- Я нашёл психиатрическую лечебницу, которая согласна тебя принять. Я буду оплачивать все расходы, а, следовательно, налогоплательщики не будут нести ответственность за твои необдуманные действия.

- Я здесь уже больше недели. Меня постоянно допрашивают. Я не раскрыла ни капли твоей личной информации. Я следовала всем правилам. Единственная вещь, которую я совершила против твоих правил, – это поездка на машине. Всё!

- Такое заявление позволит избежать суда. И это понятно. Ты выросла в небогатой семье. Наша совместная жизнь несёт давление и ответственность с развлечениями, благотворительностью и репортёрами - всё закономерно. Ты просто не смогла справиться.

Клэр опустилась на стул, чувствуя себя ужасно дурно. Тони подошёл к ней и наклонился, чтобы посмотреть в её глаза.

- Я должен был распознать сигналы. Наверно, я был слишком занят работой. А когда ты недавно отменила свои дела, я должен был понять, какое напряжение ты на себе испытываешь.

Клэр слушала то, что он говорил. На его лице были те же самые выражение и усмешка, которые она запомнила с ужина-маскарада почти два года назад, и теперь они говорили громче, чем его слова.

- Ты хотела вырваться, и в минуту слабости – нет, в минуту помрачнения рассудка решила, что единственный способ вырваться – это убить меня.

Она смотрела на него. Он заготовил речь. О Боже!

- Я только благодарен тебе за то, что ты не рассчитала нужную дозу яда, иначе добилась бы успеха.

Неразбериха, царившая в голове у Клэр, начала рассеиваться, завеса подниматься, и она увидела Тони, его выражение лица и значение, которое он вкладывал в свои слова.

- А если бы ты добилась успеха, меня бы здесь не было, чтобы тебе помочь.

Внезапно она осознала, что он с ней сделал. Как и в ситуации с рабочими Пенсильвании она больше не имела значения. Она ему больше не нужна! Тони придвинул стул, чтобы встретиться с Клэр лицом к лицу.

- Ты не рада, что я могу тебе помочь?

Потрясение переросло в понимание. Он не собирался ей помогать. Реальность больно ударила по ее сознанию – не физическая пощёчина, но с таким же успехом это могла быть и она. Вместо всепоглощающей печали два года послушания и подчинения вызвали всепоглощающий порыв неприязни.

- И еще, Клэр, я слышал, что комнаты в психбольнице больше, чем камеры в федеральной тюрьме. - Его усмешка стала шире.

Она выпрямилась и посмотрела ему в глаза. Слёзы больше не струились по щекам, вместо этого её глаза сверкали от злости.

- Да, Тони, я так тебе благодарна. Хочешь, чтобы я продемонстрировала тебе свою благодарность?

Её неискренность и внезапная враждебность были ярко выражены и очевидны.

Тони встал и расправил свой пиджак.

- Воспользуйся временем, которое у тебя есть, чтобы всё обдумать. Не принимай скверных и необдуманных решений. Это самое лучшее предложение для тебя. - Он постучал в дверь. - До свидания, Клэр.

Девушка ничего не ответила. В комнату снова зашли адвокаты. Клэр была полна новой решимости. Если он планировал её оставить, то она начнет говорить. Мистер Эвергрин произнес:

- Мистер Таск, если ваш клиент планирует сослаться на невменяемость, обвинению понадобится психологическое заключение.

- Мистер Эвергрин, я не планирую ссылаться на невменяемость.

Все повернулись к Клэр - за последние пять дней она едва разговаривала, - но девушка продолжила решительным тоном, которого никто из них не слышал от неё ранее.

- Могу заверить вас, что я не душевнобольная, несмотря на то, что у меня есть на это причины. Я невиновна. И если позволите, мне еще раз необходимо пообщаться со своей защитой.

На предварительное слушание она пришла согласной пассивно сидеть и ждать Тони, который её спасёт. Повернувшись к Джейн, единственному адвокату, готовому противостоять её мужу, она сказала:

- Мисс Эллисон, если вы сможете отложить данное слушание, то у меня есть несколько доказательств, которыми я смогу поделиться с вами и мистером Таском.

До нового предварительного слушания у них было всего три дня. Клэр часами общалась со своими адвокатами, проливая свет на всё. Она рассказала обо всём, что могла вспомнить за последние двадцать два месяца. Такого Тони не одобрил бы. Несмотря на это, она была предельно честной, скрупулезно излагая подробности, которые пыталась блокировать. Она рассказала о том, как они впервые встретились и о контракте. Также поведала о том, что, по ее мнению, чтобы привезти её в штат Айова, к ней применили медицинский препарат «Рогипнол», который часто используется на свиданиях для изнасилований, потому что дорогу из Атланты она не могла вспомнить. Такой подробный пересказ событий мог бы привести в отчаяние, но каким-то образом он оказал на нее исцеляющее воздействие. Она описала уважаемого, обожаемого бизнесмена Энтони Роулингса, как жестокого, мстительного, все контролирующего человека с наклонностями садиста. Да, их дом она покинула в спешке. И, по правде говоря, сделала это, чтобы немного передохнуть от него, его правил, ограничений и последствий. Если бы он узнал, что она покинула дом без разрешения, то наказал бы ее. Она объяснила, что наказание может варьироваться от словесного и умственного до физического насилия. Однажды, приблизительно через шесть месяцев после того, как она приехала в его поместье, он чуть её не убил. Она рассказала об изоляции, которую он применял к ней. А также о сексуальных действиях, видеозаписях, обладании, доминирующих манипуляциях, постоянном психологическом и периодическом физическом насилии.

Порой адвокаты прекращали делать заметки и просто слушали. Они рассчитывали на гораздо меньшее. Пол и Джейн вместе работали над тем, чтобы выстроить дело не о женщине, пытавшейся получить финансовую выгоду от смерти своего состоятельного мужа, а о женщине, подвергшейся жестокому обращению, которая просто хотела сбежать от всей этой ситуации. Пол считал, что она жила как в аду, но были моменты и события, которым она должна будет дать объяснение. Она утверждала, что её похитили, но пыталась ли она когда-нибудь позвать на помощь? Не она ли проживала в особняке, стоимостью миллионы долларов? Ожидала ли она, что люди поверят, будто у неё нет доступа к телефону, интернету или другим средствам связи? Не она ли вышла замуж за человека, которого описала, как монстра? Не она ли принимала подарки: одежду, деньги, ювелирные украшения? Не она ли сопровождала его в многочисленных дорогостоящих поездках? Не она ли сидела с корреспондентом из «Ярмарки Тщеславия» и давала интервью о своём великолепном муже и их замечательной совместной жизни?

Клэр понимала, как это, должно быть, выглядит со стороны. Она знала о внешнем антураже. Но при этом помнила и то, что ей пришлось вытерпеть. Она объяснила: даже после того, как с Тони всё более-менее наладилось, всегда подспудно присутствовала угроза расправы. Всё стало лучше только после акта насилия, которое чуть не привело к смерти. Он стал лучше, и она верила, что любит его. Но всегда оставались правила и напоминание о существующих последствиях за её действия. Любой провал мог вылиться в наказание. Только правда может сделать её свободной, и она готова рассказать ее всему миру.

Её команда юристов подготовила предварительное изложение дела. Оно сообщало обвинению о стратегии их зашиты. Изложение было отнюдь не исчерпывающим, в нём подчёркивались враждебные отношения между мистером и миссис Роулингс. Заострялось внимание на агрессивных, запугивающих и контролирующих наклонностях мистера Роулингса. Единственным намерением миссис Роулингс в день, о котором шла речь, было сбежать от суровой действительности её жизни. Она не планировала и, более того, не приводила в исполнение план причинить вред мистеру Роулингсу.