— Много у вас таких, как ваша дочь?
— Не считая мужей и жен, семь человек, то есть семь семей.
— Что по второй категории? — спросил тогда Бармин. — Я имею в виду тех, кто ищет новые горизонты.
— Вторая категория, — объяснил барон, — это либо неженатая молодежь, либо старики. У первых — их общим счетом одиннадцать парней, — за плечами, в лучшем случае, университет, в худшем — школа. Трое из них несильные маги. Им нужна подходящая цель и возможность показать себя, сделать карьеру, набраться опыта.
«Ребята ищут покровителя, — понял Бармин, — и возможность оставить дом и патронаж родителей, жить самостоятельно и завести семью».
— С этими понятно, — сказал он вслух. — Что со стариками?
— Ну, старики — это условное название. Они все еще вполне работоспособны. Могут пригодиться, но главное они ищут перспективу для своих подрастающих детей. У нас там тесновато стало, знаете ли.
— Сколько?
— Пятнадцать человек, из них две вдовы. У всех хорошие специальности: механики, электрики, бухгалтера и делопроизводители. Двое — полицейские офицеры в отставке, один — армейский прапорщик-сверхсрочник и одна из женщин — опытный воздушный диспетчер. Магов всего четверо. Трое слабые, один сильный. Одиннадцатый ранг. Ну, и заодно третья категория. Молодые отцы семейств или одиночки. Ищут заработок. Могут пойти на долговременный контракт, но готовы и к кратковременному. Деньги нужны.
— Сколько таких? — уточнил Бармин.
— Семнадцать человек. Маг один, пятый ранг. Из полезных навыков: трое отслужили срочную, один имеет лицензию гражданского пилота. Остальные ничего путного не умеют, но готовы научиться.
— Что ж, — улыбнулся Ингвар, — спасибо за предложение. Думаю, что смогу использовать их всех. Есть какие-либо сомнения по лояльности?
— Да, нет, — пожал плечами барон. — Мы их проверили. Откровенных отбросов нет, мотивация очевидна, но вы же понимаете, если среди них есть «засланец», мы его своими силами не вычислим.
— Список у вас с собой? — спросил Ингвар, закрывая тему.
— Разумеется! — протянул ему барон довольно толстую пластиковую папку. — Здесь все данные на всех, о ком шла речь.
— Тем более, спасибо!
Предложение, и в самом деле, было мало что хорошее, так еще и своевременное. Бармину нужны были люди. Специалисты и просто те, из кого специалистов можно «выстрогать».
Разговор с Петром Глинским не предвещал ничего нового. Все было понятно и так. Однако княжичу все-таки удалось удивить Бармина. Они быстро обсудили детали брачного контракта, вернее, двух контрактов. Ингвар озвучил размеры приданного Варвары и аккуратно спросил, обсудили ли будущие супруги характер их взаимоотношений в браке. Петр в ответ усмехнулся и подтвердил, что они с Варварой знают, кто с кем будет спать, и что вторую жену он брать не собирается. С одной бы разобраться.
Ингвар комментировать это заявление не стал и плавно перешел к браку с Дареной. Петр в ответ спокойно озвучил размеры приданного: четыреста тысяч золотом, новенький — прямо с завода, принадлежащего Глинским, — вооруженный конвертоплан на тридцать пять посадочных мест и трехлетний контракт ценою в двести тысяч на личный состав тяжелой роты усиления, при том, что все оружие и специальное снаряжение прилагались «в подарок»: двенадцать основных танков типа «ирбис», три самоходки калибра 100 мм и две калибра 150 мм, двенадцать тяжелых бронетранспортеров, вооруженных крупнокалиберными пулеметами и гранатомётами, четыре БМП с тридцатисемимиллиметровыми автоматическими пушками, четыре зенитных танка, двадцать грузовиков, командирская машина, штабной кунг с радиостанцией и санитарный кунг. В целом, приданное выглядело более, чем щедрым, и Бармин подтвердил свое согласие на брак. Вот тут, собственно, и случилась неожиданность.
— Как смотрите, Ингвар, если сразу после свадьбы, мы с Варварой переберемся в ваше графство? — спросил Петр, когда закончилось детальное обсуждение будущих брачных контрактов.
«Ничего себе? — обалдел Бармин. — Впрочем…»
На самом деле, если подумать, это была неплохая идея. Тем более, что Петр придет сюда не пустой, а со своими людьми.
— Смотрю положительно, — кивнул он. — Хотите переехать в Усть-Углу или в городской дом в Вологде?
— Нет, — покачал головой Петр. — Ничего такого. Хотелось бы жить своим домом. А у вас, Ингвар, недалеко от Вологды есть замок Устье[175], туда бы мы, если это возможно, и переехали.
— В Устье, насколько я знаю, давным-давно никто не живет, — припомнил Бармин отчет полковника Кальф-Калифа. — Замок старый, постройки XVII века, кажется. Нечто среднее между крепостью и укрепленной сельской усадьбой. Но в каком он состоянии, я не знаю.
— То есть, вы не против?
— Я за, но…
— Не волнуйтесь, Ингвар, — остановил его Петр. — Если вы не возражаете, то это для нас с Варварой лучшее решение. Я могу прислать туда своих людей уже на следующей неделе. Как раз за лето можно все отремонтировать и реконструировать. Если назначить обе свадьбы, — нашу и вашу с Дареной, на 22 сентября[176], мы сможем сразу же переехать. Уж за три-то месяца всяко разно успеем закончить все работы, а недели за две до свадьбы начнем перебрасывать туда имущество.
— У нас с Дареной будет языческая свадьба.
— Варвара тоже хочет по старому обряду, — кивнул Петр. — Я не против.
— Тогда еще один деликатный вопрос, — вздохнув внутренне, озвучил Бармин свое беспокойство. — Я имею в виду вопросы безопасности.
— У меня есть дюжина телохранителей и двадцать человек охраны, — успокоил его Петр, — и они будут подчиняться вашему командованию.
— Тогда, договорились.
— Думаю, Ингвар, кое-что нам все-таки придется уточнить.
— Слушаю вас.
— Вам не надо меня опасаться, — сказал тогда Петр. — С отцом у меня отношения, мягко говоря, натянутые. Он умудрился исковеркать мне всю жизнь. Я ведь хотел стать танцовщиком в классическом балете. Учителя говорили, что у меня талант, но, самое главное, мне самому нравилось танцевать. Каторжный труд, Ингвар, если вы понимаете, о чем идет речь. Кровь и пот, и все-таки, выходя на сцену, я был счастлив. Однако отец запретил, дескать, все танцоры пидарасы и шваль. И это при том, что он тогда уже твердо знал, что с девушками у меня никак не ладится. На все мои просьбы и возражения, один ответ: он не позволит позорить родовое имя. Иди в университет, учи законы. Не хочешь в университет, любое военное училище на выбор. Учись, а я тебе пока подберу годную девку, такую, что и лед растопит, и камень оживит. Строго между нами, Ингвар. Я перед ним на коленях стоял, плакал, унижался, вымаливал волю. Обещал взять псевдоним и сделать пластику лица, но он был неумолим. Заставил поступить в университет и начал гнать мне в койку одну бабу за другой…
Петр достал сигарету, закурил. Посидели немного молча.
— Не знаю, в курсе вы или нет, но мы — урнинги[177] — все разные. Есть такие, кому все равно с кем спать, с мужчиной или женщиной. Это один край. А на другом краю такие, как я. Я, в принципе, не могу, не хочу и не желаю заниматься сексом с женщиной. Это я к тому, что ничего мой отец не добился, но отношения со мной испортил раз и навсегда. Такое не прощается. Но кроме того, есть еще два пункта. Первый, это Варвара. Мы, Ингвар, росли вместе. Она мне, как сестра, а он и ее умудрился унизить. И вот теперь, когда я высказался об отношениях с отцом, скажу кое-что о себе самом. Это я в юности был бунтовщиком, но, когда повзрослел понял, что кроме наших хотений существуют так же обязательства. Так вот, я много и тяжело работаю. Член трех советов директоров, председатель правления крупного товарищества плюс занимаюсь собственным имуществом, а оно у меня немаленькое. Солидный, уважаемый человек, но ходить на балы и рауты в одиночестве или с приятелем не комильфо. Значит, если разок пришел один, в другой раз следует появиться с дамой. Но с этим еще так-сяк можно управиться, а вот женитьба, семья, дети — это уже много сложнее. Я это к тому, что, живя здесь, я, во-первых, смогу немного расслабиться, а во-вторых, будет с кем выйти в свет. Ну и дети, разумеется. Нужны наследники, и как уж там сложится с ЭКО никто не знает. Методики, как я выяснил, толком не отработаны и пока не слишком надежны. Так что ваши с Варварой дети получат от меня и отцовскую любовь, какой мне не дал мой отец, и заботу, и поддержку. Поверьте, Ингвар, я буду не первым урнингом, воспитывающим чужих детей, как своих. При том, что в моем случае даже ревности не будет. Между нами, мне тут по секрету один друг шепнул, что брату императора жена так троих детей принесла. Никто не знает, правда, от кого… Впрочем, не суть. Главное — у меня нет причины вам вредить. Напротив, вы предоставили мне возможность разрешить махом все мои проблемы.
