Однако я не знал, насколько распустил себя за последнее время. Те десять минут, которые я потратил на кросс по пересеченной местности, по переулкам, проходным дворам и узким щелям между гаражами, закончились для меня диким сердцебиением и одышкой. Я понял, что надо снова начинать бегать по утрам.

Но от «хвоста» мне удалось уйти. Я прошел еще метров триста, выбрался на дорогу и через пять минут сел в такси.

Еще через двадцать минут, заставив водителя на всякий случай поплутать по центру Города, я вышел из такси в квартале от «Кометы». Прогулялся сначала в одну сторону, потом в другую, смотрел в стеклянные витрины магазинов, завязывал шнурки и резко останавливался на месте. Короче говоря, использовал весь арсенал средств для выявления слежки.

И только после этих изматывающих процедур я подошел к «Комете» и толкнул стеклянную дверь.

Здесь было даже шумнее, чем на улице. К громким разговорам посетителей примешивались звон посуды, ровный гул огромных вентиляторов и музыка из динамиков. Гарик уже был здесь. Он меланхолично рассматривал двух длинноногих девиц за соседним столиком. Те не обращали на капитана милиции в штатском никакого внимания, возможно, из-за обручального кольца на пальце. Поэтому Гарик грустил, попивая черный кофе. Его не расшевелило даже мое появление. Хотя я уже привык к тому, что своим приходом не слишком радую людей.

— Ты без эскорта? — осведомился Гарик, всматриваясь в двери ресторана.

— Оторвался, — сообщил я и сел за столик.

— Придется завтра этим орлам влепить по выговору, — заметил Гарик. — А если бы ты действительно был бы преступником?

— Если хочешь, я могу у вас подрабатывать консультантом, — предложил я. — Пусть твои парни отрабатывают на мне искусство слежки. Только не слишком часто. Слишком выматывающее занятие.

— Интересное предложение, — задумчиво произнес Гарик. — А приемы рукопашного боя на тебе не поотрабатывать?

— Спасибо. И без того есть желающие.

— Кто именно?

— Например, муж моей соседки. Я и не думал, что он такой ревнивый.

— Это он разбил тебе лицо? — спросил Гарик, не поднимая глаз от чашки с кофе. — Только не рассказывай, что это результат страстных поцелуев с некоей дамой...

— Ты прав, — согласился я. — Это не дама. И это не муж соседки. Это были два мужика в черных масках.

— Уже интересно, — ровным голосом отозвался Гарик. — Ты понимаешь, Костя... Я в принципе нормально к тебе отношусь. И понимаю специфику твоей работы. Это естественно, что время от времени у тебя возникают некоторые проблемы с законом. И я не знаю, кто тут больше виноват — ты или закон. Если я что-то могу для тебя сделать — я сделаю это. В разумных пределах, конечно. Но для этого мне нужно знать все.

— Всего даже я не знаю.

— Тогда почти все. На данный момент я лишь понимаю, что ты многого недоговариваешь. Я предполагаю, что и твое лицо, и стекло в машине — все это как-то связано с нападением на «Европу-Инвест» и исчезновением Сидорова. Пока я держу свои соображения при себе. Но Разговоров тоже не во все твои сказки верит. И у него нет причин тебя покрывать. Так что, если ему удастся что-то раскопать...

— Это будет не очень приятно, — сказал я. — Хотя с другой стороны... Хотел бы я, чтобы кто-то разложил всю эту историю по полочкам. Честное слово, Гарик, я во всем этом понимаю ненамного больше твоего.

— Хорошо. — Гарик допил кофе и откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. Взгляд его был сосредоточенным. — Давай сложим то, что знаешь ты, с тем, что знаю я.

— Согласен. Только вот еще что... Ты не знаком с комиссией, которая приехала из Москвы насчет этого дела? Главного зовут Марк, там еще женщина...

— Да, видел я их, — кивнул Гарик. — Беседовал. А ты-то их откуда знаешь?

— Они поджидали меня утром у подъезда.

— Зачем?

— Можно сказать, что это была беседа. Можно сказать, что это был допрос. Или попытка допроса. Я думал, что ты спросишь о другом. Я думал, ты поинтересуешься...

— Как они вышли на тебя? Да, хотелось бы узнать. — Гарик все больше заинтересовывался и уже не бросал косых взглядов на девиц по соседству. Те обиделись и ушли.

— Кто-то из ваших выдает им информацию. Так они мне сказали.

— Нуда, я знаю. Я сам их ввел в курс дела... Но о тебе речи не было. Что ты имеешь в виду? Какая информация?

— Они знали, где я живу, кто я такой. Они знали, как я выгляжу. — Пока я это говорил, лицо Гарика становилось все более задумчивым. — А под конец мне сказали, что кто-то из ментов... Прости, кто-то из ваших продает им информацию. Дает читать все протоколы и так далее.

— Вот еще напасть, — раздраженно буркнул Гарик.

— Но это я так, для затравки... Давай начнем обмен. Ты — первый.

— Почему это я?

— Потому что я только что рассказал тебе про комиссию и про утечку из вашей конторы. Твоя очередь высказываться.

— Это, между прочим, тоже утечка информации — то, что я сейчас буду говорить, — произнес Гарик, осторожно поглядывая по сторонам и как бы сомневаясь, стоит ли ему вступать со мной в явно противозаконный контакт по обмену сведениями. — Итак, что ты хочешь узнать?

— Все с самого начала. Как это произошло, и что вы потом сделали...

— Губа не дура, — протянул Гарик. — Только потом ты мне так же подробно расскажешь о всех своих секретах. Идет?

— Идет.

Гарик сходил к буфетной стойке, принес две чашки кофе и маленькую пачку крекеров. А потом начал говорить.

— "Европа-Инвест" — это филиал крупной московской промышленно-финансовой компании. Они скупают акции местных перспективных предприятий. Поэтому так много работают с наличными деньгами. И постоянно имеют крупные суммы денег для расчетов с населением. У них есть специально оборудованная комната, где хранятся деньги. Там же сидят две женщины-бухгалтера и один охранник. Железная дверь. Коридор, что ведет к этой комнате, насквозь просматривается видеокамерами. Чтобы дверь открыли, нужно набрать специальный код, который меняется раз в неделю, и назвать себя в переговорное устройство. За железной дверью — решетка. И только потом человек попадает в комнату. А в коридор можно попасть либо со стороны главного зала, либо со стороны «черного» хода. Сидоров вошел с «черного» хода. Это есть на пленке.

— Ты говорил, что с видеопленками какие-то сложности, — напомнил я. — Что именно там не в порядке?

— Служба безопасности «Европы-Инвест» предоставила нам пленки с той видеокамеры, что висела в коридоре. Но не все. Как они объясняют, грабитель выстрелил в камеру, разбил объектив и вызвал замыкание. Что привело к порче значительной части записанного материала. В результате мы имеем отдельные эпизоды — Сидоров появляется в коридоре, Сидоров вытаскивает мешки с деньгами, Сидоров стоит в коридоре с пистолетом в руке.

— Но целостной картины у вас нет?

— Нет. Я понимаю, что ты имеешь в виду. Если бы дело дошло до суда, то адвокатам было бы легко оспорить этот материал. Скажем, не видно, как Сидоров убивает людей.

— И неизвестно, что в том мешке, который он тащит по коридору, — добавил я.

— Ну да... Хотя что там могло быть, кроме денег? Деньги же пропали.

— Или нарезанная бумага. Сидоров влип, а деньги присвоили владельцы фирмы. Не вдохновляет? Рассказывай дальше.

— Примерно в половине третьего охранник на центральном пульте заметил, что в дальнем коридоре происходит неладное. У него там маленький экран... Короче, поднялась тревога. Они успели заметить, как грабитель выскакивает из коридора на улицу. По нему стреляли. Возможно, ранили. Очевидно, во дворе стояла машина. Во всяком случае, Сидоров скрылся очень быстро. Вместе с деньгами. В комнате обнаружили три трупа. Все убиты выстрелами в голову.

— Так. — Я прихлебнул кофе и приготовился сказать небольшую речь в защиту Сидорова. — Гарик, ты же встречался с Сидоровым...

— Пару раз, мельком... И я предпочитаю, чтобы никто из наших об этом не узнал.