– Вот этим, – сказал Генон. Помолчал и добавил: – Пока…

Рассказ назывался «Пожелайте мне неудачи». Я уселся поудобнее в мягком кресле и, используя навыки скорочтения, приобретенные еще в «учебке», побежал взглядом по тексту.

"Будильник ехидно усмехался своими стрелками, показывающими семь сорок.

Зловредный механизм, который по праву следует поставить в один ряд с гильотиной, колючей проволокой, зубоврачебным креслом и прочими извращениями изобретательного человечества. Впрочем, злорадство будильника можно было понять: впервые за десять лет своей трудовой деятельности я проспал. Наверно, я проснулся бы еще позже, если бы не удивился во сне столь вопиющему нарушению распорядка дня со своей стороны. А между тем, удивляться было нечему, потому что накануне вечером я сознательно не завел будильник…

Что ж, для начала новой жизни совсем недурно!.. Хотя, как выражался Покойный Бард в роли белогвардейского офицера в одном из своих старых фильмов, – «Р-рано р-радуешься, дур-рак!». Ничего это наверняка тебе не даст. На первый раз тебя простят – если вообще заметят твое опоздание. «Один раз не считается» – какой идиот выдумал это железобетонное оправдание проступков, совершенных на почве разгильдяйства?..

Тем не менее, с сегодняшнего дня для меня действительно должна была начаться новая жизнь. И если бы я страдал манией вешать ярлычки на все подряд, то, пожалуй, назвал бы ее «Этапом Экспериментальной Проверки Гипотезы».

Однако, пора вставать.

Стараясь не разбудить Регину, я осторожно осуществил десантирование ног из-под одеяла в шлепанцы, но сон у моей женушки был чутким, как у часового на посту.

– Боже мой, Боренька! – воскликнула она, подняв голову. – Почему будильник не сработал?

– Понятия не имею, – соврал я. – Да ты лежи, тебе-то зачем вставать?

– Ой, ну как это – зачем?

Регина, будто ужаленная, вскочила и, на ходу натягивая на себя халат, исчезла за дверью. Словно не я опаздывал на работу, а она…

В ванной, когда я приводил свою помятую физиономию в порядок, пришло мне вдруг в голову, что всё то, что либо действительно происходит со мной, либо кажется, будто это происходит… бр-р, какая словесная грязь!.. вполне может быть изложено на бумаге в виде очередного рассказа. А что, почему бы не попробовать, а? Не собираюсь же я когда-нибудь печатать всё это ради гонорара и сомнительной популярности!… Но тогда зачем это тебе нужно? Чтобы лишний раз пощекотать нервы Им?.. Едва ли. Просто почему-то чувствую я в последнее время себя этаким шпионом-резидентом на грани провала, а, как известно, готовясь к неминуемому аресту, любой шпион спешит передать своим последнее – и самое важное – донесение. Вот таким «донесением», изложенным в форме фантастики, и мог бы стать мой будущий опус…

Я всегда удивлялся, как моя жена ловко и быстро управляется с импортным кухонным комбайном. Ведь, дабы разобраться в предназначении множества клавиш, кнопок и переключателей заморского агрегата (выигранного, кстати, мною еще в годы повального дефицита в тридцатикопеечную денежно-вещевую лотерею), даже мне, человеку с высшим техническим образованием, пришлось бы постоянно совать нос в объемистую (ввиду того, что рассчитана на слабоумных) инструкцию, содержащую замечательные переводческие перлы типа: «Для приведения аппарата в эксплуатацию, воткните вилку А в свою ближайшую электросеть»… Регина же обращалась с этим, если верить рекламным утверждениям, «образцом бытовой техники будущего» так, будто ее обучали этому еще в детском саду…

Как всегда, готовя завтрак (обед и ужин, впрочем, тоже), Регина священнодействовала так, будто участвовала в кулинарном конкурсе. На столе, в тарелочке от японского сервиза, уже источало ароматный душок нечто, чему я не способен был подобрать названия, но что наверняка способно было удовлетворить самого взыскательного гурмана.

Когда я вошел на кухню, Регина шагнула ко мне и запечатлела на моих губах традиционный утренний поцелуй… Поцелуи у моей жены четко делились на «утренние» и «вечерние», «приветственные» и «прощальные», и всей этой гаммой она владела в подозрительном совершенстве… Да брось ты, спохватился невольно я, что это ты такой мнительный, приятель? Если будешь так подозревать всех подряд – точно свихнешься!..

Тем не менее, стараясь выглядеть недовольным в рамках придуманной себе роли, я произнес:

– Ну вот, опять ты меня, как в ресторане, кормишь!.. Это же завтрак, пойми, Регинушка, за-втрак!.. Может, мне обильная стряпня с раннего утра в горло не лезет, а? Разве нельзя было приготовить что-нибудь попроще?

Жена не возмутилась таким беспардонным привередничаньем. Она лишь осведомилась кротко:

– Что именно, милый?

В свете Гипотезы именно такой реакции и следовало ожидать.

– Ну, не знаю, – проворчал я, вяло размазывая по гренке французский паштет с грибами и оливками. – Яичницу бы пожарила… А что? Ты же знаешь, я очень люблю глазунью!

– Так это я – мигом! – тут же рванулась к микроволновой печи жена. – Две секунды потерпи, золотце мое, буквально две секунды!

– Да не надо, не надо, – с нарочитой досадой остановил ее я. – И так времени в обрез. Я же опаздываю…

– Ничего, ничего, – откликнулась Регина, с непонятным женским наслаждением наблюдая за тем, как я вливаю в себя огромными глотками кофе. – Не расстраивайся, дорогой. Никуда от тебя работа твоя не убежит. Может, ты вообще сегодня никуда не пойдешь? Аркадий Семенович – человек добрый, он тебя отпустит…

– Ничего себе, «добрый», – промычал я, с трудом справляясь с объемным бутербродом. – А знаешь, как его у нас зовут? Зверь!..

– Ты, главное, не переживай, Боря, – посоветовала жена. – Всё будет хорошо…

Ну разумеется, подумал я. Всё будет прекрасно в этом лучшем из миров, потому что пасут тебя, Боря, будто барана, умненькие и предусмотрительные пастухи и пастушки!..

И тут же я устыдился своих мыслей. А что, если я все-таки заблуждаюсь? Что, если мне действительно повезло с женой? Что, если Регина сейчас не играет? Может она быть просто ангелом в юбке или нет?..

Чтобы не дать сомнениям окончательно загрызть меня, я быстренько закончил завтрак и покинул наш двухкомнатный очаг улучшенной планировки.

Регина, разумеется, проводила меня очередным прощальным поцелуем на пороге и сотнями напутствий и наказов быть осторожнее и внимательнее. Будто я отправлялся не куда-нибудь в центр Москвы, а, по меньшей мере, в разведывательно-диверсионный рейд по тылам противника!..

Сегодня я решил пустить в ход одну небольшую уловку. Поэтому, спустившись на лифте до первого этажа, тут же вернулся обратно и, стараясь действовать бесшумно, открыл дверь своей квартиры.

Из гостиной, где находился телефон, донесся неразборчивый голос моей жены.

Говорила она тихо, но о чем – я не мог расслышать, сколько ни старался. Решил подойти поближе и шагнул к дверям комнаты, но в темноте задел вешалку, с которой тут же с шумом обрушился зонтик.

В комнате хлопнула по рычагу трубка, и жена молнией вынеслась в прихожую, восклицая: «Кто там?». Фигура ее была напряжена, как сжатая до отказа пружина.

Во всяком случае, беззащитную домохозяйку Регина никак не напоминала, скорее – кого-нибудь из разряда диких, кошачьих…

Увидев меня, супруга моя неуловимо стала опять женственно-слабым созданием и с тревогой в голосе осведомилась:

– Это ты, Боря? Боже, как ты меня напугал! Что-нибудь случилось?

– Ключи забыл, – стараясь говорить естественно, произнес я. В подтверждение потряс в воздухе связкой. Потом не удержался от «шпильки» в адрес жены: – Прости, я, кажется, прервал твой телефонный разговор…

Она небрежно махнула рукой:

– Ничего особенного, какой-то чудак ошибся номером.

Ну, конечно же, иначе кто мог бы звонить в такое раннее время?.. Только, на мой взгляд, для того, чтобы объяснить заблудшему абоненту, что он не туда попал, Регина говорила слишком долго…