Вот только, как мне показалось, прошло всего с десяток мгновений, но уже в следующую секунду кто-то бесцеремонно коснулся моего плеча:

— Эй, Лазарев! — узнал я голос одного из распорядителей, которых тут еще называют администраторами. — Ты спишь что ли?! На аренарии? Совсем страх потерял?

Трепещи Ракуима! Чтоб тебя жеребец тавтонский лягнул!

— Вовсе нет, глаза просто прикрыл. Устал после первого круга, — соврал я, медленно поднимаясь с насиженного места. — Жду своего боя…

— Устал, говоришь? — скептически оглядел меня с ног до головы тот. — Ну-ну! А насчет боя… — посмурнел разом тот, невольно скривившись — …не будет его. Ты своего оппонента так приложил, что этот сурок спит без задних ног! Дисквалифицировали Левицкого. Умудрился ведь или повезло… — очередной подозрительный взгляд в мою сторону, и перед тем как уйти напоследок бросил. — Считай, победил. В число тридцати двух счастливчиков ты уже вошел. Завтра жеребьёвка в то же время…

Ожидаемо. Ничего нового я для себя не узнал. В принципе можно было и убить этого шута, но зачем это делать в первый же день? Не выгодно. Да и для лишнего внимания пока рано, еще и Решетников этот может заподозрить неладное, если я каждого, как говорит Вадим встречного-поперечного буду на куски резать. Чую, что этот хитрый сукин сын, нечто этакое замыслил, поэтому для сегодняшнего дня этого достаточно. А вот завтра… Завтра будет новый день и новые вводные.

Вип-ложа Трубецкой, Потёмкиной и Решетникова.

После окончания первого дня аренария…

— Алина. Алина. Алина! — попыталась дозваться Черная Боярышня свою собеседницу, стоило им прибыть в собственную ложу после окончания всех дворянских забав в ложе Грановского. — Алина, чтоб тебя! Не спать! — ругнулась беззлобно Потёмкина на подругу, когда поняла, что та не отзывается и будто находится сейчас в другом месте.

— А? — встрепенулась Трубецкая после касания магини, выныривая из своих глубоких размышлений. — Прости, Прасковья, задумалась, — со слабой улыбкой отозвалась та. — Ты что-то хотела?

— Сергей Петрович и Илья с Женей нас уже ждут в машине, — с лёгким подозрением разглядывая Алину, ответила Потёмкина. — А чего это ты такая задумчивая?

Пару мгновений, Трубецкая изучающе и даже озадачено всматривалась в глаза подруге, и хотела было рассказать о своих догадках, но вовремя вспомнила, на чем строится влияние и сила боярских родов в высшем круге общества. На извечном соперничестве между друг другом. Иначе и быть не может. Сильный пожирает слабого.

— Неужели тебе кто-то приглянулся из этих? — указала Прасковья рукой в сторону ложи Грановского, намекая на местную знать. — Подруга, я была о тебе лучшего мнения, — прыснула весело Черная Боярышня.

— Куня, ты совсем, что ли, рехнулась? Чего несешь бред всякий? — огрызнулась сразу девица с лёгким отвращением. — Там горстка слабых магов. Меня дед и отец прибьёт за простой лёгкий флирт с ними. Я даже на перстни силы их не смотрела, максимум мастера второсортные, а про воителей так вообще молчу. Один Ежов только внушает, которому уже за пятьдесят, да глава клана Гамбит, но тот так и не дворянин вовсе. Так что ерунды не неси!

— А как же сын Ежова? — поддела вновь Прасковья собеседницу с едкой усмешкой. — Он тебя ведь взглядом чуть не сожрал. И в академии на последних курсах обучается.

— Тоже слабак! Лишь на отцовском влиянии выезжает у преподавателей! — припечатала без какого-либо сожаления Трубецкая. — Я себе ищу более… интересную партию. И как минимум могу быть лишь второй женой. На меньшее не соглашусь. Стой, а может это тебе он понравился?

— Фу! Как ты могла такое подумать? Такие меня не интересуют, — пришла уже очередь второй девушки отмахиваться от подлых инсинуаций в свою сторону. — Тогда что с тобой? Как в воду опущенная сидишь, — нахмурилась со слабой обидой та. — Внимания на меня не обращаешь.

Боярышня в очередной раз с некой отрешенностью взглянула на подругу, но после сдалась.

«Прасковья, конечно, своя в доску, но всех странностей лучше не рассказывать, мало ли что», — замелькали мысли в голове у одарённой.

— Скажи, тебе никакой потенциально сильный воитель на аренарии не попадался на глаза? — начала издали боярышня.

— Была парочка из витязей, но только и всего, — беззаботно пожала плечами Потёмкина. — А тебе кто-то приглянулся? — с интересом стала вопрошать Прасковья.

«Что ж, как я и думала. Род магический и Куня хоть в этом и смыслит, но вот распознать следы техники, не каждый сможет», — заключила в душе девушка.

— Нет, не забывай себе голову, показалось просто, — расслаблено изрекла Трубецкая. — Пошли уже, а то Сергей Петрович нам голову открутит…

«Но к этому не огранённому придется тщательно присмотреться. Если в таком возрасте он смог их достичь своими силами, то роду он пригодится. Жаль, отца или деда нет сейчас, они бы сразу многое поняли», — повздыхала от бессилия Алина, шагая следом за подругой прочь из вип-ложи.

Эх, скукота! И также скучно всё завершилось. НО! Если взять на рассмотрение то, что сегодня прикончили около пятидесяти, если не больше человек, то в целом выходит вполне неплохо. Так что первому дню аренария ставим удовлетворительно с двойным знаком минуса.

Поэтому вполне с позитивными мыслями и довольный собой я и покинул зал распределения бойцов и даже успел выйти на улицу, на стоянку с той же стороны, с которой меня и оставил водитель Устиновых, но затем произошло две странные вещи.

Первая случилась, когда я услышал радостный девичий визг, что походил на полноценную сигнальную сирену, и которая привлекла весьма много посторонних взглядов выходящих из аренария зрителей.

Вторая же заключалась в том, что сзади меня попытались задушить самым бесцеремонным образом. Весьма нелепо и нагло, но спасала всю ситуацию женская теплота удушения, которой разило за целые метры.

— Мария Георгиевна, где ваши манеры? Побойтесь Без… Бога, люди ведь на нас смотрят, — как можно небрежней высказался я.

— Фу! Какой же ты вредный и наглый! — фыркнула веселым голосом она, даже и не думая злиться, а после радостно продолжила. — Мы всё видели. Внимательно наблюдали. Ты молодец! Причем, весьма хитрозадый!

— Поумнее некоторых ветреных особ, — раздался сзади едкий голос Славы. Мне пришлось оборачиваться уже к нему с висящей на шее язвой и, заметив мой понимающий взгляд, решил добавить. — Поверь, эта ненормальная чуть не оглушила меня своим визгом в ложе. Зеантар такой… Зеантар сякой… Зеантар эдакий… — а затем широко улыбнулся. — Но вынужден признать, артист из тебя хороший. Поздравляю…

— Слава, я тебя когда-нибудь прибью… — недовольно промямлила Мария, испепеляющим взглядом пронзив брата, параллельно отпуская мою шею.

— Я тебя умоляю, было бы с чем, — отмахнулся кисло я от поздравлений Устинова-младшего. — Один сброд и отребье. Ты бы там тоже легко справился.

— Я ветеран, а ты не ограненный, — ехидно усмехнулся парень.

Ну, в логике ему не откажешь. Как и не поспоришь.

А после прямо-таки как по волшебству рядом притормозил автомобиль с эмблемой клана Гамбит.

— Запрыгивайте, — раздался из утробы машины до невозможности довольный голос Устинова.

Но стоило протиснуться внутрь салона, как меня в очередной раз чуть не убили. Георгий своими медвежьими объятиями почти переломил мой хребет на две части. А ведь я и сам был не маленький. Но в сравнении с ним, просто клоп.

— Ах, ты везучий сукин сын! Молодец! Молодец, мать твою! — раскатисто рассмеялся тот, оглушив своим хохотом, наверное, ближайшие пару кварталов.

— Если вы решили поздравить меня с победой над каким-то мусором, то не надо так делать… — пожаловался кисло я, потирая сдавленные рёбра. — Иначе пара таких побед и ваших объятий я не переживу.

— Ты не понял! — отмахнулся от моих доводов ратай. — Плевать на твоего противника! На тебя знать сегодня делала ставки! Ты понимаешь это?! — сверкнул он сияющим взглядом.