Я подъехал к железнодорожному вокзалу и поставил машину в стороне от однообразно желтых такси и разноцветной шеренги частников. Лишние глаза мне были сейчас ни к чему.

Я открыл багажник. Лицом вверх лежал растрепанный, вспотевший мужчина сорока трех лет от роду.

Он потел, потому что последние минут двадцать пять — тридцать испытывал острый недостаток свежего воздуха. А также потому, что боялся.

Я полез правой рукой в карман брюк. Человек перестал дышать. Он замер с широко раскрытым ртом, не отводя прищуренных глаз от моей руки.

— Это не то, о чем вы подумали, — сказал я, стараясь, чтобы мои слова звучали весело. Надо было вывести этого типа из ступора. Иначе он потеряет сознание, и мне придется изрядно попотеть, выковыривая девяностокилограммовое тело из металлической упаковки. — Это всего лишь ключи от вашей квартиры. Возьмите.

Он не торопился протянуть ладонь. Пришлось склониться, положить ключи в карман измятого серого пиджака и успокаивающе похлопать беднягу по плечу. Это помогло.

— Можно вылезать? — спросил он, все еще не решаясь шевельнуться.

— Чем быстрее, тем лучше.

— Слава богу, — вздохнул он, перекрестился и с негромким кряхтением встал на ноги. Заохал, сморщился, начал растирать икры левой рукой. В правой он держал небольшой чемоданчик. Натуральная кожа. Хороший дизайн.

— Затекли, сволочи, — пожаловался он.

— Это естественно. — Я захлопнул крышку багажника.

— Сколько у нас осталось времени? — поинтересовался он. — Не опоздаем?

— Семь минут, — ответил я. — Придется поднапрячь ваши затекшие ноги.

— Запросто. — Он сделал первый шаг и ойкнул. Я поддержал его под локоть. Постепенно мой подопечный развил хорошую скорость, и я убрал руку, предоставив ему передвигаться самостоятельно.

По пути к поезду мы продолжали решать кое-какие проблемы.

— Мы в расчете? — спросил он.

— Да. Речь шла о трех тысячах, и я их получил.

— Машину можешь оставить себе.

— Зачем она мне?

— А мне? В вагон я ее не запихну. Возвращаться сюда не собираюсь. Делай с ней, что хочешь. Можешь кататься, можешь другу подарить, можешь облить бензином и сжечь. Ключи у тебя?

Я хлопнул по карману.

— Хозяйствуй...

Мы обогнули здание вокзала, перебрались через рельсы и оказались у второй платформы. Там стоял его поезд.

— Время? — спросил он на ходу.

— Три минуты.

— Имеет смысл поднажать, — буркнул он и припустил вдоль грязно-зеленоватых вагонов.

— Вот! — Он резко затормозил и сунул дородной проводнице паспорт с вложенным туда железнодорожным билетом.

— Проходите, — равнодушно сказала женщина.

Мой подопечный посмотрел на меня и произнес:

— Ну, спасибо...

— Не за что.

— Как сказать. — Он улыбнулся, и это была первая улыбка, которую я увидел на его лице за все время нашего знакомства. Его пытался убить бывший партнер по бизнесу, и количество покушений исчислялось двузначной цифрой. Моей задачей было помочь ему незаметно покинуть Город.

— Поезд отправляется, — сообщила проводница.

— Ну ладно, — сказал он, вытащил из кармана несколько стодолларрвых купюр и протянул мне. — Вот, это премия...

Я взял деньги. Я честно их заработал.

— Не забудьте, о чем я вам говорил, — напомнил я, вталкивая купюры в карман.

— Я помню: пересадки. Чем чаще, тем лучше, — негромко проговорил мой бывший подопечный.

Поезд тронулся. Я не печалился о разлуке. Конечно, то количество денег, которое я получил, было не столь велико. Вот если бы три-четыре раза я выстрелил в крышку багажника его «Вольво» в тот момент, когда он под этой крышкой потел. Пихнул в сторону мертвое тело и вытащил небольшой чемоданчик. Натуральная кожа. Хороший дизайн. Куча баксов.

Когда человек готовится быстро и бесшумно слинять из Города, он берет с собой самое ценное. То, с чем можно начать новую жизнь в другом месте. Он бросает квартиру (которую до сих пор пасут нанятые киллеры), бросает свою контору, бросает машину (и не одну). Он берет только маленький кожаный чемоданчик.

Мне понадобилось бы три-четыре выстрела, чтобы чемоданчик поменял хозяина. Если у этого типа в карманах столько сотенных, то что же в чемоданчике, который сейчас все дальше и дальше уезжает в сторону Москвы? Бриллианты? Золотые слитки? Я уже никогда этого не узнаю. Ну и черт с ним.

Говорят, что деньги портят человека. Большие деньги — сильно портят. И я остался с тем, что у меня есть. Надеюсь, я еще не слишком испорчен.

Но оставался еще нечаянный подарок, замерший на площади перед вокзалом. Надо было что-то с этим «Вольво» сделать. У меня была «Ока», я догадывался, что с иномарками всегда больше проблем, чем удовольствия. Слишком много завидущих глаз вокруг. Я уже не говорю про автоинспекцию, сотрудники которой при виде чего-то западного и сверкающего мгновенно встают в охотничью стойку. Нет уж, пусть лучше голова болит у кого-то другого.

Искать другого я отправился в пивной бар «Волна», метрах в двухстах от вокзала; я надеялся, что «Вольво» не успеют угнать, пока я решаю ее судьбу.

В полумраке бара я осмотрелся, выбрал среди посетителей наиболее бандитскую рожу и сел рядом.

— Чего надо, брат? — встрепенулся кучерявый грузин в кожанке. Узкое темное лицо украшали хищный скрюченный нос и шрам на щеке. Параллельно носу.

— Есть тачка, — тихо сказал я. — Очень дешево отдам. Если быстро возьмешь.

— Я что, автомагазин? — обиженно отозвался грузин и посмотрел куда-то вдаль. Весьма задумчиво. Пару секунд спустя повеяло жареным мясом и луком. Я покосился и увидел, что по бокам стоят два амбала. В белых халатах. Наверное, они подрабатывали поварами, но мне почему-то сразу подумалось о патологоанатомах из морга.

— Я просто предлагаю, — продолжил я, чувствуя, как большие сильные руки обыскивают меня. — Деловому человеку — деловое предложение.

Шаловливые ручонки убрались от моих подмышек, и я облегченно вздохнул.

— А почему мне? — спросил грузин. — Почему ко мне подошел?

— Могу пойти к другому. — Я пожал плечами. — Я смотрю — солидный человек сидит. Думаю, для него «Вольвешку» купить — как кружку пива выпить.

— "Вольво"? — Грузин забарабанил пальцами по пластику стола. — Твоя?

— Мне подарили, — честно сказал я. — Теперь хочу продать. Быстро и дешево.

— Документы есть на нее?

— Были бы документы, сам бы катался.

— А что с прежним хозяином? Ты его грохнул? — осведомился грузин так же буднично, как если бы спрашивал о мясе — полили его соусом или нет. Я понял, что не ошибся в выборе делового партнера.

— Хозяин уехал, — сообщил я. — Надолго. Ему эта машина не нужна.

— То есть ты его грохнул, — сделал вывод грузин. — И где эта красавица?

— Здесь, рядом. — Я показал большим пальцем за спину. — Сойдемся в цене — забирайте.

— Без документов, владельца замочили... — перечислил недостатки намечающейся покупки грузин. — Машина-то хоть чистая? Без крови?

— Само собой.

— Ну, пойдем посмотрим. — Грузин приподнялся из-за стола. — Если с кровью, то не возьму. Если с кровью, то гони вьетнамцам. Косоглазые что угодно купят.

— Все чисто, — успокоил я. Мы поднялись из подвальчика, в котором размещался бар, я повернул и увидел, что грузин идет, приволакивая правую ногу и опираясь на трость с блестящим набалдашником. Какое-то давнее воспоминание шевельнулось во мне... Настолько давнее, что я так и не понял, к добру или к худу то, что грузин хромает.

К «Вольво» шли мы довольно долго. Первым двигался хромой, потом — я, позади вышагивал давешний патологоанатом со сложенными за спиной ручищами.

— Хорошая машинка, — заключил грузин, осмотрев «Вольво».