Актер-Грай и актер-Ниэгро лишь закивали головами. Если там, на сцене они являлись лидерами, то здесь, в реальной жизни — бессловесными статистами. Все выворачивалось наизнанку, заставляя точно так же вывернуться каждого.
— Друг Антоний, ну чего ты стоишь на краю полянки. Иди же к столу! — командовал бывший слуга Рукк. — К НАШЕМУ СТОЛУ.
Антоний внимательно вгляделся в глаза актеров. Они были пустыми, холодными, безжизненными; глаза заводных кукол-автоматов, изготовленных в цехах одной большой фабрики. И теперь заводные куклы смеются, издеваются, читают мораль, вершат правосудие. Антоний шел к ним и с каждым шагом все сильнее ощущал холод бездушных автоматов, он выхватил меч и с одного удара разрубил стол! Актеры не возмущались, не бунтовали, а лишь механически поднялись, приветствуя право и мораль сильного. Антоний еще раз ударил по обломкам стола! И еще раз!.. И только теперь заметил, что меч со свистом рассекает воздух. Нет никаких актеров и никакого стола. Пустая поляна, на которой одиноко торчали несколько пней.
(«Ловушки реальные и мнимые!..»)
Насколько права оказалась зеленоглазая женщина: надо еще пройти через Сорный Лес, где всем крутит и заправляет Черный Монах. Антоний прекрасно понимал, что ВРАГ хочет задержать его, не подпустить к черной башне, пока не стемнеет.
Необходимо еще раз оглядеть место и правильно сориентироваться. Как назло, мысли путались, точно кто-то мешал Антонию нормально соображать. Он отчаянно вспоминал, как шел, где заворачивал. Кажется, здесь?.. Точно!
Он знал, что «фильм ужасов» будет продолжаться, поэтому старался не обращать внимания на странные звуки: всхлипы, стоны, вопли. Он терпел огненное жало крапивы, острые уколы колючек, неожиданные удары веток кустарников, оставлявшие рубцы на его теле. Он вспомнил эту дорогу, черная башня должна быть недалеко. Вперед, вперед! Сделав очередной шаг, Антоний… рухнул в какую-то пропасть.
Некоторое время он пытался сообразить, что произошло? «Кажется, я угодил в яму!.. Какая дикая боль и в руках, и в ногах! Я даже не могу ими пошевелить. Проклятье, неужели сломал?!»
Он закричал, пытаясь позвать на помощь. Только кто услышит его в этой глуши?! Разве что воющий ветер.
Вместе с болью его пронзил идущий от земли холод. Витавшая над ним обреченность, ломала волю. Он еще раз крикнул, призывая случайно забредшего в Сорный Лес путника. И опять — только вой ветра: «Это не просто холод земли, Антоний, это холод приближающейся смерти!»
Что-то скользкое копошилось у тела Антония. Черви! Они ползли к пленнику со всех сторон. Превозмогая невыносимую боль, отвращение, он срывал их с себя, однако земные твари ползли и ползли… Антоний с ужасом понял, что ждать помощи неоткуда. Сколько он здесь пролежит? Есть ли надежда, что Малкович с людьми сумеют его отыскать? И когда это произойдет? Ночью, во время полной власти Черного Монаха? Утром, когда может быть уже поздно… В любом случае, биться с ВРАГОМ искалеченному Антонию теперь не по силам.
От ярости и злости он зарыдал, закричал вновь. И в качестве ответа раздался волчий вой. Серые хищники, видимо, бродили где-то рядом и теперь, почуяв жертву, бежали к ней! Если его кто и найдет, то только волки!
Но тут над ямой склонился некто в капюшоне, полностью скрывающем лицо. Антоний думал умолять незнакомца помочь ему, однако интуиция подсказывала: помощи здесь ждать не придется!
— Привет, Антоний, — сказал некто. — Теперь ты видишь, насколько слаб человек? Ты строил грандиозные планы, а лежишь тут с переломанными конечностями. По тебе ползают черви. И никто тебя не найдет, не надейся. Сорный Лес в последнее время слишком сильно разросся, а скоро станет бескрайним. Ты проиграл битву, даже не начав ее. Обидно?
Черный Монах рассмеялся глухим смехом и продолжал:
— Ради кого ты стараешься? Посмотри внимательно на объекты своей бескорыстной любви. Не признающий очевидных фактов, думающий только о том, чтобы самому сохраниться Малкович, самодовольный хвастун Пабло Пруэль, туповатая, ограниченная Руня, а также куча трусов, бегущих отсюда из-за одного только крика ужасной черной птицы. Такие, как они, не то, что не оценят твой поступок, они не поймут его. Они скорее поверят мне, когда я распущу слух, что Антоний — предатель, убийца, или еще кто-нибудь в этом роде. Они разучились думать и принимают любую ложь за истину. Скоро они погибнут от собственной глупости!.. Я разрушаю их чудесный край, а они, вместо того, чтобы сопротивляться, ищут счастья в других городах. Предложи я им деньги, власть? Многие (нет, большинство!), тут же побегут за мной. Но я предлагаю все это тебе! Даже хорошо, что ты узнал историю Властелинов. Ты не повторишь ошибок Ниэгро. Я честен с тобой, не скрываю своих главных принципов, что за все в жизни нужно платить и что долгов я не прощаю. Дай руку, Антоний, я поведу к таким сияющим вершинам, что прежнее величие Грая и его потомков покажется детской забавой. Дай руку, ибо мы нужны друг другу.
— Нет, — ответил Антоний. — И не трать зря красноречие. ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ НИКОГДА.
— Ты умрешь здесь!
— Пусть так. Но душу я сохраню.
— Твое последнее слово?
— Да. И пошел прочь!
— Что ж, подыхай!
Черный Монах исчез. И снова над Антонием воет и бесится ветер, а где-то недалеко стучат клыки хищников.
— …Антоний!
От этого голоса он постепенно приходил в себя. Требовательный голос призывал его:
— Антоний, надо идти дальше!
Голос принадлежал зеленоглазой женщине. Хотя саму ее он не видел, но знал: она где-то рядом!
— ТЕБЕ НАДО ИДТИ ДАЛЬШЕ!
«Как я пойду с переломанными ногами, как возьму в руки меч?!»
— ТЕБЕ НАДО ИДТИ ДАЛЬШЕ!
«Куда я пойду?!!»
— …МИФИЧЕСКИЕ КАРТИНЫ ПОКАЖУТСЯ СТОЛЬ РЕАЛЬНЫМИ…
«Не попадись на его удочку!»
Антоний точно очнулся ото сна и обнаружил, что яма, куда он провалился, была небольшой, так что выбраться из нее особого труда не составляло. К счастью, он ничего себе не повредил. Отринув жуткое наваждение, Антоний шел и шел дальше. Но Сорный Лес не желал сдаваться. Все здесь — от огромных, но трухлявых деревьев, до последних гнилушек и пней, выстроилось в большие и малые ряды, защищая свою цитадель — черную башню. Густая трава напоминала чащу из бесчисленного количества злобно шипящих зеленых змей.
— Как вы мне надоели, твари! — сказал Антоний.
Он продолжал упорно работать мечом. Когда он срубал ветви деревьев, ему казалось, будто обрубает тянущиеся к нему руки великанов, когда разрубал кусты, то словно отсекал головы зловещим карликам. А отовсюду неслись зловещие слова:
«Ты не дойдешь! Не дойдешь!.. Ты бродишь по границе круга, но в центр его никогда не прорвешься».
— Плевал я на вас! — сказал Антоний. — Вы давно сгнили, как и ваша черная башня!
В голове воссоздались мельчайшие детали пути. Вот здесь они с Руней продирались через море крапивы, вон там еще раз поворачивали и оказались рядом с той проклятой башней.
Зеленое огненное море сделало последнюю попытку задержать Антония. И опять верный друг меч помогал ему, расчищал дорогу. Заросли крапивы — позади. Теперь нужно еще раз повернуть…
Черная башня была рядом. Антоний приближался к ней, ощущая сильное сердцебиение. Что если ВРАГ не стал дожидаться ночи и уже тут, поджидает его?..
Антоний внимательно оглядывал местность, хотя прекрасно понимал: коварный Лес, пособник зла, постарается его обмануть, путь даже в мелочах.
Ворота распахнулись со знакомым жалобным скрипом. Антоний прислушался… Царила мертвая тишина, стих ветер и перестала шуметь листва.
Он осторожно прошел внутрь башни. Первый этаж!.. Тут не было даже малейшего намека на чье-либо присутствие. Антоний поднялся на второй, оглядел все «комнаты». Пусто и здесь. И, наконец, — последний…
Он осмотрел его и с облегчением вздохнул. Пока он ВРАГА не обнаружил. («Вернусь поздно вечером. Впрочем, это нам не помешает. У меня есть приборы ночного видения».) Антоний не верил ни единому слову Черного Монаха! Однако зеленоглазая женщина может быть права: ВРАГ решил дождаться своей стихии — ночи! А раз так, у Антония есть время, чтобы попытаться найти склеп.
