— В таком случае — говори. И — по порядку. Имя убийцы?

— Это невозможно.

— Как так — невозможно! Если уж ты его знаешь, ты должен мне все открыть!

— Только не это.

— Но все-таки…

— Позднее…

— Ты сошел с ума! Но почему?!

— У меня нет доказательств. Позднее, когда вы будете свободны, мы вместе их добудем. Впрочем, к чему это! Я действительно не могу.

— Ты его боишься?

— Да.

— Хорошо, — сказал Люпэн. — В конце концов, не это самое срочное. Заговоришь ли ты об остальном?

— Обо всем.

— Тогда отвечай. Каково настоящее имя Пьера Ледюка?

— Германн IV, великий герцог де Де-Пон-Вельденц, князь Бернкастель, граф де Фистинжен, сеньор Висбаденский и иных мест.

Люпэн чуть не подскочил от радости, узнав, что его протеже действительно оказался далеко не сыном колбасника.

— Тьфу ты! — пробормотал он. — Какие у нас титулы! Насколько мне известно, великое герцогство де Де-Пон-Вельденц находится в Германии?

— Да, на Мозеле. Род Вельденцев является ветвью герцогского рода Де-Понов. Великое княжество было занято французами после Люневильского мира и стало частью департамента Мон-Тоннер. В 1814 году его восстановили в пользу Германна I, прадеда нашего Пьера Ледюка.

— Интересно, интересно…

— Его сын, Германн II, — продолжал старик, — прожил бурную молодость, разорился, растратил казну своего государства и стал ненавистным для своих подданных, которые частью сожгли старинный замок Вельденц и изгнали своего властителя. Великое герцогство попало под управление трех регентов; они правили им от имени Германна II, который, вопреки всему, не отказался от престола и сохранил свой титул царствующего великого герцога. Он жил довольно скромно в Берлине, а позднее участвовал в кампании во Франции, под началом Бисмарка, с которым его связывала дружба. При осаде Парижа Германн II был смертельно ранен и, умирая, поручил Бисмарку заботу о своем сыне, тоже Германне… Германне III.

— Следовательно, отцу нашего Ледюка.

— Вот именно. Канцлер полюбил молодого герцога, не раз посылал его с тайными миссиями к различным зарубежным правителям. После падения своего покровителя Германн III оставил Берлин, некоторое время провел в путешествиях и вернулся, чтобы поселиться в Дрездене. Когда Бисмарк умер, Германн III был при нем. И умер сам два года спустя. Таковы факты, известные всем в Германии, история трех Германнов, великих герцогов де Де-Пон-Вельденц в минувшем столетии.

— Но четвертый из них, Германн IV, которым интересуемся мы?

— О нем — чуть позже. Перейдем к тому, что пока неизвестно.

— И что знаешь только ты, — заметил Люпэн.

— Только я… И некоторые другие…

— Как так — другие? Стало быть, тайну не сберегли?

— Вовсе нет, ее хорошо хранят… люди, которые ее знают. Не надо беспокоиться, они всецело заинтересованы в том, чтобы ее сохранить, за это я отвечаю.

— Вот как! Откуда же она известна тебе?

— Благодаря одному из слуг, доверенному секретарю великого герцога Германна, последнего, носившего этот титул. Его бывший слуга, умерший у меня на руках в Африке, доверил мне вначале, что его хозяин заключил тайный брак и оставил сына. Затем — открыл мне пресловутую тайну.

— Ту, которую ты, в свою очередь, доверил Кессельбаху?

— Да.

— Говори.

В ту же самую секунду, однако, раздался металлический звук — кто-то вставил в замок ключ.

— Ни слова, — прошептал Люпэн.

Он прислонился к стене рядом с дверью. Та открылась. Люпэн тут же резко ее захлопнул, оттолкнув вошедшего надзирателя, который при этом вскрикнул.

Люпэн схватил его за горло.

— Молчи, старина. Если пикнешь, ты погиб.

Он положил его на пол.

— Будешь слушаться?.. Понимаешь, в какое положение попал?.. Да? Отлично… Где твой носовой платок? Теперь давай руки… Хорошо, я спокоен. И послушай. Тебя прислали на всякий случай, не так ли? Чтобы помочь, при необходимости, главному надзирателю? Отличная мысль, хотя несколько запоздалая. Ты видишь, главный надзиратель мертв… Если пошевелишься, позовешь на помощь — с тобой будет то же самое.

Он отобрал у пленника ключи и вставил олив из них в замок.

— Вот так будет спокойнее.

— С вашей стороны… — заметил старик Штейнвег. — А с моей?

— А зачем туда могут войти?

— Но если что-нибудь услышали?

— Не думаю… Во всяком случае, мои друзья дали тебе поддельные ключи?

— Да.

— Тогда воткни один из них в замок… Сделал? Хорошо, теперь в нашем распоряжении по крайней мере добрых десять минут. Видишь, друг мой, как трудные с виду дела в действительности оказываются простыми. Достаточно немного хладнокровия и умения пользоваться обстоятельствами. Давай же, не поддавайся эмоциям, продолжим разговор. Перейдем на немецкий, согласен? Нет вовсе нужды в том, чтобы эта личность была в курсе государственных секретов, которые мы обсуждаем. Давай, старина, не отвлекайся. Мы здесь у себя.

Штейнвег продолжил свой рассказ:

— В тот самый вечер, когда скончался старик Бисмарк, великий князь Германн III и его верный слуга — мой приятель по Африке — сели в поезд который доставил их в Мюнхен… как раз к отходу другого поезда, до Вены. Из Вены они отправились в Константинополь, потом — в Каир, затем — в Неаполь, оттуда — в Тунис, в Испанию, в Париж, в Лондон, в Санкт-Петербург, в Варшаву… Ни в одном из этих городов они не останавливались. Брали извозчика, грузили два своих чемодана, гнали по всем улицам, спешили к ближайшей станции или причалу и снова садились в поезд или на пароход.

— Короче, за ними следили, и они заметали следы.

— Однажды вечером они оставили город Трев, одетые в рабочие блузы и кепки. Прошли пешком тридцать пять километров, отделявших их от Вельденца, где находится древний замок Де-Пон, точнее — развалины древнего замка.

— Обойдемся без описаний.

Целый день они скрывались в соседнем лесу. На следующую ночь подошли к старым укреплениям. Германн приказал слуге дожидаться его, а сам перебрался через стену, используя пролом, именуемый Волчьей Брешью. Час спустя он вернулся. На следующую неделю, после новых перекочевок, он возвратился к себе, в Дрезден. Экспедиция была окончена.

— А ее цель?

— Великий герцог не сказал ни слова о ней слуге. Но тот, благодаря некоторым подробностям, по совпадениям между происходившими событиями сумел установить истину, по крайней мере — отчасти.

— Быстрее, Штейнвег, осталось мало времени, я должен все узнать.

— Через две недели после окончания экспедиции граф Вальдемар, офицер императорской гвардии и личный друг кайзера, явился к великому герцогу в сопровождении шести гвардейцев. Весь день он провел у него, запершись в кабинете герцога. Несколько раз оттуда доносился шум жарких споров, резких перепалок. Слуга, проходивший как раз под окнами, слышал даже такую фразу: «Эти бумаги были вам вручены, его величество в этом уверено. Если вы не желаете передать их мне по доброй воле…» Окончание фразы, смысл угрозы и всей сцены в целом, впрочем, легко угадать по тому, что случилось в дальнейшем: дом обыскали сверху донизу.

— Что же у него искали? Мемуары канцлера?

— Нечто еще более важное. Искали папку секретных документов, о существовании которых кто-то проболтался и о которых было наверняка известно, что их доверили великому Германну.

Люпэн обоими локтями оперся о решетку, его пальцы вцепились в ее стальные ячейки. Взволнованным голосом он проронил:

— Секретные документы?.. Очень важные, конечно?..

— Величайшего значения. Обнародование этих бумаг имело бы непредсказуемые последствия, и не только для внутренней, но и для внешней политики.

— О! — с трепетом прошептал Люпэн, — о! Возможно ли такое! У тебя есть доказательства?

— Какие еще могут быть доказательства? Если есть свидетельство самой супруги великого герцога, признания, сделанные ею слуге после смерти мужа!

— Действительно… Действительно, — пробормотал Люпэн. — Это равноценно свидетельству самого герцога.