– «Не может быть мира, пока жив Кирк», – цитировала Виксис бессмертные слова посла Камарга, обращенные к Федеральному Совету.

Клаа благодарно улыбнулся ей, ответная улыбка Виксис была ослепительной. Ничего удивительного: самая высокая премия империи ждет того, кто победит Кирка. И если Кирк будет уничтожен, его Первый офицер будет играть далеко не последнюю роль в историческом спектакле. А величавая, элегантная красавица Виксис должна неплохо справиться со своей ролью. Но пока рано об этом.

– Джеймс Кирк, – медленно произнес он. – Я следил за его карьерой с детских лет. Это человек, которым я восхищаюсь и которого ненавижу. И если я смогу нанести ему поражение…

– Вы будете величайшим воином в галактике, – выдохнула из себя Виксис.

Клаа резко повернулся к рулевому Татару. Морек сидел рядом с ним с кислым лицом, с понурым видом.

– Максимальная скорость! – крикнул Клаа.

– Слушаюсь, капитан, – ответил Татар. Лицо Морека приняло раболепное выражение.

– Успех! – выкрикнул Клаа. – Нас ждет успех!

Он снова повернулся к Виксис, быстрым оценивающим взглядом окинул ее с головы до ног.

«Первый офицер, первая любовница, а возможно, и первая жена», – мысленно прикинул он и остался доволен – все было возможно.

Она спокойно выдержала его взгляд и взволнованно ответила:

– Успех, капитан! Смерть Джеймсу Кирку и его команде!

– Доклад капитана, дата старта…

Рекордер издал глухой скрип. Джеймс Кирк сделал что-то, подобное скрипу и прижал руку ко лбу, как будто у него начался приступ головной боли.

– Отмотайте.

Обратным ходом заработала перемотка, и ее звук напомнил Кирку жарившийся бекон.

Он глубоко вздохнул, не собираясь уступать машине.

– Попробуем еще, – сказал он, как ему казалось, вполне спокойно. И к его удивлению, рекордер выполнил просьбу. На панели передатчика появился огонек «запись».

– Доклад капитана, – доверительно зазвучал голос Джима. – Дата старта – 84… – аппарат снова заскрипел и издал звук, на это раз похожий на предсмертный хрип.

– Оставь это и забудь, – сказал, махнув рукой, Кирк, а когда огонек «запись» погас, потер висок.

– Заработал себе головную боль? – весело спросил Маккой таким голосом, будто был донельзя доволен. Ненужный сейчас в медицинском отсеке, он оставался на мостике и, казалось, наслаждался тем хаосом, который воцарялся на «Энтерпрайзе» в момент перехода на другую скорость.

– Я знаю, дружище, что ты – не большой сторонник технологий. Ты начал свою личную вендетту против транспортаторов с того времени, как я тебя знаю, но… – Джим сощурил глаза, – тебе не удалось растравить мою рану.

– Кто это растравливает рану? – невинно округлил глаза Маккой. – Я просто спросил, не болит ли у тебя голова.

– Ты прекрасно понял, что я имею в виду. – Кирк открыл глаза и вздохнул. – Проклятие, дружище. Они выжали нам на рану лимон по имени «Энтерпрайз».

– У нас на юге есть более колоритное выражение для подобного случая.

Джим вопросительно поднял брови и ждал.

Доктор пододвинулся ближе и понизил голос так, чтобы его мог слышать только капитан.

– Кусок дерьма… – Не вздумай повторить! – предостерег его Джим с такой свирепостью, что удивил и себя, и доктора. Остыв от вспышки гнева, но не очень смягчая тона, добавил:

– Это не смешно, доктор.

Отпрянувший назад Маккой пожал плечами:

– Только что ты назвал корабль лимоном, а теперь защищаешь его, как будто он – настоящий «Энтерпрайз». Опомнись.

Джим уже открыл рот, чтобы возразить, но к их обоюдному счастью Ухура прервала эту милую беседу:

– Капитан, мы получили информацию о заложниках, которую вы запросили.

Джим повернулся к главному экрану, забыв о только что происшедшем:

– Информацию на дисплей.

Спок покинул свой пост и встал позади поста управления.

Искаженный образ возник на экране, испещренный помехами, не сфокусировался и пропал, смазанный чернотой, но Кирк успел разглядеть или, скорее, догадаться, что это – женщина с молодым и привлекательным лицом.

Ухура неистово колдовала на своем посту, бормотала что-то, словно заклинала подвластную ей аппаратуру, и наконец лицо молодой женщины вновь появилось на экране.

На этот раз изображение было четким, и в женщине сразу же угадывалась ромуланка. Ее биографические данные скудной нитью проплывали низом экрана: сообщалось ее имя, ранг, возраст и… больше ничего.

Накопитель данных Звездного Флота сообщал, что ромулане отказались давать дополнительные сведения о своем после, Кейтлин Дар.

Услышав это имя, даже Спок загнул свою бровь знаком вопроса.

– Кейтлин? – вслух удивился Маккой. – Поправьте меня, если я ошибусь, но разве это не ирландское имя?

Никто ему не ответил, а на экране появился портрет того, кого Кирк слишком хорошо знал, чтобы не узнать, хотя человек выглядел постаревшим, обрюзгшим и усталым:

– Это не генерал Коррд? – спросил Кирк.

– Он самый, – ответил Спок. – Очевидно, попал в немилость у Высшего Командования. Его назначение на Нимбус-3 похоже на ссылку.

– Какой стыд! – возмутился Кирк. – Коррд был чертовски хорошим солдатом. Его военную стратегию изучали в Академии в обязательном порядке еще в то время, когда я был ее кадетом.

Портрет Коррда сменился голопортретом Федерального консула, светловолосого, средних лет мужчины. Его имя, – Святой Джон Телбот, – Кирк нашел вполне соответствующим чертам его лица. Но Маккой недовольно произнес:

– Еще не умер, а уже причислен к лику святых. Кощунство!

Портрет Телбота сменился картиной, изображавшей трех дипломатов, окруженных со всех сторон целой армией мрачного вида поселенцев. Многие из них сжимали в руках самодельные винтовки. Лица дипломатов казались неестественно спокойными. «Может быть, им ввели наркотики?» – подумал было Кирк. Но их широко открытые глаза были слишком чистыми для тех, кто одурманен наркотиками.

– Вероятно, это записано террористами, – высказался Маккой.

Спок вставил свое слово:

– Их оружие выглядит чрезвычайно примитивным… – и замолчал, как только ромуланская представительница открыла рот.

Дар говорила от имени всех дипломатов. Ее речь была четкой, ясной, без единой запинки. Несомненно, она тщательно отрепетировала ее, и не однажды:

– В 4-00 местного времени мы добровольно сдались силам Галактической Армии Света.

– Интересно, – пробормотал Спок, – крестовый поход сил света против сил тьмы.

Дар продолжала:

– С этого момента мы находимся под их покровительством и охраной. Лидер и командующий Галактической Армией Света дал нам гарантию, что с нами будут обращаться гуманно до тех пор, пока мы будем прислушиваться к их требованиям и содействовать их целям. Я верю его гарантиям.

Маккой покачал головой.

– Она выражает умонастроение террористов, а не заложников, насколько я понимаю. Бедным созданиям промыли мозги.

Кирк поднял руку, призывая к тишине, когда Дар уже заканчивала свое выступление:

– Он обращается с просьбой послать Федеральный звездный корабль с целью нашего освобождения. Заканчивая свое послание, я уверяю вас, что мы в полном здравии и уме и высоко оценим ваш незамедлительный ответ.

Как только она сказала последнее слово, на экран хлынула белая завеса, складчатым водопадом накрывая и лицо Дар, и лица двух дипломатов с их окружением.

Так же неожиданно, как и возник, водопад белого света исчез, на экране появилось лицо мужчины, очевидно, поселенца Нимбуса. В нем чувствовалась сила, уверенность в себе – признаки бесспорного лидера. И этот лидер был вулканцем.

Вулканец на Нимбусе? Вулканец в роли предводителя бывших преступников, а нынешних террористов? Вулканец – отступник? Вулканец – изменник?

Джим чуть не подскочил в своем кресле и бросил быстрый, тревожный взгляд на Маккоя и Спока. Оба они стояли немыми, недвижными истуканами. А вулканец заговорил:

– Я глубоко сожалею, что вынужден пойти на такой отчаянный шаг, но таково время и таковы обстоятельства.