Водитель с интересом посмотрел на ночного пассажира и молча кивнул. Гаранин залез в машину, и они помчались по ночной дороге. Вскоре из разговора с водителем Гаранин узнал, что водитель автомашины направляется в командировку в Москву. Это было то, что нужно Гаранину. Они быстро сошлись в цене, и Гаранин уже на другой день к вечеру оказался в столице.

Лобов утром, часов в десять, приехал к себе на работу и, попросив у секретаря чёрного чая, присел в своё рабочее кресло. Он чувствовал себя не совсем хорошо, так как всю ночь практически не спал, думая об акции. Ему не давала покоя одна мысль, правильно ли он поступил, привлекая к этому делу своих людей. Сейчас он уже не сомневался, что действительно допустил роковую для себя ошибку. Нельзя было поручать это дело близким ему по работе людям.

Не дождавшись чая, он вышел из кабинета и направился в администрацию города. На входе в здание администрации его остановил сотрудник милиции и поинтересовался у него, куда он направляется.

— Мне нужен Шигапов, — произнёс Лобов. — Я хотел бы с ним встретиться и переговорить по интересующему его вопросу.

— Извините, товарища Шигапова сейчас нет, — произнёс милиционер. — Сегодня его с утра ещё не было.

Лобов повернулся и вышел на улицу. Остановившись, он увидел пробегавшего мимо него начальника уголовного розыска Сергея Аркадьевича Лукина.

— Привет, Сергей! Это ты куда бежишь? — спросил его Лобов.

— Да у нас ЧП, — произнёс Лукин. — Тяжело ранили водителя Шигапова, а его, похоже, взяли в заложники.

— Как так в заложники? — удивлённо произнёс Лобов. — Разве такое возможно? Слушай, Сергей! А преступников не задержали?

— Да нет. Они на машине скрылись, при этом полностью уничтожили весь личный состав КПМ на въезде в Менделеевск. Четверых положили наповал, одного тяжело ранили.

— Вот дают ребятишки, — протянул Лобов. — Сейчас, наверное, их уже живыми брать уже не будут?

— Это как получится, — произнёс Лукин и побежал дальше.

Такого развития событий Лобов явно не ожидал.

— Что они творят! — подумал он. — Всё же было так хорошо спланировано. Почему остался жив водитель, убиты сотрудники милиции, ведь это не входило в их план?!

Лобов не на шутку испугался, не столько за них, сколько за себя лично. Теперь он уже жалел того таджика, которого он застрелил тогда в лесу. Лучше бы он заплатил ему через посредника и теперь бы вообще не думал бы об исходе этого дела.

Лобов подошёл к офису и, увидев стоявшего у машины Батона, приказал ему готовиться в рейс.

— Фомич, а куда поедем? — поинтересовался он у Лобова.

— Куда надо, туда и поедем, — отрезал Лобов.

Он вошёл в офис и, поднявшись к себе в кабинет, позвонил супруге.

— Валюша, ты прости меня, но мне срочно нужно уехать из города. Куда и насколько, я пока сказать тебе не могу. Как только остановлюсь где, я сразу же свяжусь с тобой.

Он положил трубку и вышел на улицу. Оглядевшись по сторонам, он направился к своему «Мерседесу». Машина резко тронулась и, подняв облако пыли, полетела по городу.

— Давай, Батон, гони на заимку, — произнес Лобов. — Заночуем там, а завтра видно будет, что делать дальше.

Машина летела по трассе, словно птица. Вскоре город скрылся в серой дымке пыли.

Лобов открыл дверь и вошёл в дом. Он быстро переоделся и вышел во двор. Около машины стоял Батон и протирал зеркала машины.

— Батон, сгоняй в деревню. Купи там хлеба, водки, ну, короче, что-нибудь поесть, — велел Лобов.

Батон с недовольным лицом сел в машину и поехал в деревню. Лобов вернулся в дом и сел в кресло. Пейджер, лежавший на столе, мелко завибрировал. Лобов взял его и стал читать бегущую по экрану строчку: «У нас дома обыск, много милиции, все спрашивают о тебе».

— Быстро они примчались, — подумал про себя Лобов. — Неужели Пух и Гаранин задержаны милицией?

Ему не хотелось верить в это, но по-другому он не мог объяснить себе, почему у него дома проводит обыск милиция. Он пошарил по ящикам стола и вдруг случайно наткнулся на бутылку с водкой. Водка была старой и, по всей вероятности, принадлежала ещё старому хозяину дома, но это лишь обрадовало Лобова.

Он достал стакан и налил в него водку. Открыв холодильник, он нашёл там банку икры из баклажанов и, открыв её, потянулся за ложкой. Выпив водку, заел её икрой. Взял в руки подаренный Ефимовым пистолет «Макаров» и взвёл его. Он ещё утром вспомнил свой странный сон, который ему растолковала старуха и понял, что она оказалась абсолютно права, сообщив ему о закате карьеры. Он поднял пистолет и поднёс его к виску. Ощутив холод металла, он положил пистолет на стол и задумался. Перед глазами Лобова всплыло лицо жены и маленького ребёнка. Чем больше он вглядывался в знакомые ему лица, тем больше и больше ему хотелось жить. Через минуту он понял, что застрелиться у него не хватит мужества, и, сунув пистолет за пояс брюк, направился во двор, где уже слышался шум подъехавшей автомашины.

«Мерседес» остановился около дома. Из машины вышел Батон. Открыв багажник, Батон начал разгружать покупки. Они занесли продукты домой и стали готовить обед. Батон взглянул на Лобова и словно случайно произнёс:

— Фомич, что-то произошло? Почему мы в спешном порядке смотались из города? Ты знаешь, все дороги перекрыты нарядами милиции с автоматами. Ты случайно не знаешь, с чем это связано?

— Знаю, — коротко ответил ему Лобов. — Потому-то я впервые в своей жизни понадеялся на своих товарищей, пожалел деньги.

— Я что-то не понял тебя, — сказал Батон. — Какие деньги, какие товарищи?

— Ничего, поймёшь скоро, — произнёс Лобов. — Сейчас у меня дома проходит обыск, что ищут, я ещё не знаю, но всё равно мне это неприятно.

— А кому бы это понравилось? — произнёс Батон. — Мне тоже бы не понравилось. А что они могут искать у тебя, шеф? Я не думаю, что ты хранишь оружие у себя дома.

— Где я храню оружие, знали лишь трое, кроме меня. Ты — один из них. Поэтому мне непонятно, что они могут искать у меня дома.

Они поели и стали смотреть телевизор, однако это им вскоре наскучило.

— Батон, ты помнишь Сухареву Татьяну? Сгоняй к ней в Челны, скажи, что я на заимке, если захочет, пусть приезжает.

Батон молча поднялся с дивана и, надев на себя свитер, направился во двор.

Батон вернулся около восьми часов вечера. Вслед за «Мерседесом» двигалась автомашина Сухаревой. Машины остановились около дома, на пороге которого в футболке и шортах стоял Лобов. Увидев выходящую из автомашины Сухареву, Лобов, улыбаясь, направился к ней навстречу. Он нежно поцеловал её и, обняв за плечи, повёл в дом.

— По-честному, я не думал, Татьяна, что ты бросишь всё и поедешь сюда ко мне, — сказал Лобов.

— Да я за тобой, Толя, как жена декабриста, готова даже поехать в Сибирь, а не то, что к тебе на заимку.

— Татьяна, давай не будем об этом. Я уже говорил тебе, что семья для меня — дело святое.

— Хорошо, хорошо, Толя, если не хочешь, я больше не буду касаться этой темы. Я и так счастлива, что хоть иногда могу видеться с тобой, разговаривать.

Татьяна быстро замариновала мясо и, пока Батон готовил на огне шашлыки, накрыла стол. Они сели за стол и стали ужинать. Батон, положив в тарелку мясо, зелень, молча вышел во двор. Он сел около костра и стал в одиночку поедать вкусное мясо молодого поросенка. Вскоре свет в доме погас, Батон поднялся с земли и, стараясь не шуметь, прошёл в сени, где обнаружил постеленную для него постель.

Утром Батон проснулся от лёгких женских шагов, которые доносились до него со стороны двора. Батон приоткрыл дверь рукой и увидел Татьяну, она что-то готовила во дворе. Приготовив завтрак, она подняла мужчин и пригласила их к столу.

Они молча позавтракали, и Татьяна стала собираться обратно в Челны. Она вышла из дома и направилась к Лобову, который сидел около костра. Увидев Татьяну, он поднялся с земли и крепко обнял её. Он поцеловал её в губы и, словно ища какой-то важный для себя ответ, заглянул в её большие зелёные глаза.