«…Нет у нас сил достойно нести завет Бога. Страшно будет перед Богом стоять, если нет надежды. Спросит Он, зачем я дал тебе таланты, а ты не использовал их, не защитил слабых и сирых, когда хищники их обижали?..

Наша надежда на Страшном Суде сказать Богу: Господи, грешен я и слаб. Но свои таланты тратил не только на себя. Когда я видел, что народ мой и Отечество убивают, не стоял в стороне, а делал, что в моих силах. Насколько успешно делал, не мне судить, а Тебе. Я делал все честно в меру своего разумения.

Возможность произнести такие слова даст надежду на милость Бога и на спасение души. Другой надежды у нас нет…»

Проект Россия, кн. 2. М., 2007, с. 316—317.

Белоярск встретил нас колючей метелью и нелетной погодой. Но в отличие от гражданских самолетов, бесцеремонно заворачиваемых авиадиспетчерами, наш малокомфортный военнотранспортник благополучно приземлился на небольшом закрытом аэродроме. Кстати, его (аэродром) охраняли солдаты той самой бригады внутренних войск спятившего командира, которого своевременно пристрелил замполит…

Поеживаясь на порывистом холодном ветру, мы с Логачевым спустились по трапу и увидели встречающих: группу крепких мужчин в дубленках. За их спинами ярко светили фарами четыре импортных внедорожника.

– Так вас всего двое?! – удивился старший из встречающих. – А где же остальные?

– Какие остальные? – сощурился Васильич.

– Я полагал… Впрочем, не важно! Полковник Ротанов Артур Петрович, заместитель начальника Белоярского УФСБ, – представился он и, тискообразно пожав нам ладони, добавил: – Для вас – просто Артур. Можно на «ты»… Если не возражаете.

– Не возражаем, – царственно кивнул Логачев и, направляясь к машине, изрек нравоучительно: – Запомни, Артур, воюют не числом, а умением. Задание не слишком сложное, и на Лукьянке решили: нас двоих вполне достаточно…

Здесь, как вы понимаете, Васильич изрядно покривил душой. В этот самый момент спецназовцы и команда Логачева, под общим руководством Ерохина, высаживались с «верхушек» на заснеженном поле в сорока километрах от Белоярска. Оттуда пешим порядком им предстояло добраться до секретной базы на окраине города (на которую уже было доставлено все необходимое оборудование). И там, на базе, ожидать сигнала от нас с Петром.

– Достаточно так достаточно, – не стал спорить Артур и широким жестом указал на один из внедорожников: – Прошу, господа! Номера в гостинице для вас приготовлены!

Спустя пару минут маленький кортеж понесся по шоссе сквозь заснеженный лес. Причем наша машина оказалась в середине колонны. Мы с Васильичем расположились на заднем сиденье, а замначальника УФСБ на переднем, рядом с водителем.

– У вас с собой только табельное оружие? – спустя некоторое время, спросил он.

– Да, а что?! – приподнял брови Логачев.

– На сердце почему-то тревожно! – Полковник Ротанов казался заметно обеспокоенным. – Возьмите, пожалуйста, два «вала» за сиденьем… На всякий случай! В наших краях чем черт не шутит!!!

Переглянувшись, мы с Логачевым быстро достали и проверили автоматы. «Интересное местечко! – усилием воли прогоняя слабость в теле, подумал я. – Ох, не зря Рябов с Нелюбиным присвоили заданию гриф „Особо важное“. Тут явно не соскучишься!»

Я искоса посмотрел на Логачева и по его закаменевшему лицу понял – полковник целиком разделяет мои мысли.

В небе взошла полная луна, залившая окрестности зыбким, призрачным светом.

– Чую недоброе, – пробормотал Артур и передал по рации в головную машину: – Снизить скорость. Приготовиться к сюрпризам!

– Есть! – хрипло гавкнуло в ответ.

Ротанов впился глазами в боковое стекло, вернее, в проносящиеся за ним деревья. Одновременно он пристегнул ремень безопасности. То же самое проделал водитель.

– Выпрыгиваем, Дима, – вдруг сказал Логачев.

Открыв боковую дверцу, я привычно кувыркнулся из машины и приземлился в небольшую канавку, до половины засыпанную снегом.

«Бу-бух!» – секунду спустя рвануло на дороге.

Идущий впереди внедорожник сильно подбросило и перевернуло набок. Остальные три машины резко затормозили, стукаясь друг о друга.

Тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та… тра-та-та-та-та – по колонне с двух сторон затрещали автоматные очереди.

«По звуку похоже на „АК-74-У“[8] . – Я повел оптическим прицелом по кромке леса, выискивая нападавших. – Уж не те ли это менты, расстрелявшие толпу прохожих в городе и скрывшиеся в неизвестном направлении? В партизаны подались, блин! Однако все происходящее как-то очень… Ага! Вот ты где!!!»

В перекрестье попала облепленная снегом фигура, и я тут же срезал ее короткой очередью.

Т-р-р… т-р-р – донеслось с противоположной стороны шоссе, куда десантировался Логачев.

«АК-74-У» разом умолкли.

– Засада уничтожена. Хватит палить попусту. Лучше окажите помощь пострадавшим! – крикнул Васильич уцелевшим подчиненным Ротанова, которые с изрядным запозданием открыли яростную стрельбу по лесу. «Пуканье» «ПСС» и стрекотание «валов» прекратились.

Две фигуры, прихрамывая, устремились к головной машине. На дороге возник замначальника УФСБ. Левая рука у него висела плетью, а в правой полковник держал рацию и что-то неразборчиво кричал в нее.

«Всего ментов-убийц было трое. Офицер и два сержанта патрульно-постовой службы, – поднимаясь и отряхиваясь, вспомнил я ориентировку на преступников. – Одного уложил я, двоих – Логачев. Пойду-ка взгляну на убиенного».

Подстреленный мною «партизан» оказался капитаном, старшим взбесившегося наряда. Одетый в распахнутый дубленый полушубок с пробитым в трех местах бронежилетом[9] под ним, он лежал на спине, обильно оплывая кровью из ран. Рядом валялся осиротевший автомат. Шапка на голове покойника отсутствовала, короткие волосы покрывала ледяная корка. Запрокинутое назад мертвое лицо было сильно обморожено.

«Ишь ты! Как они себя не любили! – подивился я. – Ночевали явно под открытым небом. Капитан где-то посеял шапку, но не удосужился хоть чем-то прикрыть черепушку. Допустим, шарфом, болтающимся у него на шее! Так поступают либо умалишенные, либо…»