- Какой же ты не образованный, - обхожу Ваньку и насупившегося пленника по кругу, и, издеваясь, продолжаю, - что, никаких вариантов? Жаль, как жаль. Так и быть, я тебе открою этот секрет. Единственные, кто возрождается из пепла, они же и бессмертные, это фениксы. Правда, вот не задача, встретить в наше время феникса невозможно, так как они вымершими по меньшей мере весен пятьсот как считаются. А тут раз и феникс. Да еще ты что-то про сородичей говорил. Ну и конспирация!

- Хочешь перья содрать? Так тебе еще меня заставить истинный облик принять придется. А тут ты не справишься, и никто не справится, - ехидно скалится феникс. И что интересно, нет страха в его глазах.

- Дана?

- Да Малыш - переключилась я на Вана.

- А он феникс?

- Да.

- Ух ты! А что он может.

Вот чувствую, в интересах сохранности тушки розового не стоит рассказывать Вану о фениксах. Он же его на обереги разорвет. Исключительно из любопытства.

- Малыш, давай потом, а? - он кивнул, соглашаясь.

- Какие-то странные у вас отношения, - подал голос, слегка удивленный феникс.

- Какие есть.

- А вы кто вообще?

- Меня Дана зовут, его Ваном, он мой друг.

- А больше на ребенка или любимого раба похож, - не знал он, как точно описал наши отношения, а я его просвещать не собиралась.

- А ты кто такой? – феникс дернул плененным плечом, видимо затекшим от лапищи моего раба, - Ванюша, да пусти ты его, сбежит, страдать не стану, - и мой недомаг отпустил плечо розового. Тот осторожно отстранился от Ваньки, опасливо косясь на него и растирая плечо.

- Мое имя Ласкан зи Верт Нало, я изгой, - на последнем слове он скривился как от зубной боли.

- И что это значит?

- Что меня изгнали из клана, - нехотя пояснил он.

- Слушай, меня мучает вопрос. А все фениксы розовые? – как он покраснел, если б чуть другой оттенок, то с волосами слился бы.

- Нет, я единственный, - буркнула птичка в ответ.

- Тебя из-за этого изгнали? – опять пуляет молниями в меня.

- Слушай, а ты всегда так над трупами глумишься? – бросила на него испепеляющий взгляд. Розовый, а такой колючий.

- Один-один, Ласка, - зарычал. А я думала фениксы - это птички. Хищные что ли?

- Ласкан! Я, между прочим, из знатного рода, простолюдинка!

- Ага-ага, - покивала как болванчик, - это из которого тебя турнули?

Кто-то обиделся.

- А тебе чего вообще от меня надо, плакальщица-извращенка? – сложил руки на груди и грозно смотрит.

- Да, собственно, ничего, - пожала я плечами, а он удивился. Еще бы, как это я его пернатое высочество ободрать не хочу. Ведь перо феникса, а точнее пепел от сгоревшего пера излечивает любые раны.

- Хотя, - он презрительно ухмыльнулся, - зря делаешь поспешные выводы птичка, оставь при себе свои перышки. Мне бы дорогу узнать.

- А куда вам надо? - уже более дружелюбно спросил Ласкан.

- В Хрустальный лес.

- А зачем? - нахально интересуется.

- А тебе все знать надо. Идем, значит, есть причина.

- Я вот о чем подумал, ты ведь банши, вымирающий вид, - я скривилась, говорит обо мне как о животном, - а раз к эльфам идешь, значит, они тебя приняли.

- Необязательно, -  протянула я, - так к чему ты клонишь?

- Если я прав, то они тебя укроют. А я ведь тоже… - договорить не дала.

- А ты тоже птичка редкая, и одной летать – значит пеплом землю посыпать каждый рассвет. Так? – он кивнул.

Смотрю на розовое чудо, а оно мне слезную мордочку строит. И ведь внутри ни капельки не розовый и не пушистый, а все равно жалко. Ну что за жалостливая у меня натура. Вон Широ же не пожалела. Хотя жалость к этому извергу он сам же у меня и отбил.

- Ладно, огненный наш, пойдешь с нами. Но если доставишь проблемы, мигом браконьерам сдам, - лихорадочно закивал, - так куда идти?

- А вы правильно шли, вот по этой тропинке через тринадцать рассветов до самой заставы и дойдем.

- Тринадцать? Так мы только шестой рассвет в степях, а до лесов минимум двадцать два. Ты что-то путаешь.

- Нет, это короткий путь. О нем никто почти не знает, - и Ласкан самодовольно ухмыльнулся, - его мои предки проложили, чтоб незаметно по степям передвигаться.

Понятно, как целый клан фениксов скрывался от мира.

- Русалку гному в жены! Так это же великолепно!

Получи Широ, распишись под поражением. И я крепко сжала феникса в объятьях. А отпустила уже пепел. Удивляться своей силе, раздавившей птичку, времени не было, так как песенка полилась в тот же момент.

У вампира клык отпал,

И куда-то ускакал.

А на ужин у бессмертной знати,

Девственница в льняном халате

Как кусать теперь прикажешь,

И на дверь ей не укажешь.

Плакать собралась она,

В пасть полезла и сама.

И спросил ее вампир:

- Что это за номер?

Доставая с пасти шею

Что не сделал он своею.

- Коль тебе я не нужна, -

Осветила пол луна, -

-То кого любить я буду,

Ведь тебя я не забуду.

Ошарашен был вампир,

Сума сошел егоный мир.

Куда катится земля?

Кровопийца и дитя.

- Ты послушай малышня,

Ноги уносила б от меня.

Потрошить не стал пока

Потому что нет клыка.

Истерить она изволит

Чувство мести ее гонит

И девица с горяча,

Дала в лоб и стрекача.

И остался наш вампир

Ополчившись на весь мир,

Без девицы для себя,

И с улыбкой без клыка.

- Ха-ха-ха, ой убейте меня снова, это нужно повторить! Ха-ха, - смотрю на две валяющиеся фигуры, и так убить их хочется, что сил терпеть нет. Да только одного убьешь, песенки похабные петь будешь, а второго сил убить не хватит, быстрее сама убьюсь.

- Может, хватит ржать, как кони. Ты мне, Ласка, лучше объясни, как так получилось, что сил меч держать у меня нет, а тебя прикончить – есть?

- Ну-у-у… я нежный.

- Ага. На сколько нежный?

- Хм, очень нежный. Одной царапины или большого синяка достаточно, чтоб я сгорел, - грустно как-то он это сказал.

- И что, все фениксы от насилия так застрахованы, или с синяками не модно гулять?

- Нет, это скорее особенность моего организма…

- Ага, розовая, - перебила его я, - заметили уже.

- Розовые волосы и глаза – это подарок, - печально произнес он.

- Чей?

- Моей мамы. Понимаешь ли, Дана, я не чистокровный феникс. Моя мама нимфой была, - держите меня, я проваливаюсь сквозь землю. Нимфы такие же часто встречающиеся существа, как и банши. И вот где его мифический папаша-феникс нашел не менее мифическую нимфу-мамашу?

- Да как такое возможно? Ты либо нимфа, либо феникс, а ты…

- А я и то и другое. Моя мама была нимфой…

- Сладкоежкой, - снова перебила я.

- Нет, нимфой светлой мечты. Эти нимфы самые редкие и их цвет - розовый, - слышала что-то о том, что нимфы разноцветные существа. К примеру, у нимфы надежды волосы и глаза зеленого цвета, у нимфы веры – желтого и так далее, - вот мне и передался ее цвет, а так же…

- Ее нежность? – не удержалась от смешка я.

- Нет, чувствительность. Нимфы не терпят к себе прикосновений, только от любимых. В противном случае они умирают. Поэтому нимф так сложно найти, они принимают облик деревьев, травы и цветов, некоторые ручьев и облаков. Если нимфа не покажется тебе сама, то ты ни в жизнь не найдешь ее.

- Получается, что от любого прикосновения ты мрешь? Но тогда, как же Ван тебе руку пожал? – закономерный вопрос, согласитесь. Догадка меня просто убила, - или он тебе настолько понравился? – и я загоготала во весь голос.

- Нет, просто ты мне синяк поставила, а он нет. Я ведь феникс, я не умираю от прикосновений, только от синяков и ссадин, - но все его объяснения бес толку, я все равно заливисто хохотала, корчась в приятных муках на земле.