- И что смешного?

- Да вот думаю, какой же Ванятко могущественный оказывается. Такого маньяка подавил в себе, аж гордость берет.

- Я ведь не мое ничтожное второе я…

- Скорее ты второе, а он первое, - перебила я.

- … я и покалечить могу, даже не задумываясь.

- И чем это тебе поможет, позволь узнать?

- Это мой маленький каприз.

- Капризный ты наш, где кобылу посеял? – спросила, вставая на ноги.

- Она попыталась меня скинуть.

- Она не пытается, она скидывает, - и я пошла вглубь степей подальше от кровавой заставы.

- Мне нужно в долину.

- И что дальше? – все еще иду, а он стоит.

- Это в другой стороне, сверни.

- Даже не подумаю, я иду куда надо.

- Ты же не знаешь где долина? – медленно двинулся за мной.

- И знать не хочу, - пошел чуть быстрее, но так, чтоб гордость окончательно не уронить.

- Стой, я сказал, мы идем в долину.

- Ага, уже бегу, падаю, подымаюсь и опять бегу, - на самом деле еле ковыляю прихрамывая, а этот догоняет.

- Я не собираюсь идти туда, я иду в долину и ты со мной.

- Счастливого пути, и чтоб ликаны тебя покусали, - как будто его «не собираюсь идти» меня в какую-то там долину ползти заставит, - Паля, девочка, ты где?

- Кого ты зовешь? – воин сравнялся со мной.

- Кобылу, которая тебе мозги вправит, пока ты еще кого-нибудь за компанию не порешил.

- Хватит, - он встал передо мной, заставив остановиться, налетев на него.

- С ума сошел, я и так часто с землей сталкиваюсь, а тут еще и со стенкой обниматься, увольте, - и я вырвалась из его рук.

- Ничтожество, ты даже мизинца моего не стоишь. И зачем я вообще опустился до общения с тобой, - он развернулся и пошел в другую сторону.

- И правда, зачем? Боишься очнуться в следующий раз с ножом у твоих драгоценных волос? – он аж споткнулся, а я кое-что поняла. Каждый раз, когда Вана пытались остричь, он не помнил, как умирали те, кто пытался это сделать. И убивал их явно не мой Ванька. Логично предположить, что Малыш никогда не помнит своих приступов раздвоения личности, как и в последний раз.

- Откуда ты знаешь?

- А ты не помнишь? – провокационно начала я, - как так?

- Я почти ничего не помню после определенного момента, - растерянно произнес он. О, а это что-то новенькое. Растерянность у такого типа. Держите меня семеро.

- А ты попытайся вспомнить, вдруг у тебя третья личность имеется, - продолжила издеваться я.

Тариван, ни с того, ни с сего, вскинул руки и схватился за голову. Я подошла ближе и встала перед ним. А он застонал и опустился на колени. Осторожно наклоняюсь и заглядываю в глаза, которые уже открылись, а там… пусто, девственно пусто и взгляд щенячий.

- Ванька! Ура, наконец-то!

- Дана, у меня голова болит…

- Еще бы после столь длительного паразитизма маньяка.

- Что случилось? – он приподнял голову и убрал руки от головы. Я тоже встала на колени, и взяла его лицо в свои ладони, при этом купаясь в бездонном изумрудном море, что плескалось в глубине его глаз.

- Раздвоение личности, Малыш. У тебя раздвоение личности. И поверь, ты лучшая своя половина.

***

Предрассветный туман окутал дорогу, что много столетий пролегала через лес. Единственная возможность не попасть в трясину, держаться ее (дороги). По дороге, усыпанной песком и камнем, стремительно скакали два всадника. Путь их лежал к восточной заставе.

Дикий вой раздавался набатом в лесной глуши. Беловолосый маг нервно вздрогнул. Нет, он не боялся умереть, иногда он даже желал этого в глубине души, но сейчас его волнение было направленно на спутницу. Ее судьба волновала его гораздо больше, чем должна была. Когда воин успел настолько привязаться к этой женщине, что стал жить ею? Жить ради нее.

- Дай мне выйти, и я уничтожу всех наших врагов, - раздался голос в голове мага, - тебе нечего будет бояться.

- Я не боюсь.

- Правда? А я чую твой страх, выпусти меня, - слегка раздраженно потребовал голос.

- Я страшусь не за себя.

- За нее? – с отвращение выплюнул голос, - не смеши меня. Она не что иное как пресмыкающееся, у наших ног.

- Она спасла нас.

- И как же? – зло бросил голос, он терял терпение. Слишком долго не мог воин взять контроль. Сейчас он жаждал этого больше всего.

- Не знаю, но ты пробудился благодаря ей. И мы в долгу за свою спасенную жизнь.

- Она никогда не спасала нас, - взревел запертый воин, - я бы убил всех, кто попытался бы хоть взглянуть не так на нас.

- Она не дала нам умереть от безысходности, - спокойно ответил маг, - мы были в глубоком сне, мы умирали внутри своего тела, медленно и мучительно. Она пробудила нас. Мы начинаем вспоминать.

- Нет! Она ничто. Она не существует. Я убью ее…

- И убьешь нас, - перебил маг, - мы погибнем без нее. Мы погибнем от тоски по ней.

Воин замолчал. Он давно чувствовал связь, что тянулась от девчонки к ним. Тогда, в лесу, он впервые сомневался в правильности своего решения. Он желал убить ее и ненавидел себя за нерешительность. Ее глаза были полны непонимания и надежды. Никогда его жертвы не теплили надежду. В их глазах он видел обреченность. Так почему та немочь смогла одним взглядом уничтожить всю его стальную, взращенную на лишениях, волю? Почему он хотел оправдать ее надежду? Почему он знал, что разожмет хватку на ее шее? Власть этого существа над ними вызывала жгучую ненависть к ней и себе. Воин горел этим чувством и ждал их следующей встречи, где его воля победит ее. Он знал, что врет сам себе, но никогда не признается в этом.

- Спаси ее.

- Нет! – яростно взвыл воин.

- У нас нет выбора, она дорога нам, если не поторопишься, все будет потеряно. Я отпускаю тебя.

- Наконец-то!

- Она в опасности! – испуганно закричал маг.

- Кто посмел? – рык вырвался из горла обредшего контроль воина, - Они уже мертвы! Разорву!

От этого рева, взбрыкнула кобыла и сбросила воина. Кашир грациозно извернулся в полете и приземлился на ноги. Не теряя ни минуты, он ринулся в сторону, где от рук степных орков медленно, но верно погибало его проклятье и его спасение.

Словарь

[1] Naice ore nya - боль души моей

Глава 8 Никогда не жалейте розовых и пушистых!

Жизнь – это юмор. Иногда черный, иногда белый, а иногда плоский.

Вот уже пять рассветов, как мы слоняемся по степи. Ну почему у меня все через одно место? Вот как я не заметила, что свернула не туда? Ума не приложу. В результате ищем другой путь, который упорно не хочет находиться. У нас на хвосте злющий эльф, лучший воин Хрустальных лесов, и парочка оборотней с наемником неизвестного назначения. Думается мне, сверни мы правильно, уже мучительно раскаивались бы в этом. Только по этой причине я все еще ищу другой ход.

- Ванька, я есть хочу-у-у-у…

- Остановимся и сварим кашу?

- Ненавижу кашу, умру, если еще хоть ложку придется проглотить!

Вам интересно, почему у меня сформировалось столь сильное негативное чувство к бедной каше? Да потому что мешки с овощами, хлебом, мясом и сливовицей на груженной вещами лошади остались. Какой идиот предложил облегчить мою лошадь? Знаю, то огонек клыкастый, оборотень его покусай…э-э-э… упырик погрызи. Из-за этой «гениальной» идеи я вынуждена пятые сутки давиться кашей неизвестного происхождения, без соли, без перца и без масла. Темень! Я убью оборотня! Одна радость, когда навешали мешки с продовольствием и оружие на бедную животинку, места для одежды наших пушистых не осталось, и ее на Палю взвалили. Надеюсь, эти изверги околеют нагишом в степях. В противном случае обмен не равноценен. Как же кушать хочется.

- Ванюша, может ты создашь какую колбаску, а? – щенячьими глазками смотрю на него.

- А как?

- Из воздуха.

- Я не умею

Не подействовали телячьи нежности. Да уж, умильная мордашка, это козырь Малыша. Мне далеко до него. Практики не хватает.