В течение всех десяти дней, пока Прабхупада был в Нью-Йорке, преданные находились в состоянии эйфории. Они ликовали. Городские власти дали им разрешение провести Ратха-ятру на Пятой авеню. Прабхупада как-то сказал, что Нью-Йорк — это самый важный город в мире и что небоскреб в этом городе мог бы стать для мира маяком сознания Кришны. И вот теперь у ИСККОН был свой небоскреб на Манхэттене, они собираются провести Ратха-ятру на Пятой авеню, и Прабхупада сейчас вместе с ними.

Шествие Ратха-ятры — три колесницы высотой около пятнадцати метров — началось у Гранд-Арми-Плазы на Пятой авеню и двинулось в сторону центра, Молодые люди, девушки в сари, индийцы, ньюйоркцы — сотни людей, взявшись за веревки, тянули огромные колесницы. С установленными на них балдахинами из желтого, зеленого, красного и синего шелка, которые колыхались на ветру, колесницы медленно и величаво плыли на юг. День выдался замечательный, и сотни поющих и танцующих преданных и тысячи зрителей завершали картину шествия. Маршрут проходил через пятьдесят кварталов по Пятой авеню, «самой важной улице в мире», к Вашингтон-Сквер-парку.

Прабхупада присоединился к процессии на Тридцать четвертой улице. Как только он подошел, чтобы взойти на колесницу Субхадры, преданные толпой окружили его, а полицейские и зрители застыли, пораженные их искренним преклонением перед представителем Кришны. Хотя сокровенный смысл Ратха-ятры состоит в желании гопи вернуть Кришну во Вриндаван, главной причиной ликования преданных было возвращение в Нью-Йорк Шрилы Прабхупады.

Праздник стал достойной кульминацией десятилетия проповеднической деятельности Шрилы Прабхупады в Нью-Йорке. Когда он впервые приехал сюда, у него не было ни денег, ни своего угла, ни места, где он мог бы собирать людей и рассказывать им о Кришне. А сейчас, восседая на колеснице, он ехал по фешенебельной Пятой авеню на празднике Ратха-ятра, и у его Божеств, Радхи-Говинды, был Свой небоскреб. В 1965 году он был один, а теперь с ним было шестьсот учеников, громко поющих святые имена Господа и несущих благо миллионам обусловленных душ.

Когда процессия прибыла в Вашингтон-Сквер-парк, он был запружен народом. Там соорудили временные подмостки, где разместились Шрила Прабхупада и Божества. Киртанананда Свами представил Шрилу Прабхупаду всем собравшимся, и Прабхупада поднялся, чтобы произнести речь.

Вечером о шествии и празднике сообщили все крупнейшие телекомпании, а утром вышли газеты с фотографиями и репортажами. Больше всего Прабхупаде понравился разворот в «Нью-Йорк Дейли Ньюс», где несколько фотографий было помещено под шапкой: «Пятая авеню, на которой Восток встречается с Западом».

— Пошлите эту статью во все храмы, — сказал Прабхупада. — Отправьте ее Индире Ганди. Заголовок просто замечательный. Они уловили самую суть. «Восток встречается с Западом». Как я всегда говорил, хромой встречается со слепым. Вместе они могут все, а поодиночке — ничего. Один — хромой, а другой — слепой. Но если они объединятся — индийская культура и американские деньги, — то смогут спасти весь мир.

Прабхупаде вслух прочитали статью из «Нью-Йорк Таймс», где рассказывалось о том, что в шествии участвовали сотни индийцев, «которые радовались, видя, что сохранить свою веру можно даже в Нью-Йорке». В статье приводились слова «одного индийского иммигранта», который сказал: «Мы любим Нью-Йорк, Америку. Это самое прекрасное место в мире. Никакая другая страна не позволила бы нам так свободно отмечать наши праздники».

— Так оно и есть, — сказал Прабхупада, — я всегда это говорил. «Таймс» первой написала о моей деятельности, когда я стал петь в Томпкинс-Сквер-парке.

На площади, где проходил праздник, преданные накормили прасадом семь тысяч человек. И даже поздно вечером, когда они вместе со своими колесницами возвращались назад, сотни людей следовали за ними, распевая мантру. Преданные уже обсуждали, что нужно сделать, чтобы в следующем году праздник получился еще лучше. Было бы неплохо отвести места представителям прессы, а Прабхупада предложил снять небольшой домик в центре города, назвав его Гундича[9]. Господь Джаганнатха мог бы находиться там целую неделю. Затем преданные смогут устроить еще одно шествие — праздник возвращения Господа Джаганнатхи в храм на Пятьдесят пятой улице.

— Вчера, — рассказывал Тамала-Кришна Госвами, — мы весь вечер убирали площадки в парке. И одна женщина, которая живет по соседству, подошла к нам и сказала: «За все время, что я здесь живу, я еще ни разу не видела такого замечательного праздника». А директор парка в интервью телекомпании Си-би-эс говорил: «Мы гордимся тем, что этот парк был основан сотни лет назад, когда Америка была религиозной страной, и что духовная жизнь в Вашингтон-Сквер-парке продолжается до сих пор».

— Так, может быть, стоит попросить мэра построить там для нас храм? — сказал Прабхупада.

Преданные рассмеялись. Но Прабхупада говорил вполне серьезно.

Здоровье Шрилы Прабхупады стало ухудшаться, что часто случалось с ним во время напряженных поездок. Особенно плохо он почувствовал себя в Нью-Йорке. Его дальнейший маршрут проходил через Лондон, Париж, Тегеран, Бомбей и заканчивался в Хайдарабаде, где он должен был провести церемонию открытия нового храма ИСККОН. Старшие преданные умоляли его немного отдохнуть, прежде чем ехать в Англию и Индию. В этот приезд он провел один день на ферме ИСККОН в Пенсильвании, где ему очень понравилось, и преданные предложили ему поехать туда месяца на два-три, чтобы он смог поправить здоровье и писать. Каждый день они умоляли его остаться. Когда он услышал, что все члены Джи-би-си в Нью-Йорке считают, что он должен отложить поездку, то сказал: «Хорошo, я не поеду».

Однако Прабхупада не был слугой Джи-би-си, он был слугой Кришны. У него уже были куплены билеты на самолет и потому он решил продолжать путешествие.

Утром в день его отъезда несколько преданных пришли к нему, чтобы в последний раз попытаться уговорить его остаться с ними. Прабхупада ничего не ответил, хотя было ясно, что он не изменил своих намерений. Слуги паковали его чемоданы, все было готово к отъезду. Тем не менее, даже когда он уже вышел из комнаты и направлялся к лифту, несколько человек продолжали идти за ним, умоляя его не уезжать.

— Ну, пожалуйста, Прабхупада, — говорил Рамешвара Свами, — останьтесь.

До этого момента, несмотря на физическую слабость и мольбы учеников, Шрила Прабхупада находился в веселом расположении духа. Но теперь его лицо изменилось.

— Не уезжайте, — произнес один из преданных. Другой добавил: — Останьтесь и отдохните.

Прабхупада обернулся. Взгляд у него был совершенно отрешенный. Больше, чем когда-либо, он показался им пришельцем из другого мира.

— Я хочу, чтобы Кришна благословил меня, дав возможности сражаться за Него до последнего вздоха, — сказал он, — подобно Арджуне.

Все молчали. Этот великий завет запал им в душу. На первом этаже двери лифта открылись и сотни преданных, ожидавших Шрилу Прабхупаду, радостно приветствовали его, провожая к машине.

Бомбей,

8 января 1977 г.

Шрила Прабхупада, как обычно, вышел на утреннюю прогулку еще до рассвета. Маршрут он и преданные знали хорошо: через «Харе-Кришна-Ленд» к дороге. Выйдя за ворота, нужно было сначала повернуть налево, потом направо, и пройти один квартал по дороге к пляжу. Светало. В сумерках едва можно было отличить землю от моря и неба, но постепенно небо на горизонте окрасилось в нежные цвета восхода, и взорам преданных открылась широкая гладь Аравийского моря с нависшим над ним необъятным небом, на котором мерцали и таяли последние звезды. Маленькая группа преданных во главе с Прабхупадой шла по широкой полосе пляжа, слева от них выстроились в ряд склонившиеся к морю пальмы, а справа шумел прибой.