— Я размышлял над этим, лорд, — произнес Бранн, не отрывая взгляда от сражающихся воинов. — Новые доспехи шестой модели… они намного превосходят все, что есть у нас, за исключением нескольких доспехов ручной работы у офицеров, но и те находятся в плачевном состоянии. Мы не сможем дать новым бойцам опыт и мастерство ветеранов, но новые доспехи с их более совершенными системами намного бы упростили задачу.

— Я подумал о том же, — произнес примарх. — Это не просто рекруты, они — начало чего-то нового для легиона. Я уже приказал Сикксу организовать еще сто имплантаций. Если все пойдет по плану, то через пятьдесят дней у тебя будет укомплектованный боевой отряд. Похоже, титул командора рекрутов не в полной мере отражает твою роль.

Бранн взглянул на своего лидера.

— Когда вы давали мне титул, то сказали, что это и будет боевое соединение, лорд.

— Им нужно имя, — сказал Коракс. Мы не можем продолжать звать их рекрутами, но не будет правильным, если их поглотят Когти Агапито.

— У меня есть предложение, — сказал Бранн.

— Так поделись им, командор.

— У нас есть Когти, Ястребы и Соколы, лорд. Думаю, мы должны стать Рапторами.

— Рапторами? — Коракс улыбнулся и положил огромную руку на плечо Бранна. — Да, прекрасно подойдет. Быстрые охотники. Теперь ты — командор Рапторов. Я извещу Агапито, Соларо и Алони.

Легионер, который сражался с Раптором, с рыком растянулся лицом на полу с заломленной за спину рукой. Раптор обхватил его шею и потянул на себя, выдавив из легионера болезненный рев.

— Хватит! — крикнул Бранн.

«Рапторы, — подумал Альфарий, осматривая ряд воинов, которые радостно закивали товарищу, когда тот вернулся в строй. — Если Коракс не ошибается и Рапторы через пятьдесят дней будут готовы к бою, Омегона следует известить об этом». До сих пор Альфарий не подал ни единого доклада, но из-за таких новостей стоило рискнуть. Что бы ни задумал примарх Альфа-Легиона, ему придется действовать быстро, если он не хочет позволить Гвардии Ворона возродиться.

Казалось, Коракса полностью удовлетворило увиденное. Альфарий наблюдал, как он направился к выходу. Прежде чем открыть огромные двери, примарх остановился и задумчиво оглянулся. Он нахмурился, но это было проявление не гнева, а беспокойства. Это продлилось лишь пару секунд, и Альфарию оставалось только догадываться, о чем же думал примарх, наблюдая за юными Рапторами.

Визор стражника треснул, засыпав хозяину глаза осколками армированного транспекса. Человек с криком отшатнулся — и Корвус одним ударом пробил ему грудь, оборвав его вопли. Позади него раздался грохот автоматического оружия, и он почувствовал острую боль в спине. Бросив взгляд через плечо, Корвус увидел трех человек на сторожевом посту, выдвинутой оборонительной позиции, которая прикрывала подступ из Второго крыла к автомобильной стоянке. Огонь усилился, и по бледной коже Корвуса захлестал очередной ливень пуль, которые плющились и падали на пол вокруг него.

Лидер повстанцев нагнулся и выхватил из рук мертвого стража винтовку. Предохранитель для его пальца был слишком мал, поэтому Корвус без раздумий вырвал его. Оружие на самом деле было крупнокалиберным, но в его руках оно казалось детской игрушкой. Корвус обернулся и прицелился в первого человека на заставе, которая находилась приблизительно в двухстах метрах, поэтому он чуть приподнял ствол, приняв во внимание слабую мощность винтовочных пуль. Орудие из заставы вновь выплюнуло очередь — и изрытая следами пуль стена позади Корвуса рассыпалась градом обломков, задевших его левую руку.

Он нажал на спусковой крючок.

Стрелявший человек рухнул на свое оружие, в его левой щеке прямо под визором было пробито отверстие. Палец спазматически сжался, и орудие, крутанувшись на станке, выпустило очередь в пол.

Корвус вновь выстрелил, и следующая пуля угодила в горло заряжающему, который оказался открыт из-за того, что орудие развернулось. Третий человек обернулся и бросился наутек. Едва ли не сразу его сбила с ног пуля, которая попала ему между лопаток и расколола позвоночник.

— Держи, — сказал Корвус, заметив, как возле него пробежала безоружная Дельфа, и протянул ей винтовку. Лидер повстанцев кивнул в сторону тела. — У него на поясе есть запасные магазины.

Первая волна почти достигла ворот. Стражи закрылись изнутри, думая, будто находятся в безопасности за тремя слоями стали и феррокрита. Тут они заблуждались.

Корвус взял с пояса радиопередатчик.

— Константин, открой запор.

— Да, Коракс, — раздался ответ.

Корвус просил последователей называть его по имени, но все больше и больше людей начинали обращаться к нему, используя почетное обращение. Если повстанцы действительно считали его спасителем, то Корвус решительно настроился доказать, что это так, и не подвести их ожиданий.

Увидев брошенный дробовик, Корвус тут же поднял его. Бой грозил стать жестоким и кровавым. Он выхватил из-за пояса нож — по правде говоря, это был парадный меч полковника службы безопасности — и быстро опередил толпу, которая текла по широкому коридору к воротам. Если повстанцам удастся захватить ангар, то они завладеют техникой, способной перемещаться в безвоздушном пространстве. Из-за своего стратегического преимущества ангар стал одной из приоритетных целей Корвуса.

— Разблокировка через пять секунд, Коракс, — доложил Константин.

— Вперед! — воскликнул лидер партизан, дробовиком указав на ворота.

Корвус остановился всего в десятке шагов от ровной поверхности ворот. Если заряды, установленные им во время последней вылазки, обнаружили, он будет выглядеть очень глупо.

Сквозь металл донесся слабый треск взрывов. За пару секунд Коракс оказался у рычага затворного механизма. Тело человека, опустившего его, лежало у ног повстанцев. Если все прошло по плану, то замок должен быть открыт. Корвус с легкостью дернул рычаг вверх. В этот момент он понял, что оказался прав.

Взревели сирены, замигало аварийное освещение, ворота начали подниматься.

— Оружие к бою! — заорал Корвус, перекрикивая оглушающий грохот огромных механизмов.

Ворота успели подняться всего на полметра, когда с другой стороны ударил град пуль, разрывая колени и ноги повстанцев. Человек двадцать разом рухнули на пол, крича от боли и держась за оторванные конечности. Остальные заключенные бросились врассыпную, чтобы избежать той же участи.

Взгляд Корвуса упал на Ленсу. Девушка лежала на боку, левая ступня висела на одних лишь сухожилиях. Ее глаза встретились с взглядом Корвуса, и она замерла. Девушка перестала кричать и слабо улыбнулась.

В следующую секунду в нее угодило еще несколько пуль, сорвав половину лица и оставив на теле глубокие раны.

Корвус с ревом бросился на пол и перекатился под поднимающейся дверью. Он вскочил на ноги перед двумя солдатами, стоявшими за тяжелым стаббером, лафет-тренога которого была опущена на всю возможную длину. Дробовик Корвуса изрыгнул заряд, в клочья разорвав бронежилет ближайшего стража. Второй потянулся к кобуре и выхватил пистолет, пока Корвус вгонял в патронник следующий патрон.

Стражник в отчаянии принялся жать на спусковой крючок, но пули просто отскакивали от груди Корвуса. Наконец пистолет несколько раз подряд пусто щелкнул, и на лице человека проступил ужас. Внезапно его руку и плечо прошила очередь, и страж в брызгах крови кубарем покатился по полу.

Второй стабберный расчет разворачивал свое оружие на лидера повстанцев. Бросив дробовик, Корвус взял стаббер и ногой сбил треногу. Он перекинул патронную ленту через руку и прицелился в оставшихся стражников. На них Корвус израсходовал три короткие очереди, он стрелял осторожно, чтобы не повредить другой тяжелый стаббер.

Врата поднялись еще на полтора метра, под ними пролазило все больше повстанцев. Корвус послал Бранна, Агапито и Стракена за вторым тяжелым стаббером.