– Приехали, – прервал мои размышления голос водителя. – Вот оно. Худяковское!..

Я посмотрел в окошко. Машина остановилась на освещенной луной… улице – не улице, аллее – не аллее… Нет, скорее просто на дороге – широкой и хорошо заасфальтированной. С одной стороны ее тянулась невысокая, кладбищенская ограда, а на другой, в некотором отдалении от нас, стояло грязно-белое трехэтажное здание за бетонным забором. В нескольких окнах горел свет. Из полосатый трубы на крыше клубами валил дым.

– Езжайте, Александр Михайлович. Вам не следует здесь задерживаться, – выбравшись вслед за мной из тесного салона, сказал Логачев.

– Но… как же вы обратно-то?! – засомневался Смирнов.

– Не беспокойтесь, доберемся, – улыбнулся Петр Васильевич и с нажимом повторил: – Езжайте!

Не заставляя себя больше упрашивать, водитель выжал газ, и его развалюшка на предельной для нее скорости умчалась прочь.

Прислушавшись и не уловив ничего подозрительного, мы быстрым шагом направились к моргу. На проходной, у раздвижных ворот, лениво клевал носом белобрысый прапорщик в утепленном камуфляже.

Взглянув на наши документы, он моментально ожил, вскочил со стула и вытянулся «во фрунт».

– Товарищи проверяющие из Центра! За время моего дежурства на объекте «С» никаких происшествий не произошло! – звонко пролаял «белобрысый».

– Ты уверен? – сощурился Логачев.

– Так точно!

– Трупы милицейских «оборотней» в морг доставлены?

– Так точно!

– И где они находятся?

– Не могу знать! Сейчас вызову провожатого, и он отведет вас во внутрь, к нашему начальнику майору Голубеву!

– Так тот на рабочем месте? По ночам трудится? – приподнял брови я.

– Обычно нет. Но сегодня… вернее, вчера около полуночи он неожиданно прибыл на объект. – Прапорщик потянулся к трубке местного телефона.

– Не надо. Сами дорогу найдем, – остановил его Васильич.

– Как прикажете…

Миновав ярко освещенную проходную, мы очутились в обширном, полутемном, покрытом асфальтом дворе.

– Горелым мясом пахнет, – втянув ноздрями воздух, проворчал Логачев.

– Похоже на то, – согласился я. – Значит, ты думаешь?..

– Именно. Пошли удостоверимся, – седой богатырь дернул меня за рукав.

– У майора Голубева спросим?

– Нет. Лучше сами посмотрим. А с Голубевым будет разговор особый, – Васильич нехорошо усмехнулся.

Беседуя таким образом, мы достигли дверей, зашли в здание и, предъявив документы охраннику, потребовали немедля проводить нас в крематорий.

– Слушаюсь! – рявкнул тот, отпер неприметную дверцу в углу и, приглашающе махнув рукой, скрылся в темном, зловонном проеме.

Переглянувшись и нащупав в карманах пистолеты, мы начали спускаться вслед за ним по неосвещенной каменной лестнице. Но ничего особенного не произошло. Камуфляжный бугай прилежно отвел нас, куда было велено, громыхнул: «Разрешите идти?!» и, получив утвердительный ответ, утопал обратно в вестибюль…

Ведомственный крематорий Белоярского УФСБ сильно отличался от нашего, в Н-ске. (См. «Технология зла».) Он представлял собой внушительных размеров подземелье: с давно не мытым полом, со стопкой перепачканных кровью носилок и с тремя печами допотопного образца. Кондиционер здесь то ли не работал, то ли вовсе отсутствовал. И от запаха горелой человечины буквально нечем было дышать. На лавке у стены сидели двое служителей в зеленых халатах. Завидев нас, они неуклюже вскочили на ноги.

– Проверяющие из Центра, – солидно представился Логачев.

– За время нашего дежурства никаких происшествий не произошло! – даже не спросив документы, выпалил старший из них – высоченный, сутулый, со свисающими до колен ручищами.

– Никаких, стало быть… Гм. А кто у вас в печках жарится? – «ласково» осведомился я.

– Да трое ментов спятивших! – желтозубо ощерился «сутулый». – Недавно из леса привезли, где они, гады…

– Кто приказал кремировать трупы?! – в голосе Логачева послышались отдаленные, громовые раскаты. А в светлых глазах полыхнула молния, заставившая детину осечься на полуслове и побледнеть.

– Начальник морга… майор… Голубев, – запинаясь, пробормотал он.

– И где сейчас этот майор?! Вернее, уже старлей.

– У с-себя в кабинете! – «сутулый» испуганно съежился.

– Так-та-а-ак, – взгляд Васильича не предвещал ничего хорошего.

– Мы ж чего. Мы только исполнители! – виновато заморгал второй служитель – низенький, толстый, щекастый. – Шеф прибежал как ошпаренный и давай орать: – «Приказ Ротанова! Не сметь канителиться! Сгною!!!» Пронаблюдал, как сунули мертвяков в огонь, и умчался наверх.

– В одежде сунули? – уточнил я.

– Так точно, в одежде!

– Понятно. Отведите нас к нему, – мрачно распорядился Логачев.

– Иди, Витя, – обернулся «сутулый» к «щекастому». – Я один за печами присмотрю…

Кабинет майора Голубева располагался на втором этаже, в конце небольшого коридора с крашеными, облупившимися стенами.

– Здесь он, – указал младший служитель на обитую кожзаменителем дверь и шепотом попросил: – Разрешите идти?!

Я коротко кивнул, Витю словно ветром сдуло, а Петр Васильевич нажал на медную залапанную ручку. Противно скрипнули несмазанные петли. В ноздри шибануло хорошо знакомым пряным запахом. Мы оба, как по команде, выхватили оружие. Однако стрелять не пришлось. Начальник морга был один и опасности из себя не представлял. Истекая кровью, он корчился на полу. В животе майора торчал загнанный по самую рукоятку кинжал. На губах пузырилась розовая пена – верный признак надвигающейся смерти. А холодный зимний ветер свирепо трепал тюлевую занавесочку на открытом окне…