— Не может быть, чтобы он был девственником. Ему должно быть сколько? Двадцать пять? — спросил Бак.

— По крайней мере. Я думаю, скорее ближе к тридцати, — ответил Руди. — Но он девственник.

— Откуда вы знаете? — спросил Бак. — Я чертовски уверен, что он не рассказывает об этом всем.

— Они с Чарли были лучшими друзьями. Пока Чарли не напился на летнем барбекю и не рассказал всем нам о том, что Элайджа — девственник. Наверное, Элайджа сказал ему за несколько месяцев до этого. Видишь ли, — Руди подался вперёд и схватил бутылку кетчупа со стола, — Элайджа не самый красивый парень, верно? Я имею в виду, сейчас он охренительно накачанный и может, пожалуй, поднять тачку, если придётся, но, по всей видимости, он был толстым ребенком. Итак, он был толстым и неказистым. Плюс, его родители оказались одними из тех крайне строгих религиозных фриков, и он ходил в школу для мальчиков, когда был подростком.

— Святое дерьмо, — отреагировал Бак. — Вот это стечение «никакого траха» обстоятельств.

Руди и Фрэнк разразились хохотом, пока тошнота бурлила и крутилась в моем животе. Мы с Элайджей дружили не очень давно, но я заметила, каким замкнутым он был, когда речь заходила о его детстве и его родителях.

Фрэнк подтолкнул Руди локтем:

— Думаешь, Мия каждую ночь увозит Элайджу в Трахоград? Потому что я мог бы умело воспользоваться этими призовыми деньжатами.

— Что за призовые? — спросил Бак.

— Некоторые из нас, — Фрэнк взглянул на Питера, который оттолкнул свою тарелку и оглядел их всех с отвращением, — делают ставки на то, когда вишенку Элайджи, наконец, сорвут. Я выбрал дату в прошлом месяце, и если Мия сорвала его вишенку, то я, черт возьми, выиграю.

— Вряд ли, — сказал Руди, — Элайджа был бы намного счастливее, если бы регулярно получал киску.

— Он на самом деле кажется довольно напряженным, — заметил Бак.

— А ты бы не был, если бы у тебя никогда не было секса? — ответил Руди. — Особенно, если он зависает с Мией и не трахает её. Я подумывал о том, чтобы самому пригласить её на свидание, только ради шанса трахнуть её сиськи. Ты же видел её сиськи, да? Если Элайджа зависает с ней и не трахает её, яйца этого парня должны быть синее, чем у долбаного смурфа.

— Довольно, — сказал Питер. — Не говори так о дамах, ты, мелкий паршивец. Проклятье, неудивительно, что ты, блин, одинок. Чёрт, я удивлен, что ты не хренов девственник, как Элайджа.

Я отступила на шаг. Мое лицо пылало, а сердце колотилось так, словно только что бежала марафон. Мне не стоило слушать, как они говорят о вещах, которые меня не касаются. Я развернулась, готовая броситься обратно в ангар. Дыхание вырвалось из меня со слабым хрипом, когда увидела Элайджу, стоящего на ступеньках подо мной.

С первого взгляда на его лицо и то, как его большие руки стискивали перила, было понятно, что он всё слышал. Мы мгновение безмолвно смотрели друг на друга, прежде чем я прошептала:

— Элайджа, я не...

Он развернулся и спустился по лестнице, ни слова не говоря. Ощущая тошноту в животе, я поспешила за ним, догнав его как раз в тот момент, когда он выходил из станции.

— Элайджа, подожди! — Я положила руку ему на плечо, вздрогнув, когда он вырвал свою руку. — Пожалуйста, прости меня. Пожалуйста, просто подожди, хорошо?

Он остановился на тротуаре, мрачно глядя себе под ноги.

— Я не хотела подслушивать. Просто искала тебя и...

Я понятия не имела, что сказать. Несмотря на стыд из-за подслушивания, мне было крайне любопытно узнать, правда ли то, что они сказали. Но спрашивать Элайджу, действительно ли он девственник, было ужасной идеей.

— Элайджа, пожалуйста, скажи что-нибудь, — попросила я.

— Мне нужно забрать свою машину.

Он снова зашагал по тротуару, и я поспешила за ним.

— Моя машина в той стороне.

— Я пройдусь.

— Что? Нет, ты что. Ремонтная мастерская Джека на другом конце города.

— Ничего.

— Элайджа, пожалуйста. — Я поколебалась, прежде чем положить руку на его предплечье. — Давай я тебя подвезу.

Его лицо стало ещё краснее, и мое тоже приобрело нечестивый оттенок помидора.

— Имею в виду, давай я отвезу тебя в ремонтную мастерскую. Пожалуйста.

Он вздохнул и, не глядя на меня, сказал:

— Да, хорошо.

Я отпустила его плечо, вздохнув про себя, когда он поплелся за мной к моей машине. Мы залезли в машину, и я отъехала от станции. После нескольких секунд тишины произнесла:

— Я очень сожалею.

— Тебе не нужно извиняться. — Он отказывался смотреть на меня.

— Нужно. Я не хотела подслушивать, но думала, ты можешь быть наверху и я...

— Я был у своего шкафчика, — сказал он.

— О.

Я остановилась на красный. Напряжение было таким вязким, и я почти могла чувствовать, как стыд исходит от Элайджи медленными волнами. Светофор загорелся зеленым, и я нажала на газ. Мы ехали молча, я бросала на Элайджу короткие взгляды каждые несколько минут. Элайджа старательно вглядывался в пассажирское окно.

Я хотела сказать что-нибудь, мне нужно сказать что-нибудь, и мое любопытство было почти непреодолимым. Когда мы свернули на улицу, ведущую к ремонтной мастерской, не выдержала и произнесла:

— Это не имеет значения, ты же знаешь.

Когда он не ответил, я поспешила продолжить:

— Это вроде как... э-э... круто, что ты все еще девственник. Правда. Многие женщины сказали бы, что это мило.

Его лицо покраснело еще больше, а руки сжались в кулаки, когда он покачал головой.

Дерьмо. Остальные наврали Баку? Это имело смысл. Мужчины всегда занимались этой глупой дедовщинной фигней. Боже, как я могла поверить им хоть на секунду?

— Они солгали, — сказала я. — Боже, ну и придурки. — Я нервно рассмеялась, заезжая в ремонтную мастерскую.

— Прости, что поверила им. Я должна была догадаться, что они..

— Это не ложь, — внезапно выпалил Элайджа.

Я припарковалась и прочистила горло.

— О. Ну, это круто.

Он внезапно повернул ко мне голову, и я была почти обожжена пылающей яростью в его взгляде.

— Это круто? Ты думаешь, это круто, что я был таким толстым и уродливым подростком, что ни одна девушка не посмотрела бы на меня дважды? Что мои родители были религиозными психами, которые учили меня, что секс — это неправильно и грех? Что я не более чем одинокий фрик, который не может найти девушку? Это звучит круто для тебя, Миа?

— Нет, — прошептала я.

Он яростно взглянул на меня, прежде чем рвануть ручку двери.

— Спасибо, что подвезла до мастерской.

Он выбрался из машины и с такой силой захлопнул дверь, что моя машина слегка покачнулась. Я проследила, как он на негнущихся ногах и с прямой спиной вошел в ремонтную мастерскую, прежде чем потерла лоб.

Вот чёрт. Я только что разрушила свою дружбу с Элайджей.

* * * *

— Нет, я в это не верю. — Изабель расхаживала взад и вперед по моей маленькой гостиной позже тем же вечером. Я позвонила ей для экстренной встречи с лучшей подругой, как только закончила свою рабочую смену. Как настоящий друг, она всё бросила и присоединилась ко мне в моей квартире. — В наши дни невозможно, чтобы мужчина его возраста был девственником. Меня не волнует, насколько он непривлекателен.

Я свирепо посмотрела на неё со своего места на диване.

— Элайджа не непривлекательный! Кроме того, он сам мне сказал, что это правда, Изабель. Элайджа — девственник.

Изабель опустилась в кресло и сделала глоток вина.

— Что за фигня.

— Почему? Какая разница, занимался он сексом или нет? Это не меняет того, какой он.

— Знаю, — сказала Изабель. — Я просто действительно... удивлена, понимаешь? И ещё сочувствую парню.

Я вздохнула и сделала глоток вина.

— Я тоже сочувствую ему. И не потому что он девственник, а потому что у него, очевидно, было дерьмовое детство, и это сильно повлияло на него.

— Ну, ты же знаешь, что должна сделать, а? — произнесла Изабель.

Я непонимающе посмотрела на нее, и она пошевелила бровями.