Итак, голову Ленина повелели сделать большой.

Очень большой.

Настолько большой, чтобы в ней мог бы поместиться зал для конференций и съездов.

К такой голове надо приделать туловище соответствующих размеров. Прикинули. Получилось, что туловище в этом случае должно быть больше Спасской башни Кремля.

Но башню легко строить. Башня она и есть башня. А товарищ Ленин — это вам не башня. Ленин истуканом не стоял. У товарища Ленина, как каждый знает, рука была всегда вперед и вверх вынесена. Рука товарища Ленина всегда пролетариату путь указывала: «Верной дорогой идете, товарищи!».

Значит, надо товарища Ленина таким делать, чтобы он не как бравый солдат Швейк стоял — руки по швам, а чтобы рука у него вперед вынесена была.

Снова прикинули: выходит рука размером с хороший пролет железнодорожного моста. Но мост легко строить. Мост он опять же и есть мост. Концы моста на два берега опираются. А у товарища Ленина — рука в пространство. В пустоту. В никуда. Легко статую Свободы в Нью-Йорке было возводить — рука с факелом почти вверх. Легко статую Христа было водрузить на горе в Рио: две руки в стороны — одна другую уравновешивает… А товарищ Ленин любил одну руку вперед выносить. Только в таком виде его и разрешали изображать.

Помозговали инженеры и решили: сделаем, тысячетонный противовес внутри статуи присобачим.

А тут новая проблема: в какую сторону ленинская рука должна указывать? На запад? На восток? А может, на юг, на Индийский океан, в котором предстояло вымыть сапоги? Итак, в какую же сторону ленинская рука должна указывать?

Решили так: наша идея — Мировая революция, весь мир будет нашим. Ленин поэтому должен, указывать на весь мир. Кроме того, Ленин должен указывать путь в сияющее завтра. Поэтому под ленинскую статую было решено поставить электрический двигатель (или два, или сто, если потребуется) и статую постоянно вертеть: встает солнце на востоке — Ленин на него рукой показывает. Идет солнце по небу, а ленинская рука в него тычет. Двадцать четыре часа — полный оборот. И все сначала… На века! На тысячелетия! Навсегда!

Но инженерные головоломки на том не кончились, а только начались. Нельзя же в самом деле ленинскую статую просто так на землю поставить. Нельзя. Нужно вознести статую на соответствующий постамент. Если сама статуя выше любой из кремлевских башен, то какой же в этом случае под нее постамент? Сто метров? Двести? Триста? Конечно, нет. Триста мало. Триста, это Эйфелева башня в Париже. Триста уже есть. Надо выше. И вот туда, на верхотуру, и вознести Ленина флюгера. Пусть наподобие золотого петушка вертится. Заглядение — самое высокое сооружение в мире и Ленин-петушок сверху.

А в постаменте решили оборудовать музей Мировой революции, самую большую библиотеку мира, институт Маркса и Энгельса, отдельно — институт Ленина, рабочие клубы и большой зал, самый большой зал мира…

Залы и лестницы — красный гранит, белый гранит, черный, мрамор белый и розовый, малахит, Лабрадор. Портьеры — парча золотая.

И бессонными ночами тысячи инженеров искали решения тысяч проблем: а лифты какие делать? какой вместимости? с креслами или без? а как вентиляцию устроить? а отопление? а как обеспечить правильную акустику в главном зале? А если под потолком главного зала перегорит лампочка, то как ее менять на семидесятиметровой высоте?

И находили решения: раздевалки — конвейерного типа на десятки тысяч людей, опустил жетон в дырочку, и твое пальто (но ничье иное) — мигом перед тобою. Ну и, понятно, в ресторанах отделка в национальном духе братских республик и кухня в лучших традициях: русский ресторан, украинский, польский, немецкий, итальянский, французский… И много еще в том постаменте намечалось разместить: буфеты, залы отдыха и пр. и пр. А снизу решили подвести линию метро, чтобы из подземного дворца — выход прямо в мраморные кружева, в ослепительную роскошь, в негасимое сверкание самого прекрасного дворца мира…

Все это называлось двумя словами — Дворец Советов. Или двумя буквами — ДС. В народе — Вавилонская башня.

Строительство только началось, а линию метро уже подвели, и открыли новую станцию — «Дворец Советов».

Место для Дворца Советов выбрали прекрасное. Раньше прямо у Кремля над Москвой-рекой красовался величавый Храм Христа Спасителя, спасителя России. Храм — символ России, вознесенный в небо полувековым трудом лучших русских мастеров, расписанный, украшенный великими художниками и скульпторами. Храм, поднятый в небо на трудовые копейки русских крестьян, рабочих, учителей и торговцев, артистов и солдат, на деньги, собранные купечеством и дворянством.

Под Храм Христа Спасителя товарищи коммунисты заложили соответствующее количество динамита… и рванули.

Именно на развалинах символа России и было решено возвести новый символ.

Коммунисты не признавали Отечества и Отечественной войны, как и самой России. На месте символа России в центре Москвы был отгорожен участок под лагпункт и вырыт котлован.

И вот вогнали в грунт тысячи тонн нержавеющей стали (сталь марки ДС), залили десятки тысяч тонн цементного раствора (цемент марки ДС) и потянули в небеса стальной каркас…

И построили цементный завод, который давал лучший в мире голубой цемент, и пустили в Магнитогорске прокатный стан, который гнал стальные конструкции, изготовленные с особой точностью, с особым старанием. На возведение одного только каркаса требовалось триста тысяч тонн самой лучшей стали. Из этой стали можно было бы построить десять тысяч танков Т-34 и вооружить ими десять танковых армий. И пустили в дело комбинат, который начал обработку древесины особым способом, чтобы не горела в огне, чтобы прочностью металлу не уступала. И еще один комбинат, который из этой древесины стал выпускать «вечную» мебель для ДС. И еще комбинат: изготовление мраморных плит для облицовки внутренних помещений. Их много надо. И еще комбинат — гранитные блоки и плиты для внешней облицовки. А в Киргизии в заповедных лесах зазвенели топоры, запели пилы — зеки вековые ореховые деревья валят. Со всего Союза пошли эшелоны в Москву: кедр, мореный дуб, бук, карельская береза, корневища орехового дерева — на отделку салонов! А на Урале зеки малахит шлифуют. А у днепровских порогов рубят гранитные глыбы…

А в Москву со всей страны собраны лучшие умельцы: кружевницы и золотошвейки, чеканщики по бронзе и серебру, резчики по дубу и мрамору, мастера коврового дела, стеклодувы, хрустальных дел мастера…

4 июля 1941 года все работы на строительстве ДС были прекращены. Вскоре строительная техника была переброшена на возведение оборонительных сооружений. На те же нужды пустили сотни тысяч тонн уже заготовленных материалов: цемент — на строительство дотов, сталь всегда на войне требуется, спецдревесину — на производство истребителей ЛаГГ-3. Каркас ДС вскоре срезали. Ломать — не строить.

В октябре 1941 года тысячи строителей ДС собрали в дивизии народного ополчения и бросили под танки. Лучшие мастера России: монтажники и сварщики, стеклодувы и чеканщики, краснодеревщики и шлифовальщики мрамора — все, все, все легли в белоснежных полях под Москвой.

После войны несколько раз брались ДС возводить заново, да все бросали. В 1956 году на XX съезде партии Хрущев разоблачал Сталина: «Несмотря на принятое тридцать лет тому назад решение построить Дворец Советов как памятник Владимиру Ильичу, этот дворец не был построен, его строительство все время откладывалось, и о проекте постепенно стали забывать». Зал ответил воплями возмущения.

Казалось бы, если вспомнили о Дворце, если Сталина клеймите за то, что не построил, ну так и возведите сами. В чем проблема? Фундамент остался… К слову, фундамент — совершенно уникальный, плавающий, фундамент в форме огромной чаши, которая может стоять на любом грунте, точнее, плыть в любом грунте, как тарелка в корыте. И никакие землетрясения тому фундаменту не страшны, как не страшны плавающей тарелке легкие сотрясения воды, в которой она плывет. И если Сталин не построил ДС, то вот он, уникальный фундамент, берите и стройте!