Она заплакала.

– Да, сэр.

– Где вы в последний раз его видели?

– В зале фирмы, занимавшейся похоронами.

– В каком он находился состоянии?

– Он был мертв.

– Больше вопросов не имею, – объявил Бакли.

– Перекрестный допрос, мистер Брайгенс? Кора была свидетелем безобидным, ее пригласили только для того, чтобы подтвердить: жертва мертва, ну, может, еще для того, чтобы вызвать у присяжных некоторую симпатию к жертве. Перекрестный допрос вряд ли мог что-нибудь дать, и при других обстоятельствах женщину оставили бы в покое. Но Джейк увидел для себя возможность, упустить которую было нельзя. Он хотел задать процессу иную тональность, он хотел встряхнуть Нуза, Бакли, присяжных, ему требовалось вывести зал из спячки. Сильной жалости Кора Кобб не вызывала: она чуточку переигрывала. Видимо, Бакли посоветовал ей как можно чаще пускать слезу.

– Всего несколько вопросов, – ответил Джейк Нузу, проходя за спинами Бакли и Масгроува к пюпитру.

Окружной прокурор почувствовал легкую тревогу.

– Миссис Кобб, это правда, что ваш сын был осужден за торговлю марихуаной?

– Протестую! – проревел Бакли, вскакивая со своего места. – Уголовные деяния жертвы рассмотрению здесь не подлежат!

– Протест отклонен.

– Благодарю, ваша честь, – вежливо ответил Нузу Джейк так, как будто бы судья сделал ему личное одолжение.

Кора вытерла глаза, плач ее стал более громким.

– Вы сказали, что ваш сын погиб, когда ему было двадцать три года?

– Да.

– В свои двадцать три года многих ли еще детей он изнасиловал?

– Протестую! Протестую! – взывал к судье Бакли, размахивая руками и с отчаянием глядя на Нуза, который кричал в ответ:

– Протест принят! Вы отклоняетесь от сути, мистер Брайгенс! Вы отклоняетесь от сути!

Миссис Кобб залилась слезами, раскачиваясь из стороны в сторону. Она цепко держала пальцами стойку микрофона, и ее рыдания и всхлипы заполнили весь зал.

– Его следует предупредить, ваша честь! – надрывался Бакли с красным лицом и начавшей багроветь шеей.

– Я снимаю свой вопрос, – громко объявил Джейк, возвращаясь на свое место.

– Какая дешевка, Брайгенс, – пробормотал Масгроув, когда Джейк проходил мимо.

– Предупредите его, ваша честь, – продолжал молить Бакли, – и скажите присяжным, чтобы эти вопросы они оставили без внимания.

– Может, у вас будут дополнительные вопросы к свидетелю? – обратился к прокурору Нуз.

– Нет. – Бакли бросился к свидетельскому креслу с носовым платком в руке на помощь миссис Кобб, уткнувшей голову в ладони и сотрясаемой рыданиями.

– Вы свободны, миссис Кобб. Бейлиф, помогите свидетелю.

Вместе с Бакли Пейт поднял Кору Кобб на ноги, вдвоем они провели ее мимо присяжных к центральному проходу. При каждом шаге Кора вскрикивала и цеплялась руками в своих провожатых, и чем ближе к двери они подходили, тем громче делались крики, а на самом пороге с ней началась настоящая истерика.

Пока миссис Кобб не вышла и в зале не установился порядок, Нуз в упор смотрел на Джейка. Затем он повернулся к присяжным:

– Прошу вас оставить без внимания последний вопрос мистера Брайгенса.

– Для чего ты это сделал? – спросил у своего адвоката Карл Ли.

– Потом объясню.

– Обвинение вызывает Эрнестину Уиллард, – объявил Бакли голосом более спокойным, но полным сомнений.

Вошедшую в зал миссис Уиллард привели к присяге и усадили в свидетельское кресло.

– Ваше имя Эрнестина Уиллард? – приступил Бакли.

– Да, сэр, – ответила она срывающимся голосом.

Жизнь ее тоже была нелегкой, но вела она себя с большим, чем миссис Кобб, достоинством, поэтому вызывала сочувствие и доверие. Одета она была скромно, но во все чистое и аккуратно выглаженное. В волосах ни следа краски, на которую так полагалась миссис Кобб, на лице никакой косметики. Плакала она тоже для себя, а не для публики.

– Где вы живете?

– Неподалеку от Лейк-Виллидж.

– Пит Уиллард был вашим сыном?

– Да, сэр.

– Когда вы в последний раз видели его живым?

– Я видела его в этом зале за несколько минут до того, как он был убит.

– Вы слышали выстрелы?

– Да, сэр.

– Где вы видели его последний раз?

– В фирме, занимавшейся похоронами.

– В каком он находился состоянии?

– Он был мертв. – Она утерла слезы бумажной салфеткой.

– Прошу меня извинить. Больше вопросов не имею. – Прокурор не сводил с Джейка взгляда.

– Перекрестный допрос? – Нуз с подозрением посмотрел на Джейка.

– Всего два вопроса. Миссис Уиллард, мое имя Джейк Брайгенс. – Он встал у пюпитра, не испытывая ни малейшего сочувствия к матери Пита Уилларда.

Она кивнула.

– Сколько лет было вашему сыну, когда он погиб?

– Двадцать семь.

Бакли сидел на самом кончике стула, в любой момент готовый вскочить. Нуз снял очки и подался вперед. Карл Ли опустил голову.

– За свои двадцать семь лет скольких детей успел он изнасиловать?

Бакли подпрыгнул:

– Протестую! Протестую! Протестую!

– Протест принят! Протест принят!

Эти крики напугали миссис Уиллард, она заплакала громче.

– Предупредите его, судья! Он должен быть предупрежден.

– Я снимаю свой вопрос. – Джейк вернулся на свое место.

Бакли заламывал руки.

– Но этого мало, судья! Вынесите ему предупреждение!

– В кабинет! – скомандовал Нуз.

Отпустив свидетеля, он объявил перерыв до часу дня.

Гарри Рекс сидел на балконе кабинета Джейка за столом с сандвичами и кувшином «Маргариты» и ждал. Джейк от коктейля отказался и пил только грейпфрутовый сок. Эллен налила себе небольшой бокал – только чтобы успокоить нервы, как она сказала. Обед уже третий день готовила Делл и лично доставляла его в офис. Спасибо кафе.

Поглощая сандвичи и расслабившись, все трое следили за процессией, безостановочно вышагивавшей вокруг здания суда. О чем говорилось в кабинете Нуза? Гарри Рекс требовал объяснений. Джейк отщипывал кусочки от пирожного. Он сказал, что предпочитает поговорить о чем-нибудь другом, не о суде.

– Что, черт побери, было в кабинете у Нуза?

– "Кардиналы" выиграли три матча из четырех, Ро-арк. Ты слышала об этом?

– Я думала, что они выиграют все четыре.

– Что было у Нуза?!

– Тебе действительно хочется это знать?

– Да! Да!

– О'кей. Но сначала мне нужно сходить в туалет. Вернусь – расскажу. – Джейк вышел.

– Ро-арк, что случилось в кабинете судьи?

– Ничего особенного. Нуз набросился на Джейка, но без серьезного для него ущерба. Бакли требовал крови, и Джейк сказал, что она вот-вот брызнет, если лицо прокурора станет еще хоть чуточку краснее. Бакли вскочил и завопил, обвиняя Джейка в том, что он специально настраивает присяжных, провоцирует их, как он выразился. Джейк только улыбнулся и сказал: «Очень сожалею, губернатор». Всякий раз, когда он называл Бакли губернатором, тот оборачивался к Нузу и жаловался: «Он обзывает меня губернатором, судья, ну сделайте же что-нибудь!» А Нуз начинал увещевать: «Прошу вас, джентльмены, я хочу, чтобы вы вели себя как профессионалы». Тогда Джейк начинал благодарить его: «Спасибо, ваша честь». Потом проходило несколько минут, и Джейк снова называл Бакли губернатором.

– Для чего ему понадобилось заставлять тех женщин плакать?

– Это был блестящий шаг, Гарри Рекс. Он показал присяжным, Нузу, Бакли – всем, что это его зал, и он абсолютно никого не боится. Он пролил первую кровь. Он так завел Бакли, что тому теперь вовек не успокоиться. Присяжные были в шоке, но он растормошил их, он самым недвусмысленным образом дал им понять, что идет война. Блестящий шаг!

– Да, я и сам так подумал.

– Нам это не нанесло никакого вреда. Женщины действительно вызывали сочувствие, но Джейк напомнил присяжным, что их сыночки успели сделать до того, как были убиты.

– Подонки.

– Если у присяжных и остался какой-то неприятный осадок, они забудут о нем к тому моменту, когда показания начнет давать последний свидетель.