Сейчас же в системе произошел какой-то сбой. Хуже того, система стремилась загнать его в тюремную камеру, сломать, сделать его детей сиротами. Казалось, что машина правосудия работает по программе, предусматривающей именно такое наказание за поступок, который сам Карл Ли считал естественным и неизбежным. И вот теперь единственный его союзник предъявляет заведомо невыполнимые требования. Его адвокат домогается невозможного. Его друг Джейк начинает злиться, начинает кричать.

– Достань деньги, – громовым голосом проговорил Джейк, направляясь к двери. – Достань их! У братьев, у сестер, спроси в семье Гвен, обратись к друзьям, в церковь. Но достань их. И чем быстрее, тем лучше.

Хлопнув дверью, Джейк вышел из тюрьмы.

Третий за это утро гость Карла Ли Хейли подъехал к тюрьме незадолго до полудня в длинном черном лимузине с номерами штата Теннесси. За рулем сидел шофер. Автомобиль с трудом развернулся на небольшой стоянке. Места он занял не меньше, чем три машины более скромных марок. Первым выбрался могучего телосложения водитель, он же телохранитель, и, подойдя к задней дверце, почтительно распахнул ее для своего босса. Оба мужчины неспешным шагом направились к дверям тюрьмы.

Подняв голову от машинки, секретарша выжидательно улыбнулась:

– Доброе утро.

– Доброе, – ответил на ее приветствие тот, что был поменьше ростом. – Меня зовут Брастер, я хотел бы видеть шерифа Уоллса.

– Могу я узнать зачем?

– Конечно, мэм. Речь идет о мистере Хейли, постояльце вашего уютного отеля.

Услышав в приемной свое имя, шериф вышел из кабинета навстречу неизвестному посетителю.

– Мистер Брастер, я – Оззи Уоллс.

Последовало рукопожатие. Телохранитель не шелохнулся.

– Рад знакомству, шериф. Я – Брастер, из Мемфиса.

– Да, мне известно, кто вы. Видел вас в теленовостях. И что же привело вас к нам?

– Видите ли, тут у меня дружок попал в затруднительное положение. Я имею в виду Карла Ли Хейли. Я хочу помочь ему.

– Прекрасно. А это кто? – Оззи бросил взгляд на телохранителя. Шериф и сам был мужчиной рослым, шести футов четырех дюймов, и все же охранник Брастера возвышался над ним дюймов на пять. А весил он, по-видимому, не менее трехсот фунтов, причем большая их часть приходилась на его чудовищные бицепсы.

– Это Крошка Том, – пояснил Котяра. – Мы зовем его просто Крошкой, так короче.

– Понятно.

– Он у меня как бы телохранитель.

– Оружия у него, надеюсь, нет?

– Нет, шериф, ему не нужно оружие.

– Похоже, что так. Тогда почему бы вам с Крошкой не пройти в мой кабинет?

Войдя в кабинет, Крошка Том прикрыл за собой дверь и встал рядом, его босс уселся у стола, напротив шерифа.

– Он может сесть, если хочет, – предложил Оззи.

– Нет, шериф, он привык все время стоять у двери. Так его учили.

– Вроде сторожевого пса?

– Именно.

– Ладно. Так о чем вы хотели поговорить?

Котяра закинул ногу на ногу, положил на колено ладонь. На пальце сверкнул перстень с бриллиантом.

– Мы с Карлом Ли, шериф, старые приятели. Вместе дрались во Вьетнаме. Летом семьдесят первого попали в переделку под Данангом. Мне пуля угодила в голову, а через две секунды ему – бац! – в ногу. Весь наш взвод куда-то пропал, и узкоглазые решили попрактиковаться на нас в стрельбе. Карл Ли кое-как доковылял до меня, взвалил себе на плечи и потащил под огнем от воронки к воронке. Так он плелся две мили, а я висел на нем, как мешок с дерьмом. Он спас мне жизнь и получил медаль. Вам это известно?

– Нет.

– Так оно и было. Два месяца мы провалялись с ним на соседних койках в сайгонском госпитале, а потом обоим удалось утащить свои черные задницы из проклятого Вьетнама. Не хотелось бы мне оказаться там еще раз.

Оззи внимательно слушал.

– И вот теперь я узнаю, что мой друг попал в переделку. Естественно, я захотел помочь.

– Это у вас он нашел «М-16»?

Котяра улыбнулся. Ухмыльнулся и телохранитель.

– Конечно, нет.

– Вы хотели бы увидеться с ним?

– Ну еще бы. Это можно устроить?

– Да. Если вы уберете Крошку от двери, я приведу Хейли сюда.

Крошка Том сделал шаг в сторону, и через две минуты шериф вернулся вместе со своим подопечным. Котяра бросился к Карлу Ли с приветственными возгласами, и двое мужчин, подобно боксерам, принялись обмениваться дружескими тумаками. Затем Карл Ли неловко посмотрел на Оззи, который, тут же поняв намек, вышел из кабинета. Крошка Том вновь занял свой пост. Карл Ли поставил два стула поближе, так чтобы друзья могли лучше видеть друг друга во время разговора.

Котяра заговорил первым:

– Тобой, приятель, можно гордиться за то, что ты сделал, и я горжусь. Почему ты не сказал мне, что «М-16» тебе была нужна именно для этого?

– Просто не сказал.

– А как все было?

– Как во Вьетнаме, только они, конечно, не могли вступить со мной в перестрелку.

– Тем лучше!

– Я тоже так думаю. А теперь мне бы хотелось, чтобы ничего этого вообще не было.

– Но ведь ты же не жалеешь, а. Карл Ли?

Хейли, раскачиваясь на стуле, задумчивым взглядом изучал потолок.

– Я готов сделать это еще раз, значит, ни о чем не жалею. Я лишь хотел, чтобы они не трогали мою девочку, чтобы она оставалась такой, какой была. Я бы хотел, чтобы ничего этого не было.

– Ну да, ну да. По-видимому, здесь тебе приходится несладко.

– Меня это не волнует. Я беспокоюсь только за семью.

– Еще бы. Как жена?

– С ней все в порядке. Она справится.

– Я прочитал в газете, что суд состоится в июле. Про тебя сейчас пишут больше, чем про меня когда-то.

– Да, Котяра. Только ты всегда выбирался. Насчет себя я не уверен.

– Но у тебя хороший юрист. Или нет?

– Хороший.

Котяра встал и начал расхаживать по кабинету, поглядывая на развешанные по стенам дипломы Оззи и удостоверения к его наградам.

– Вот-вот. Именно это в привело меня сюда, дружище.

– Что такое? – Хотя Карл Ли и не понял, что у его друга было на уме, ему, однако, стало ясно: Котяра приехал с какой-то конкретной целью.

– Карл Ли, ты знаешь, сколько раз меня привлекали к суду?

– Похоже, ты все время судишься.

– Пять! Пять раз. Федеральная полиция, полиция штата, городская. За наркотики, азартные игры, взятки, торговлю оружием, рэкет, организацию проституции. Вот такие мне предъявлялись обвинения. И знаешь, Карл Ли, скажу тебе по секрету, я действительно во всем этом виновен. Каждый раз, когда шел в суд, я был виновен так, что не отмоешься. А знаешь, сколько раз меня признали виновным?

– Нет.

– Ни разу! Им не удалось это ни разу. Пять оправдательных вердиктов.

Карл Ли с восхищением улыбнулся.

– И знаешь, почему они не смогли признать меня виновным?

Кое-какие соображения на этот счет у Карла Ли были, однако он отрицательно покачал головой.

– Да потому, Карл Ли, что у меня был самый хитрый, самый изворотливый и опытный в таких делах адвокат. Он не остановится перед ложью, он способен вести грязную игру, полиция его просто ненавидит. Зато сейчас я сижу здесь, а не где-нибудь за решеткой. Он идет на все, лишь бы только выиграть дело.

– И кто же это? – с интересом спросил Карл Ли.

– Ты много раз видел его на экране. В газетах часто мелькают его снимки. Каждый раз, когда какая-нибудь шишка попадает в неприятности, он тут как тут. Среди его клиентов оптовые торговцы наркотиками, политики, боссы из мафии и я.

– Как его имя?

– Он занимается только уголовными делами, главным образом это наркотики, взятки, вымогательство и все такое прочее. А сказать тебе, какой у него конек?

– Какой?

– Убийства. Он их обожает. И не проиграл еще ни одного дела. В Мемфисе он считается лучшим специалистом в этой области. Помнишь тот случай, когда двух черномазых схватили за то, что они сбросили в Мемфисе какого-то парня с моста в реку? Их взяли прямо там же, на месте. Это было лет пять назад.