Он словно бы вышел на край обрыва, под которым разверзлась бездонная пропасть, и теперь ему оставалось только решить – отступить ли назад и остаться в надежном и спокойном мире или же шагнуть в неизведанное пространство, где все непонятно и нет простых ответов.

– Чтобы поверить во что-то, не обязательно искать подтверждение существования этого явления, – сказала Мойpa, прочитав его мысли. – Достаточно довериться своим ощущениям.

Таггарт с облегчением вздохнул.

– Следуй своему инстинкту, – продолжала она, поедая его страстным взглядом. – Иначе всю жизнь будешь корить себя за нерешительность.

Таггарт сжал лицо ладонями и шепотом спросил:

– Кто же ты, Мойра Синклер?

Она широко улыбнулась:

– Разве ты еще не понял? Я твоя суженая.

И не успел Таггарт осмыслить услышанное, как она развернула его и увлекла на кровать.

– Ты возьмешь меня наконец или будешь философствовать?

Мойра рассыпчато рассмеялась, а за ней заржал, как жеребец, и он сам. Разбойничья улыбка на лице Таггарта внушила Мойре еще большую страсть, глаза ее потемнели, дыхание участилось, соски отвердели. Она уже не могла ждать. Заложив руки за голову, она выпятила бюст.

Таггарт склонился над ней и зубами стянул с ее плеча бретельку бюстгальтера. Мойра заерзала под ним от нетерпения по матрацу. Он почувствовал, что ему пора снять брюки, сковывающие инициативу. Но в данный момент он был слишком занят Мойрой.

Рыча от возбуждения, он снял с нее бюстгальтер окончательно и немедленно припал ртом к торчащему соску. Мойра застонала от пронзившего ее неописуемого восторга и выгнулась в дугу. Он принялся сосать другой сосок. Она застонала. Он плотнее прижал ее к кровати. И стоны Мойры перешли в томные грудные вздохи, она впала в экстаз. Опасаясь непроизвольной эякуляции, он перевалился на бок и расстегнул пуговицу и молнию у нее на джинсах. Она зажмурилась и задрожала. Он запустил руку ей в трусы. Она громко застонала, почувствовав его палец на клиторе. Он сорвал с нее джинсы вместе с трусиками и ввел палец в росистое лоно. Мойра запрокинула голову и задвигала бедрами.

Он извлек палец из лона и с наслаждением облизал его. Сладкий на вкус, ароматный нектар вскружил ему голову. Он склонился над Мойрой, едва не рыдающий от переполняющих его чувств, и сжал руками ее полные красивые груди. Она ахнула. Он стал тереть ей пальцами соски и нежно целовать их. Она замерла.

Когда же он оторвался от грудей и взглянул ей в глаза, то заметил в них слезы. Она же вытянула руки и, сжав ими его голову, с мольбой промолвила:

– Продолжай, милый! Не прекращай целовать меня, это так замечательно. Я давно не испытывала подобного блаженства. Мне очень хорошо с тобой...

– И мне с тобой тоже, Мойра! Ты прекрасна! Мужчины должны целовать тебе ноги.

– Только не все, а те, что моложе пятидесяти, – заметила Мойра с лукавой улыбкой. – Впрочем, здесь, в Баллантре, выбор не велик. Не знаю, что бы я без тебя делала...

– Я уверен, что ты разбила сердца всем здешним парням, коварная красавица, – в тон ей шутливо сказала Таггарт.

– Ты не менее коварный соблазнитель, если сумел уже не раз забраться ко мне в трусы, – парировала Мойра. – Это не каждому удается. – Она криво усмехнулась.

– Ты свела меня с ума своей красотой. Всякий раз, когда я смотрю на тебя, во мне вспыхивает страсть. И мне хочется познавать тебя снова и снова, потому что я знаю, что твоя сокровищница удовольствия не поскупится и подарит мне новые ощущения. Со мной еще никогда такого не бывало...

– Не пора ли это проверить? – с лукавой улыбкой проворковала Мойра и раздвинула ноги, как бы приглашая его в очередное увлекательное путешествие.

Таггарт не заставил ее повторять свое приглашение.

Мойра была готова многое отдать, чтобы узнать, что скрывают прекрасные золотистые глаза этого большого лесного кота, терзающего ее плоть со свирепостью кровожадного зверя. Ей нравилась роль жертвы этого гибкого и сильного самца, внезапно перевоплощающегося в нежного и ласкового кавалера, умеющего довести даму своего сердца в постели до умопомрачения. И забрать у нее на память частицу ее сердца.

Она затруднялась, однако, отнести его к какому-то определенному типу мужчин, его натура казалась ей слишком сложной. Таггарт был и самоуверен, и застенчив, и многоопытен, и наивен, и откровенен, и скрытен. Такое уникальное сочетание черт характера делало его в ее глазах совершенно загадочной личностью.

Тем не менее слабую попытку разгадать эту личность она все-таки предприняла. Истолковать же неуловимые характерные черты Таггарта и тем более как-то их систематизировать она даже не пыталась. К примеру, то, с каким выражением лица и с какой интонацией он говорил о существовании между ними какой-то мистической связи, выходящей за рамки чисто плотских отношений между мужчиной и женщиной. Это, разумеется, была смешная белиберда, но Мойра, слушая ее, почему-то с серьезным видом кивала в знак того, что она все понимает. Внутренний голос нашептывал ей, что следует быть уравновешенной и не спешить с выводами, время все расставит по своим местам.