Полис изгоев. Элистан.

Железобетонные пяти или даже шестиметровые стены и такие же внушительные ворота, а также последний блокпост перед входом в полис мы преодолели без каких-либо проблем, но далее начиналось самое странное.

Уже с первого своего шага я понял, что большинство освещения было магического происхождения. Редко проходящие люди и воители, которые были вооружены холодным и изредка огнестрельным оружием до самых зубов. Снующая и высматривающая что-то тут и там стража города. А когда мы уже приближались к постоялому двору или же местной гостинице, как назвал её Иван, ко мне пришло неизвестное чувство, что я вновь окунулся в атмосферу насквозь прогнившего и холодного Мерраввина. Настолько вся эта отличающаяся от обыденной Земли обстановка напоминала мне о моём старом мире.

Теперь понятно, почему здесь царили свои законы. Знать, простолюдины, богатый, бедный, воитель, маг. Ничего такого более не было. Здесь находились только изгои. А вот стоило покинуть территорию пятна, и все обиды и недоразумения могли вернуться, но в большинстве своём разрешалось прямо на месте по устоявшимся еще со старых времен законам и правилам. Смачной кровавой дракой, смертельной схваткой или же откупом слабой стороны. Хоть такое и случалось, но достаточно редко. Поэтому многие и подавались в изгои сформированной группой. Вот только группы тоже были порой не равны. Группа одарённых и группа воителей. Несопоставимые силы. Но случалось разное.

— Зеантар, это здесь, — указал рукой Лисин на весьма солидный постоялый двор, сверяясь со своими заметками.

Даже сейчас могу сказать, лишь по кричащему названию «Тулаевский», кому он принадлежал. И подобных заведений здесь было несколько по всему полису изгоев.

— Твою мать! Наконец-то! — выдохнул устало Лёня, оттягивая ремни на рюкзаке и разминая спину. — Снаряга меня убивает!

— Не ной! — гаркнул на того Соловьев, приложив локтем в бок. — Мы еще даже в пятно не попали, а ты уже сопли распустил.

— Так я это… — возмутился с улыбкой Костров. — Для приличия.

— За мной, — скомандовал я. — Сегодня отдыхаем, за дела беремся завтра.

Внутри тоже всё оказалось подстать Мерраввину. Магические светильники и даже в некоторых местах магические факелы. Большой зал отдыха для местных изгоев, где уже выпивали и цедили алкоголь несколько групп авантюристов, перешептываясь о чем-то между собой. Даже прислушиваться к ним не хотел, но одна из группировок горланила так, что уши вяли. А самое главное была нужная нам барная стойка, которая, по-видимому, еще и была чем-то наподобие, как здесь принято говорить, ресепшена.

К ней сразу и направился, а за мной и мои ветераны.

— На ночлег пять комнат будет? — сходу начал я.

— Места у нас всегда есть, — хмуро ответил то ли местный пожилой бармен, то ли хозяин заведения, вот только кольцо младшего бездуховного ратая на руке говорило о многом. Молодец всё-таки род Тулаевых, умеет подбирать персонал. — Порой освобождаются еще быстрее, ведь постояльцы не возвращаются.

— Сколько? — осведомился я.

— Триста за ночь.

— Сколько-сколько? — выпучил глаза Иван.

— Триста, — впервые на хмуром лице бармена засквозила улыбка. — И только наличными.

Что ж, цены подстать городу. А ведь на такую сумму семья простолюдинов из двух-трёх человек могла жить спокойно неделю.

— Тогда на неделю по номеру на каждого, — после недолгих раздумий сообщил я бармену.

— На неделю? — усмехнулся вопрошающе ратай с легким удивлением. — Не слишком ли ты самоуверен, парень? Берут максимум на два-три дня. Пятно место капризное. Сегодня жив, завтра мёртв. Вдруг деньги на ветер?

— На неделю по номеру на каждого, — повторил негромко я, глядя тому точно в глаза.

— Как знаешь, — хмыкнул равнодушно он. — Десять пятьсот.

Я уже было полез во внутренний карман защитно-тактического костюма, как вдруг сзади зазвучал весьма подвыпивший, но с нотками веселья гнусавый голос одного из горлопанов:

— Я смотрю, в последнее время свежее мясцо стало слишком самоуверенным и… богатым! Да и одеты во всё новёхонькое, прямо-таки как шлюхи в публичном доме! — и как по волшебству компашка, от которой он оторвался, поддержала его слова громогласным хохотом.

Лишь через пару мгновений я понял, что в зале отдыха повисла тишина, кроме стайки пьяных идиотов, остальные несколько групп с интересом и улыбками наблюдали за происходящим. Лёня уже порывался что-то ответить, но того почти мгновенно остановил Вадим и Ваня, мимолётно кивнув на меня.

Бездна, да нас, похоже, как новеньких изгоев хотят взять на слабо взрослые и повидавшие жизнь дяди. Ну что за банальщина?!

— А тебе смотрю, больше всех надо, пёс шелудивый? — усмехнулся я, поворачиваясь к нему лицом, а взгляд сразу зацепился за его перстень.

Старший витязь с третьим спектром. Неплохо. Хорошо, что я взял привычку с жандармов и ношу перстень повернутым внутрь.

— Мальчик, а эти четыре девочки твоя охрана? — белозубо оскалился мне мужик лет сорока в потёртом доспехе военного-стеновика, указывая на моих ветеранов. — Мал ты еще для пятна. Вали подобру-поздорову и не забудь заплатить дяде за жизненный урок.

— Эти девочки запинают твою вонючую тушу до потери пульса за несколько секунд, крутой мужик. Так что сядь на место, грязное отребье, и не отсвечивай, — лениво произнес я, вновь оборачиваясь обратно, и передавая деньги бармену, который с довольной и молчаливой ухмылкой наблюдал за дешевым представлением, но оплату принял резво. — Либо забейся в самую грязную и мелкую дыру в пятне, чтобы я тебя не нашел ненароком. Иначе твои потроха будут собирать по этому залу, а твои гогочущие дружки будет бежать отсюда на всех парах, роняя кал.

— Какой дерзкий щенок! Неужто дворянчик и мне повезло?! — хохотнул радостно изгой. — От мамкиной титьки, небось, оторвался, а своих нянек для поддержки притащил, — раздраженно выплюнул он в пьяном угаре, делая несколько шагов мне навстречу. — Пошли, выйдем, мелкий выродок! Научу тебя манерам! — и тот бросил мне под ноги монету. — Проведу тебе боевое крещение, ели жив останешься!

Толпа в зале радостно загомонила и заулюлюкала. Ведь на языке изгоев, это значит, что мне бросили вызов. А если отказаться, я должен выплатить ему компенсацию. Деньгами, снаряжением или добытым из пятна.

Бездна, я ведь всего час здесь, но вынужден признаться, мне уже нравится эта обстановка. Хорошее место.

— Ну пойдем, выйдем, кухаркин сын, — хмыкнул я, сбрасывая с плеч рюкзак, который сразу перехватил подоспевший Вадим.

И почти следом за нами веселящейся и радостной вереницей направились несколько скучающих до этого групп.

Похоже, полис изгоев и моя заскучавшая реанорская сущность смогут поладить.

— Ну, пойдем, выйдем, кухаркин сын, — хмыкнул я, сбрасывая с плеч рюкзак, который сразу перехватил подоспевший Вадим.

И сразу следом за нами веселящейся и радостной вереницей подались несколько групп изгоев.

Похоже, полис изгоев и моя заскучавшая реанорская сущность смогут поладить.

Идти пришлось совсем недалеко, а если точнее, то просто за постоялый двор, где был небольшой огороженный пустырь, и судя по нескольким багровым пятнам крови и артефактам защитного купола, на этом подобии арены происходили такие стычки с завидной частотой. Причем как среди воителей, так и среди одарённых. Видимо не я один любил выпускать пар таким образом, а в связи с извечно смертельной обстановкой в пятне это было в порядке обыденности.

Как только оказались почти на месте, до моих чутких ушей стал доноситься негромкий гвалт откуда-то сзади:

— Тысячу на Сизого…

— Две на Сизого…

— Пятьсот на зеленого…

А еще через минуту, мы уже стояли на месте пустыря в метрах пяти друг от друга. В то время как любопытные зеваки, что-то обсуждали, предвкушая будущее кровопролитие.