— Слушаюсь, мой фюрер! — преданно глядя на Гитлера, воскликнул Гиммлер.

Стоявший рядом с ним руководитель РСХА Гейдрих печально смотрел в сторону. Он не хотел никому признаваться, что он и его ведомство напрямую причастны к разгрому на Восточном фронте. Задумали обезглавить русскую армию. Эх!.. Разработали секретную операцию, подготовили компромат на «красных маршалов», подбросили его через чехов. Лишь позже выяснили, что хитрые русские сами спланировали эти чистки. Просто поставить «красных маршалов» к стенке за дурость, воровство, пьянство и болезненную тягу к власти было как-то неубедительно. Вот НКВД и подкинуло СД как саму идею «обезглавливания», так и заготовки для компромата. С должностей «красных маршалов» поснимали, а многих к тому времени даже арестовали и без помощи Гейдриха. Немецкий компромат нужен был лишь для показательных судебных процессов. НКВД, правда, отблагодарил немецких коллег, предоставив информацию о друзьях Тухачевского из Вермахта, которые тоже подумывали о военном перевороте. Ну, еще русские некоторых особо досаждавших коминтерновцев выдали. Нет худа без добра, хоть парочку заговоров против фюрера с русской помощью раскрыли, да активность коминтерна заметно снизилась.

А ведь будь во главе РККА Тухачевский и его маршалы, что бы тогда было? Орды плохо организованных, слабо бронированных и устаревших легких танков, которые Тухачевский хотел наштамповать еще в начале 1930-х. Шапкозакидательские настроения и примитивное мышление, сводящее всю стратегию к лобовой кавалерийской атаке. И если из-под Варшавы в 1920 Красная армия удрала, сверкая пятками, то с такими командующими она была бы обречена быть в 1941 окруженной у границы. А вот хитрый Слащов, мало того, что в сжатые сроки провел реорганизацию армии и наладил выпуск оружия, от которого отказалось прежнее руководство, так он еще учел силу и слабость Вермахта. Расположив основные силы далеко от границ, он, во-первых, не позволил их сразу окружить, а во-вторых, заставил немецкие танковые клинья вырваться слишком далеко в глубь России. И затем ударил, не дав подтянуться пехотным дивизиям. Слащов подобные вещи проделывал и в Первую мировую, и в Гражданскую, хотя и в меньшем масштабе.

Но Гейдрих не был дураком, и потому молчал. Не забыл он и фразу, которую высказал еще перед войной: «Если Гитлер начнет делать глупости, то СС должны его остановить». Возможно, и ему ее не забыли, ведь он не мог предположить, что эта фраза, высказанная в кругу лучших друзей, дойдет до Гитлера. А Гитлер тем временем, не обращая внимания на притихших генералов, ходил около карты, что-то бормоча. Наконец он пафосно объявил:

— Я, великий фюрер Германского Народа, принял решение, которое обеспечит нам победу, упущенную вами! Мы создадим ударную группу из трех дивизий Гудериана, переформированной и пополненной дивизии «Тотенкопф» и пяти-шести пехотных дивизий. Эта группировка должна будет нанести удар на Молодечно, деблокировать третью танковую группу, а затем вместе с ней ударить на север в сторону Полоцка и Себежа. В районе Себежа она соединится с четвертой танковой группой, отрезав русскую группировку в Прибалтике. Ведь это самая мощная группировка большевиков? Какова ее численность?

— Четыре танковых корпуса из десяти[27], мой фюрер! — пояснил Йодль. — Это почти половина танковых сил противника. Притом именно корпуса, действующие на севере и в центре, укомплектованы новейшей техникой. На южном направлении преобладают старые танки, которые, как выяснилось, серьезно модернизированы. В целом, у русских оказалось меньше танков, чем мы ожидали, в связи со списанием и переделкой устаревших танков в самоходные орудия и вспомогательные машины, но полной неожиданностью оказалось появление у них принципиально новых танков...

— Разведка СД сообщала об этом еще два года назад! — перебил его Гейдрих, хотя данные на самом деле получила не СД, а Абвер. — А что предприняли военные?! Ничего! В итоге основная противотанковая артиллерия — 37-мм РаК-35/36 не пробивает их броню! То же самое касается танковых пушек наших основных танков Pz-III и Pz-IV!

— Во-первых, перед войной была увеличена толщина брони наших танков, на старые машины навесили дополнительное бронирование. В производство запущена новая модификация основного танка Pz-IIIJ с 50-мм пушкой. Правда, длины ствола 42-го калибра все же оказалось недостаточно...

— Вот именно! А надо было перед войной по примеру русских также начать делать тяжелые танки с толстой броней.

— Дело не в толщине брони, на наших новых машинах она немногим уступает их танкам. Русские применили наклонное расположение бронелистов. Да и не в этом дело. Дело в массированном применении ими танков. В том, что их танковые дивизии по организации не уступают нашим, имея при этом не один, а два танковых полка. И в бой они идут большими массами. Русские собирают в один кулак по два-три корпуса. А навстречу бьет другой кулак из двух-трех корпусов. На второстепенных участках фронта, где большевики использовали небольшие танковые подразделения, они не представляли особой опасности. Хотя борьба с их новыми танками и представляла определенные сложности.

— В общем они переняли нашу стратегию, но только с количественным и качественным превосходством! — вставил реплику Браухич.

— Для того, чтобы победить русских, Вермахту нужны новые танки, — вступил в спор Гальдер. — Еще перед началом восточной кампании рассматривался вопрос об установке в башню Pz-IV более мощного 75-мм орудия. Необходимо немедленно приступить к выпуску новой модификации Pz-IV. К сожалению, не удалось адаптировать башню от Pz-IV для Pz-III, но можно увеличить длину ствола 50-мм орудия до 60-ти калибров. Этого достаточно для борьбы с новыми русскими танками, а на расстоянии в 200 м даже и с тяжелыми танками КВ. Еще год назад в войска начали поступать новые 50-мм пушки РаК-38 для замены 37-мм пушек. Но, к сожалению, и их бронепробиваемость оказалась недостаточной. Необходимо форсировать ведущуюся фирмой «Рейнметалл» разработку нового 75-мм противотанкового орудия...

— Думкопфен! — воскликнул Гитлер. — И вы, и те конструкторы, которые придумывали наши танки! Почему они не могли сделать танки, как у русских?!

— Понимаете ли, мой фюрер, когда у нас проектировались танки, то мы возлагали задачу по борьбе с танками противника на пехоту и артиллерию. Противотанковая пушка намного дешевле танка, а бои танк против танка ведут к излишним потерям техники. К тому же, рассчитывая на стремительные действия, мы ограничили массу танка пределом в 20 тонн, то есть грузоподъемностью большинства мостов, что очень важно для скорости продвижения танковых группировок...

— Я приказываю сделать танк, как у русских! Лучше, чем у русских! Такой танк, чтобы он мог бить русские танки! — отрезал Гитлер. — Это приказ! Несколько захваченных войсками большевистских танков поступят в распоряжение конструкторов в ближайшие дни.

Гитлер оглядел своих генералов и, помолчав минуту, заявил:

— Там, на востоке, северо-западнее Минска через неделю развернется грандиозное сражение, в котором германская армия (благодаря моему гению) разгромит орды русских унтерменшей! Идите, мои солдаты, и принесите мне победу! Окончательную победу! — Взгляд фюрера пылал безумием, и после паузы он, отчаянно жестикулируя, завершил свою речь еще более эмоционально. — Война против России не может вестись по-рыцарски. Это борьба — борьба идеологий и расовых различий. Ее надо будет вести с беспримерной, безжалостной и неугасаюшей жестокостью. Все офицеры должны будут отречься от устарелых взглядов. Немецких солдат, виновных в нарушении международного права, не будут привлекать к ответственности[28].

28 июня 1941 года. Москва. Кабинет Сталина в Кремле.

Склонившись над картой.

— Как дела на фронте, товарищ Слащов?