Какой из предметов этой коллекции можно назвать самым знаменитым? Вероятно, тиару, или корону, именуемую «Русской бахромой», которую Елизавета любит и часто надевает. Она сплошь усыпана чрезвычайно тонко ограненными бриллиантами; другая тиара, когда-то принадлежавшая одной из великих княгинь, супруге великого князя Владимира, представляет собой великолепное переплетение золотых «завитков», усыпанных бриллиантами, и украшена еще и изумрудами грушевидной формы. Существует еще одна, третья корона, «тиара бабушки», специально созданная для королевы Марии: посреди сложного хитросплетения «завитков», усыпанных бриллиантами, изумрудами и рубинами, покачиваются огромные жемчужины, которые она так обожала.
В эпоху правления королевы Виктории королевская коллекция драгоценностей оценивалась приблизительно в 5 миллионов фунтов (1901 год). За двадцать пять лет королева Мария намного обогатила эту семейную сокровищницу, передающуюся по наследству. Во сколько же можно оценить ее сегодня? Мы не смогли получить хотя бы приблизительно «серьезную» цифру у оценщиков из фирмы «Картье», но следует заметить, что королева Елизавета вычеркнула эту фирму из списка своих поставщиков, хотя та и владела этой привилегией с 1904 года и многократно получала сертификаты о подтверждении звания «Поставщик Ее Величества». Для сохранения подобной привилегии требовалось выполнение следующего условия: на протяжении трех лет фирма должна была продать королевской семье одну или несколько драгоценных безделиц; но однажды фирма этого условия не выполнила… Но «Картье» надеется вновь добиться монаршей милости и не хочет идти на риск рассердить Корону. Вот как объясняет сложившуюся ситуацию один из представителей прославленной фирмы по производству драгоценных украшений: «Королевская семья уже обладает таким количеством драгоценностей, что не нуждается в покупке чего бы то ни было». На самом деле, вероятно, именно проводимая руководством фирмы «Картье» политика массового производства ширпотреба вызвала у королевской семьи такое недовольство, ведь их конкуренты, такие как Гарольд Кокс Гаррард и другие, по-прежнему остаются поставщиками Короны.
Лоуренс Краш (Крэш), один из экспертов Гарри Уинстона, согласился дать свою оценку: «Драгоценности самой королевы стоят примерно сорок миллионов фунтов стерлингов, драгоценности королевы-матери — около трех с половиной миллионов, а то, что принадлежит принцессе Уэльской, — около двух миллионов. И это можно сказать только о предметах, подвергшихся описи». Перед одним из аукционов «Кристи» драгоценности герцогини Виндзорской были оценены в сумму от трех до пяти миллионов фунтов, но при продаже вырученная сумма составила тридцать один с половиной миллионов… И герцогиня Виндзорская признала еще при жизни: «Ходило много рассказов по поводу некоторых драгоценных вещиц, подаренных мне принцем Уэльским еще до того, как он стал королем. Это, бесспорно, прекрасные камни. Но это всего лишь очень малая часть тех сокровищ, которыми обладает королева Великобритании».
Если бы возникла необходимость пустить все драгоценности рода Маунтбеттенов — Виндзоров с молотка на аукционе, по словам Лоуренса Краша (Крэша), при оценке их стоимость могла бы достичь «скромной» суммы в 300 миллионов фунтов. Но здесь не принимаются в расчет те необработанные драгоценные камни, что «спят» в сундуках, а вернее, в сейфах дворца, например знаменитый «Глаз утки», белый с голубоватым отливом алмаз массой в 770 карат, найденный в Южной Африке, стоимость коего превосходит стоимость всех алмазов, найденных в XX веке. Он в семь раз превосходит по массе алмаз под названием «Кохинор». После того как двенадцать экспертов взвешивали и изучали его на протяжении долгих недель, он был распилен на четырнадцать частей, и самая крупная его часть — массой в 300 карат и размером с большой палец человеческой руки. Сейчас королева обладает самым крупным алмазом в мире (530 карат), не имеющим цены. Когда подумаешь, какая шумиха была поднята в средствах массовой информации из-за бриллианта в 69 карат, подаренного актером Ричардом Бартоном актрисе Элизабет Тейлор, то понимаешь, что королеве есть над чем посмеяться.
Совершенно очевидно, что сокровища Короны не предназначены для продажи, и мы должны довольствоваться тем, что можем восхищаться в лондонском Тауэре такими символами истории, как, например, «Корона святого Эдуарда». Она была сделана для Карла II, взошедшего на престол в 1660 году, из литого золота, усыпана бриллиантами, рубинами, сапфирами, изумрудами и жемчугом. Корона эта очень тяжелая, ее вес более девяти килограммов, поэтому ее надевают только в момент коронования. Королева Виктория все же нашла ее слишком тяжелой и приказала сделать для себя новую корону, столь же красивую и столь же богато изукрашенную, но весом не более одного килограмма. Однако ради соблюдения традиции настоящую корону святого Эдуарда во время коронации держал рядом с ней на подушке сэр Хью Стюарт.
Еще одно произведение ювелирного искусства «принимает участие» в церемонии коронации, а именно так называемая «Королевская сфера», или «Держава», — золотой шар, опоясанный двойной «лентой» из жемчужин, между которыми вделаны огромные рубины, изумруды и сапфиры в оправе из бриллиантов. Есть еще знаменитый скипетр с крестом, созданный для Карла II, длиной около метра; он целиком отлит из чистого золота, усыпан драгоценными камнями и увенчан искусно ограненным аметистом, вставленным в оправу, усыпанную бриллиантами; над этой сферой укреплен крест, в центре которого находится изумруд, считающийся самым красивым в мире. Сфера и крест покоятся на одном из самых прекрасных бриллиантов под названием «Большая звезда Африки», в который после огранки был превращен Куллинанский алмаз, подаренный Эдуарду VII, принявшему решение украсить им королевский скипетр. «Большая звезда Африки» — это бриллиант чистейшей воды, масса его составляет 530 карат, оправа сделана так, что королева при желании может носить его на цепочке как кулон.
В отличие от коллекции картин, у которой во дворце есть свой официальный хранитель, в Букингемском дворце нет ответственного лица, специально заботящегося о сохранности драгоценностей королевы. Камеристка, одевающая королеву, а также самый приближенный к ней слуга из числа обслуживающего персонала имеют ключи от двух особых сейфов, отделанных драгоценными породами дерева и внутри обитых шелком, где хранятся ювелирные изделия.
Однако следует заметить, что несколько «промахов» все же имели место во дворце. Так, десять лет назад пресса приоткрыла завесу тайны над случаем, когда детективы Скотланд-Ярда затратили пятнадцать недель (две тысячи часов рабочего времени) на поиски футляра с драгоценными камнями, принадлежащими королеве; были допрошены даже многие служащие и придворные из Букингемского дворца. Когда эта новость случайно просочилась в прессу и на телевидение, официальный представитель пресс-службы полиции был в большом затруднении и не смог отрицать, что драгоценности королевы стали поводом для проведения серьезнейшего расследования. Но в конце концов журналистам объявили, что причиной переполоха стала обычная «ошибка». Однако позднее от кого-то из обслуживающего персонала стало известно, что в действительности дело было нешуточное, так как футляр с драгоценными камнями королевы и в самом деле исчез… пропал… Скотланд-Ярд оценивал «потерю» в восемь с половиной миллионов евро. В другой раз в Виндзорском замке камеристка королевы невнимательно прочитала список драгоценностей, предназначенных для членов королевской семьи, переданный ей из канцелярии лорд-гофмейстера. Она забыла про диадему, слишком поздно спохватилась и была вынуждена «позаимствовать» сей предмет у одной из фрейлин королевы. Вообще-то это был абсурд, если вспомнить, что у Елизаветы корон и диадем штук двадцать, если не больше…
Когда королева отправляется в путешествие, ее «сопровождает» и большая часть ее прекрасных драгоценностей. Для них предназначен особый чемоданчик размерами 75x25x50 сантиметров, сделан он из толстой коричневой кожи и защищен чехлом из ткани, на котором черными буквами начертано: «Королева». Личному ливрейному лакею королевы выпала почетная миссия носить это богатство, и сознание такой ответственности заставляет его дрожать от страха, что вполне понятно. Тем более (если верить рассказу бывшего ливрейного лакея Ральфа Уайта) что некоторые эпизоды одного из путешествий напоминают настоящую погоню: «Это было в Новой Зеландии. Королева провела ночь в небольшой гостинице в Ныо-Плимуте. После полудня они с Филиппом отбыли в Веллингтон. Я находился в холле гостиницы. Несколько минут спустя после их отъезда голова камеристки королевы показалась над лестничными перилами; камеристка окликнула меня и спросила: «Вы видели чемоданчик?» — «Нет», — ответил я. «Он исчез», — сказала она. Я бегом бросился наверх, перепрыгивая через ступени. Мы вместе обшарили комнату королевы. Мы заглянули во все углы, осмотрели все стенные шкафы, соседнюю ванную, даже заглянули под кровать. Все напрасно. Тут появилась дама — управляющая отелем. Мы описали ей чемоданчик Она его не видела. Поразмыслив мгновение, она спросила: «А не могли его унести солдаты, пришедшие забрать остатки багажа?» Небольшое подразделение новозеландской армии было предоставлено в наше распоряжение для транспортировки самых тяжелых предметов багажа. Я опрометью бросился вниз, но машины уже ушли. Тогда мы сели в автомобиль и устремились за ними в погоню. Нас задержала в дороге толпа, собравшаяся, чтобы приветствовать королеву, так что, когда мы прибыли в аэропорт, было уже слишком поздно: самолет, увозивший багаж, улетел. Оставался один выход: самим лететь самолетом следом за багажом. Погоня продолжалась. Было уже довольно поздно, когда мы прибыли во дворец губернатора Веллингтона, где королева должна была провести следующую неделю. Багаж успели выгрузить. У подъезда громоздилась небольшая гора из чемоданов. Хотя у воистину драгоценного чемоданчика не было никаких особых «знаков отличия», я тотчас же его узнал. У меня вырвался громкий вздох облегчения, и я отнес его в комнату королевы».
