— Согласен, симпатично, симпатично, — ухмыльнулся Арт, окидывая её нарочито масляным взглядом.
— Тьфу, на тебя, пошляк! — улыбнулась девочка. — Нашел, на что смотреть. Совсем ты, я гляжу, в своей Феерии одичал. В общем, слушай план мероприятий. Этот твой Пилипенко, как тебя притащил, тут же уехал, сказал — по делам. Так что сейчас ты на моем попечении. А это значит, — готовься к мероприятиям!
— О, нет… — простонал, хватаясь за голову, Артур.
— О, да!!! — в тон ему откликнулась Аленка. — Ты хоть можешь вспомнить, когда последний раз в гулянке с нормальными девушками участие принимал? Если уж ты на мой нулевой размер пялиться начал, то значит срочно знакомить надо. И без споров. Вот оценишь Наташкин третий, сам спасибо скажешь. Возражения не принимаются!
Артур только вздохнул. Энтузиазм, с которым кузина стремилась наладить его личную жизнь, заслуживал лучшего применения. Она категорично отказывалась понимать проблемы, возникающие у него при общении с незнакомцами, и упорно продолжала затаскивать его в компанию своих друзей и подруг.
Впрочем, сейчас, это может быть, было и к лучшему? Сила, конечно не пока еще не восстановилась и на треть, однако, того, что уже имелось, должно было хватить на более-менее свободное общение. А поболтать с красивыми и молодыми девушками, не имеющими отношения ни к различным службам, ни к нечеловечески прекрасным, и столь же опасным женщинам Фейерии было бы неплохо. Даже барды нуждаются иногда в отдыхе.
Решив так, Артур решительно кивнул в ответ на предложение сестры. — Согласен! — Улыбнулся он и покачал головой. Только гостей зови не очень много, ладно? А то у меня пока с Силой не очень радужно…
— Как скажешь! — Улыбнулась с легким ехидством девушка, и чуть наклонила голову.
— Поел? — она собрала тарелки со стола, и кучей сгрузила их в раковину, легко отмахнувшись от вопросительного взгляда Артура. — Потом помою. Сейчас более важные дела есть.
— Это какие же? — недоуменно поднял бровь Бард.
— Как какие? А кто с тобой по магазинам пойдет?
— По каким магазинам? — против воли, в вопросе Артура звенела легкая нотка страха.
— По разным. Приличную одежду тебе покупать будем. Я надеюсь, ты не собираешься очаровывать девушек, — хороших, красивых девушек, моих подруг, между прочим, в этом вот камуфляже? — и она брезгливо указала пальцем на изрядно потасканные штаны барда.
— А может не надо? — Теперь в голосе Королева звучала настоящая паника.
— Надо, Федя, надо, — цитатой из советской комедии ответила Аленка, решительным шагом выходя из кухни. — Иди, собирайся. Выход через двадцать минут.
Разумеется, ни через двадцать минут, ни через полчаса они не вышли. Пока собирались, пока Артур, памятуя настоятельную просьбу Пилипенко оповестил своих телохранителей, пока те подогнали машину, — прошло больше часа. Однако, к часу дня, как бы неторопливы не были сборы, поездка по магазинам состоялась.
Что такое поход по магазинам для мужчины? Об этом уже сказано много, и нет нужды повторять классиков. Но, как бы то ни было, спустя всего четыре часа постоянных примерок, Артур стал гордым обладателем неплохого джинсового костюма какой-то модной фирмы, нескольких футболок, двух пар туфель и прочей мелочевки.
Гордился Артур отнюдь не приобретением данных, не очень-то ему и нужных, предметов одежды (родной и горячо любимый камуфляжный костюм и берцы, несмотря на некоторую потертость, казались ему ГОРАЗДО удобнее), а своей выдержкой и стоицизмом, с которым он перенес это, внезапно обрушившееся на него испытание.
Но рано или поздно, все имеет свойство заканчиваться. Плохое проходит так же как и хорошее и в конце концов, долгий поход по магазинам все же был завершен. Теперь оставалось только пережить собственно гулянку.
Собирая на стол, Алена искоса смотрела на брата. Сейчас, окончив утомительный поход по магазинам, он сидел, откинувшись в кресле, и прикрыв глаза, казалось, тихо дремал. На самом деле, и она это знала, Арт выстраивал барьер, между своим странным, и таким опасным талантом и сознанием, барьер, который хоть ненадолго позволит ему более-менее общаться с незнакомыми и малознакомыми людьми.
Гулянка… — Девочка усмехнулась, следя, чтобы это осталось незамеченным. Ну, хоть так… Может, на этот раз ей удастся… — Она вновь посмотрела на брата.
Холодное и неподвижное, с резкими чертами, словно высеченное талантливым скульптором лицо. Ни одного движения, лишь редкое, и малозаметное дыхание. Сейчас её брат был совсем не похож на обычного человека, и это внушало страх. Не за себя, — она была абсолютно уверенна, что Арти, — её Арти, никогда и ни при каких обстоятельствах не причинит вреда своей семье, но за него самого.
Когда она узнала, что её брат оказался одним из них, — Бардов, защитников и спасителей гибнущего человечества, первым чувством была гордость. Алена знала, всегда знала, что её братик — лучший. Самый добрый, самый надежный… Что он всегда, в любой ситуации, поможет и спасет, не оставит без поддержки и защиты… Но вторым чувством — был страх. Страх, который только усилился, когда его принесли к ним в квартиру в первый раз. Бледного словно смерть, холодного, похожего больше на статую из драгоценного мрамора, чем на живого человека.
Тогда впервые, она заметила то странное изменение внешности, что происходило с ним. Худой, костлявый, довольно высокий и вечно сутулящийся, Артур никогда не отличался особой красотой. Но… В тот момент он казался прекрасным. Вроде бы все — черты лица, телосложение, походка, — все в её кузене оставалось прежним. Все, но не все. Словно странная тень лежала на нем, чуть-чуть, незаметно, искажая его черты, и превращая хорошо знакомого, родного и любимого брата в загадочное и могущественное, невыразимо прекрасное, и такое далекое создание. Нечеловеческое создание. Нечто, чем можно любоваться издали, но что внушает страх при более близком приближении. То, чем можно восхищаться, но не любить.
Так прекрасен тигр, вышедший из джунглей, пантера, отдыхающая после удачной охоты, могучий волк, гонящий добычу.
И тогда-то она испугалась в первый раз. Потом, тень сошла, и Арти вновь превратился в такого простого и любимого брата, и все казалось было нормально… Но затем, его принесли снова. И снова… И вновь и вновь на его лице лежала странная тень, превращая хорошо знакомого и любимого брата в какого-то прекрасного рыцаря из древней и страшной баллады…
Тогда Алена изучила все, имеющиеся в открытом, а потом и в закрытом, доступе сведения о Бардах. И, то, что она узнала, напугала её еще больше. Барды не жили долго. Точнее, — жили они откровенно мало. Два года. Три. Редко четыре или пять. Именно столько проходило с момента, как бард «открывался» и начинал «служить человечеству» и до его «ухода». В тех закрытых документах, до которых ей удалось добраться, почему-то писалось именно так — «уход», но она отлично понимала, что именно означает этот эвфеменизм. В конце концов, похоронные сметы и компенсаторные выплаты семьям родичей, шедшие в документах после этого слова, были вполне однозначны.
Тогда, впервые узнав об этом, как она была испугана… Ей хотелось немедленно рассказать всем, силком оттащить Арти от этой проклятой работы, заставить его отказаться… О, какую истерику тогда она ему закатила…
А он… Он выслушал её со спокойным, слегка виноватым лицом, погладил по голове, успокаивая, как в детстве, и поцеловав в лоб, на руках отнес к кровати, а сам сел рядом, на кресло, взяв свою неразлучную гитару.
Тогда он не сказал ничего. Его силы только начинали проявляться, и разговаривать, даже с близкими, давно знакомыми и любимыми людьми у Артура получалось очень плохо. Вместо него говорила гитара. Странная, тихая, и какая-то проникающая в самую суть, самую душу мелодия родилась из под пальцев начинающего барда, и плачущая, сжавшаяся под одеялом Аленка поняла.
«Иногда — надо» — шептала гитара. «Я буду с тобой, пока смогу, я продержусь долго!» — заверяла она… «Все будет хорошо, ты спи… Не стоит волноваться». Её тихий и ласковый голос, нежная мелодия… Все это успокаивало, убаюкивало, несло покой, дрему и приятные сновидения… Сквозь сон она ощутила как рука брата, легко погладила её по голове, затем он набросил на неё плед, и вышел тихо притворив за собой дверь. И лишь выходя, Арт тихо проговорил себе под нос, видимо уверенный, что она уже спит и не слышит, короткую фразу. Чуть искаженный девиз десанта: «А кто, кроме нас?». С тех пор, его отлучки, накрепко ассоциировались у ней с войной. Брат уходил на войну. И пока — возвращался. А все, что она могла, — ждать и помогать ему держаться, защищая людей. И она старалась это делать.
