Гвардейцы Ворона праздно переговаривались между собой, пока кустодии вели их в глубь Императорского Дворца. Коракс и Малькадор, по мнению Альфария, направились в личный док Сигиллита — еще одни ценные данные, о которых следует доложить, — сами же воины спустились в гигантском лифте на сорок шесть этажей ниже, на уровень казарм.

Верхние части дворца были облицованы мрамором и обсидианом, увешаны знаменами и картинами со сценами времен Объединительных войн. Альфарий видел изображения древних городов и храмов с башнями-луковицами, вырастающие из песков полуразрушенные пирамиды, реки, несущие свои воды к широким водопадам и зеленым пастбищам. Память о тех временах осталась лишь в картинах, красоты древней Терры давным-давно погибли от загрязнения окружающей среды и нескончаемых войн.

Выйдя из лифта, Гвардейцы Ворона оказались в простом и функциональном с виду помещении. Стены из феррокрита были покрыты ровным слоем побелки. Арки по обе стороны длинного коридора уводили в пустующие спальни, запах свежей краски и частички каменной пыли, все еще витающей и воздухе, свидетельствовали, что казармы построили совсем недавно в преддверии прибытия тысяч защитников.

Докладывать пока было не о чем, но Альфарий старался держать ухо востро, чтобы не пропустить ничего важного. Он не знал, как глубоко их завели внутрь горы. Окон здесь не было, освещение обеспечивали многочисленные световые полосы в потолке и на стенах, воздух поступал через систему вентиляции, в которую смог бы пролезть разве что ребенок. Единственным выходом наружу служили двери в обоих концах коридора — меры предосторожности были налицо. Альфарий понял, что при необходимости зал с легкостью может стать тюрьмой. Гвардейцы Ворона, выросшие в камерах Ликея, недовольно зароптали, но сержанты быстро их утихомирили.

Командир Кустодес остановился и указал копьем на арку слева, за которой находилась спальня с несколькими длинными рядами коек. Еще там были личные шкафчики и полки, а также оружейные стенды и стойки для доспехов. В зале все рассчитывалось на легионеров, мебель была крупнее и прочнее обычной.

— Располагайтесь, — сказал командир Кустодиев, голос которого, искаженный внешним эмиттером, донесся сквозь решетку шлема. — Еду и напитки вам вскоре принесут. Комнаты для тренировки ближнего боя вы найдете в южном конце зала, — наконечник копья указал на дальнюю часть коридора, — а если захотите поупражняться в стрельбе, вас отведут в предназначенное для этого помещение.

— И как нам связаться с вами? — спросил командор Агапито, явно раздраженный столь бесцеремонным обращением. — Мы здесь, чтобы сопровождать примарха, а не прохлаждаться в вашей компании.

— За лордом Кораксом присмотрят, можете не беспокоиться, — ответил кустодий; по его металлическому голосу было непонятно, что он имел в виду — безопасность примарха или что-то другое. — Вам выделят безопасную частоту. Казармы и прилегающие помещения находятся в полном вашем распоряжении, но вам запрещено выходить за южные или северные пределы этого зала. Нарушение карается массовой казнью.

— Хорошо, что нам доверяют, — съязвил Агапито.

Кустодий обернулся к командору Гвардии Ворона, и черные линзы шлема остановились на легионере.

— Кредит доверия уже исчерпан, командор. Исключений не будет. Мне поручили следить, чтобы вы не покидали помещения. Меня зовут Аркат Виндик Центурион, и все контакты будут происходить через меня. Моим товарищам запрещено общаться с вами, поэтому не пытайтесь задавать им вопросы или на что-либо жаловаться. Я вернусь через час, чтобы провести подробный инструктаж по безопасности.

Кустодии строем вышли через гигантские двери в конце коридора, и Гвардейцы Ворона остались одни. Отделение за отделением они расселились по комнатам. Альфарий и его люди получили койки у самого коридора, но он даже и не подумал выскользнуть на разведку. Примарх объяснил, что ему ни в коем случае нельзя раскрывать себя, пока не выяснится цель задания, поэтому Альфарий не собирался рисковать, тем более под носом у Кустодиев.

Когда все легионеры нашли себе койки, оружейные сундучки и полки, Агапито построил роту.

— Я знаю, что все это очень странно, а Кустодес кажутся крепче, чем хватка мертвеца, но нам придется смириться, — сказал командор. — Когда мы получим доступ к связи, я немедленно сообщу на «Мститель» о прибытии и переговорю с Аркатом, чтобы он составил распорядок дня. Не знаю, как долго мы здесь задержимся, поэтому будьте наготове и ждите приказов примарха.

Оставаться в состоянии боевой готовности было бессмысленно, поэтому Гвардейцы Ворона помогли друг другу снять доспехи, оставшись в нательниках и верхней одежде. В обычных обстоятельствах этим занималась целая армия помощников, но здесь подобный персонал отсутствовал. Несмотря на кажущуюся безопасность, командор составил график дежурств и распределил отделения по сменам. Жизнь, состоявшая из рутины и дисциплины, могла быстро распасться из-за бездеятельности, а Агапито не хотел, чтобы воины поддавались лени.

Как и обещал Аркат, вскоре из противоположного конца коридора вышли слуги с едой и понесли ее в обеденную часть зала. Сервы появились и исчезли, не проронив ни слова, — возможно, им приказали ни в коем случае не разговаривать с легионерами. Все слуги были мужчинами и женщинами средних лет, в одинаковых белых куртках с аквилой Императора, в мешковатых черных штанах и тапочках из такого же плотного материала, на их лицах читалось вежливое безразличие, которое могло появиться только в результате многолетнего опыта.

Альфарий слонялся по коридору и успел заглянуть в закрывающиеся двери, когда слуги стали уходить. Как он и ожидал, дальше находились еще одна комната с дверью на запоре. Отсюда определенно не удастся выскользнуть.

Вернувшись к своему отделению и сев за длинный стол, он понюхал ароматный пар, который поднимался от жареного мяса, разложенного по тарелкам перед легионерами. На каждом столе в чашах лежали свежие фрукты и овощи, а также множество другой разнообразной пищи. После корабельных пайков это был настоящий пир. Никто не мог сказать, в какие неприятности тут можно угодить, поэтому, оторвав ножку от какой-то гигантской домашней птицы, Альфарий решил для себя, что это далеко не самое сложное задание, которое ему приходилось выполнять на службе легиону.

В отличие от его почетной гвардии примарха Коракса разместили с определенным комфортом и роскошью в похожем на виллу доме, из которого открывался вид на огромное подземное озеро. Освещенный из-под поверхности воды мощными прожекторами, покрытый сталактитами потолок блестел минеральными отложениями, которые мерцали в неравномерном освещении плескавшегося внизу водоема. Комнаты были заботливо обставлены золоченой мебелью из темного дерева, гобеленами и мягкими коврами. С потолка свисали канделябры с настоящими свечами, что было в новинку для примарха, выросшего под тусклым сиянием светополос.

Комнаты оказались спроектированы специально под его рост и телосложение, что стало приятной неожиданностью. Кораксу пришло в голову, что предназначенные для примархов покои не должны удивлять его, ведь это Терра. На краткий миг он задался вопросом, могло ли случиться так, что со временем, когда Великий крестовый поход завершится, это жилье для гостей стало бы настоящим домом. Иногда между его братьями разгорались споры, что произойдет, когда завоюют последнюю планету и мечты Императора станут явью, но Коракс желал бы в таком случае передать бразды правления Империумом кому-то другому. Он был военачальником, а не администратором, и, если б ему не пришлось больше сражаться, он с радостью ушел бы на покой и провел оставшиеся годы — не важно, сотни или тысячи — в уютной обстановке, возможно, написал бы трактат по политологии, изложив в нем все, чему научили его ликейские наставники.

В буквальном смысле целый мир отделял этот дом от его жилища на Освобождении, по необходимости небольшого и сугубо функционального. Дело было не в том, что примарх не любил роскоши. Он всегда считал своим домом поле боя, корабельную палубу либо залы командного центра.