Мы шли аккуратно. Сначала вперед пробирался Ринат с биноклем, подавал знак и двое подкрадывались к нему. Так и добрались до Пальмосов. Но никакой столицы не было! Стояли жалкие десяток каменных домиков, только два были высотой метров пять. И все было огорожено частоколом, деревянным, с классическими заостренными верхушками. Такая благостная картина, я вспомнил фильм остров сокровищ, где фортик какой-то пираты штурмовали, там такая же стеночка была. Высотой в три метра - неудобно перелазить. Но вся дикость ситуации была в другом! Мы так поняли - форт и стены, это для солдат. А рядом, у речки были деревянные домишки поселенцев. Хрюшки там! Без охраны. И мы растерялись. Мирных свиноводов не хотелось трогать. В смысле - допрашивать. Ринат двинет в лоб, мы поросят в джутовые мешки и бегом! Или не бегом, ведь поросятки тяжелые. Это вообще удивительное свойство всех мелких - мальчик выглядит крохой заморышем, но тяжелый, блин, если кости крепкие, был у нас такой - Филипп, отличный кроха.

А время уже утреннее настало. Сели. Ринат закрыл глаза и стал думы думать. Я озирался вокруг в бинокль.

Поселение просыпалось, но из домов не частили выходить жители.

Ринат принял решение и улыбнулся, поманил меня ближе:

- Ищем тебе поросят, на окраине, берем. Относим к морю. А потом уже и солдатами займемся, может, выйдет дозор на прогулку. За водой. Мало ли.

- Понял.

Свинки есть везде! Но здесь и коровки были - они мычали, мы решили ориентироваться на звук, может, и хрюшек услышим. Не услышали, но мы здорово попали! В самый рай животновода: очень рачительный и зажиточный хозяин здесь вел дела, домик для трех коров и многих свинок был побольше, чем у соседей. Мы его выбрали, чтобы другим было не обидно, а с этого фермера не убудет.

Притаились, осмотрелись, и Ринат пошел к воротам. Не побежал, не пополз, а именно - пошел - не любил он лишние телодвижения суетные и выдающие диверсанта. Я смотрел в оба. Подходит Рин к дверям и встает, как пень. С запором, наверное, возится - вот ведь фермер какой, прижимистый. Потом Ринат открыл воротца и юркнул внутрь. И я пошел следом с мешками. Подхожу, а там внутри уже война! Оказывается, стойла соединяются с жилой частью, мы про это знали, так во всех деревнях делают, чтобы зимой не морозится, бегая из дома ухаживать за животными своими. И даже без зимы было удобно и привычно - сэкономить на строении одной стены и пристроиться сбоку от дома. Вбегаю, а Ринат уже хозяина упаковал, связывает его какими-то местными веревками. Я начал лопотать свои 'Кастильепо! Рапи, нётюпа. Дьябль', обзывая их свиньями, и намекая, что убивать никого не будем, мы мирные любители свинины, и до чужого добра тоже любители. И тут вбежала девочка! Ох, дурдом. А Ринат с мужиком возится, а женщина в отключке валяется, коровы мычат и свинки хрюкают. И девочка сразу рот раскрыла. Я подскочил и в рот ей кляп! Она брыкается, ох, не приятно быть грабителем. Я ее держу, она извивается, пинается, мычит. Ринат освободился, встал перед нашей парочкой борцов за свободный бизнес свиноводов. Хмыкнул и ловко выхватил ручки ловкой шебутной девчонки, быстро связал в пару оборотов веревкой вокруг кистей. Помог мне уложить девчонку и окончательно упаковал, прихватив ноги. Потом метнулся к женщине. Взрослых он, наверное, сразу крепко вдарил. И начали мы грабить и мародерство воровать. Были поросятки! Просто день радости. Хватали самых маленьких, они легонькие, визжат, по два в два мешка. И в один все три вошли. Тяжеловато, килограмм тридцать было в том мешке, я в него специально малышей брал. Ринат помог мне прихватить мешки на плечах и выглянул на улицу. Никому мы не мешали, может это скандалист местный, а скорей всего - недолюбливали его, никто не любит удачливых и богатых соседей.

Так и вышли, тоже без беготни. До невысокого кустарника, росшего перед домом, было всего метров двадцать. Не было у местных четкой планировки улиц, немного кривовато стояли деревяшки.

А потом мы быстрым шагом, не особо таясь, ушли на север, дошли до баркаса и сгрузили поросяток в приготовленное стойлице. Воды везли четыре канистры! Рыбы наловили свежей и травы местной ножом накосили.

- Уходим? - весело улыбался Витя, блин, такой обаяшка, когда улыбается, на сердце становится веселей.

- Куда! Пошли за второй партией. Если что - бросаем все, и бежим со всех ног, и уходим быстро.

- Режу канат, - Витя кивнул. - Нормально. Идите, ворюги. Как там все?

- Да фигово, Витенька. Буйная семейка. Но мы без крови. Без душегубства. Может, Ника оставим?

- С нами, - коротко бросил Ринат.

Этот пройдоха засиял. Дурашка еще, чему радуется? Но мы не далеко от него ушли, в дурости - лезть во второй раз в один свинарник, это наглость.

И вот во второй раз нам повезло. Увидели испанца с мечом. Но несолидного. Не дворянина. Да и меч был короткий, не рыцарский. Вот здесь Ринат уже во всю мощу раздухарился. Испанец был в кирасе. Рин подскочил к нему и врезал ногой в промежность. Это очень нехорошо он поступил. Бедняга сразу спекся, Ринат его даже не связывал, мы его за ноги, за подмышки - хвать и оттащили в кустарники на север. Недалеко. Метров сто. Я продолжил выдавать французские простые слова на тему: 'Не убивай, кастильскую свинью. Дьявол с ним, пусть живет'. Парень был бесполезен.

Удивительный факт! В Португалии мы обнаружили потрясающий факт: подавляющее большинство солдат были нашими сверстниками, лет по двадцать. Ветераны были редки. Воевали без медицинской помощи, все было в зачаточном состоянии, либо не тратились на рядовых солдат, но молодежь была солдатней. Это здорово расслабило в смысле головы: они такие же, как мы, тоже без хвоста, только тупей нас немножко.

Пленный ни бум-бум на французском! Я и так, и эдак, не 'парлефран' он, вообще ни в зуб ногой на языке союзников. Что то мекнул на испанском, а в этом я был слабоват. Я на португальском уже едва-едва мог 'фали-мале-трали-вали'. А на испанском только-только словарик набивали мы с Витей.

А тут испанец обмочился, мы поняли, что надо с ним заканчивать, а то он еще и по большому обкакается. Привязали руки к ногам за спиной, кляп в рот, и пошли дальше поросят тырить. Ник пошел с нами. У него была одна задача: смотреть по сторонам, при опасности, не стесняться, и громко предупредить криком: 'Кастилье!'

Пришли, все суетятся на полу, это они зря. Не успеют освободиться, мы быстрые воришки. Похватали еще поросят. Я погрозил кулаком этим 'кастильпо' и мы спокойно удалились. Никому мы не мешали, никто не вопил о чужаках.

Наверное, индейцев в округе повырезали на приличное расстояние. Остров был с горами в центре, очень аккуратный остров, круглый по форме, и вот в горы и убежали аборигены войну партизанить. А по низинам, на побережье засели со всех сторон испанцы и сто лет потихоньку вылавливали сопротивленцев. Остров был маленький! Я спросил у Вити, тот прикинул и быстро мне сказал, что радиус двадцать два километра примерно. Это же смешно! Сто лет там вошкаться с аборигенами. Просто никто не напрягался. Обострили в самом начале, потом обостряли время от времени. А аборигены... сидели в горах и печалились. Трудно понять дикарей. Я и европейцев не понимаю. Когда мы вернулись, Витя был счастлив. Мы даже якорный камень подняли, не обрезали канат. Поставили парус и домой.

Мне понравилось. Было суматошно, но ведь обошлось. Теперь и к французикам наведаемся. Надо подналечь на испанский, а то совсем, с этой педагогикой, забросил работу над языком. У французов уже можно и чего другого полезного прихватить - вот интересно, овцы есть у них, или они по козам любители?

Одну вещь Ринат выяснил совершенно случайно. Я не пил крепкий алкоголь вообще. В год мог раз пять по бокалу коньяка двинуть, и все. А парни могли крепко назюзюкаться иногда, с похмельем, совершенно сумасшедшей привычкой мешать водку, пиво и вино. Ринат вообще всех научил пить 'коктейль скальпель': пятьдесят грамм водки смешиваешь с пятидесятью граммами спирта, и ура! Так вот, они нажрались после того, как мы устроили мальчишек в их казарму на Мадере. Ринат заранее заготовил бражки и нагнал самогона четыре литра. Я отказался - дурь это все, сидел с ними, попивал бражку.