— Начинай.

К нам приближаются пять человек. Их намерения неизвестны. Излечение требует 12 минут неподвижности в безопасном месте.

— Тогда с этим подождём.

Накидываю на голову капюшон, нечего смущать людей, кто знает, какое у них отношения к мозговым слизням, вскрывающим черепа их соотечественникам? Поднимаю с земли дробовик, встаю. Немного пошатывает. Нда, сейчас бой с превосходящим противником ну совсем не в тему… что? Внутренний голос говорит, что боя может и не быть. А, это Хан подаёт голос, говорит, что… да, я помню. Эти чуваки хотят найти героического монстра. То есть меня. И как тут обойтись без боя?

Забавно, но мысли Хана я воспринимаю как собственные воспоминания. Вот сейчас я вспомнил, что любой герой должен обладать уникальной способностью, сила которой ограничена только его праной. А какая у меня способность?

Мозговой слизень обладает способностью захватывать контроль над телом, с которым он вошёл в контакт.

— Да, конечно, но я её уже использовал.

В случае слияния с телом человека, способность трансформируется случайным образом. Но, вероятно будет находиться в зоне способностей контроля разума или тела.

— Ты намекаешь, что надо сначала слиться, а потом уже разбираться с преследователями?

В данном физическом состоянии мы не сможем ни справиться с ними, ни убежать от них.

— Логично. Но 12 минут валяться в отключке слишком много. Я не знаю, что они успеют за это время выяснить.

…

— Молчишь. Значит придётся думать самому… если надо потянуть время, значит, нужно их чем-нибудь отвлечь. Когда их ждать?

Передо мной появляется карта оврага с приближающимися к нему пятью красными точками.

Через 2 минуты и 20 секунд. Они идут осторожно.

— Чёрт! Какая польза от расщеплённого сознания, если посовещаться не с кем?

У Хана есть идея.

— А почему он мне её сам не скажет?

Ты просто на взводе и не можешь его услышать. Он предложил воспользоваться твоей лягушкой. Или тем, что ещё придумает твоё подсознание.

— Короче, Склифосовский!

Мы начинаем излечение и слияние немедленно. К тому времени, как до нас доберутся охотники, наша/твоя геройская способность должна уже проявиться. Так пусть ей воспользуется твоё/наше подсознание и как-нибудь отвлечёт их внимание, до нашего/твоего пробуждения.

— Ок. — Ложусь на траву, с рукой на дробовике, — ничего лучше мне уже не придумать.

Меня немного беспокоит сочетание неизвестной способности попавшей под управление неизвестно кого, кого решит воспроизвести твоё подсознание. А учитывая твой интерес к старинным культовым фильмам и того, что было в этих фильмах… мне даже немного жаль этих охотников.

— Ты просто не любишь неопределённости. Я тоже. Но раз ты скопировал мой дух, то должен понимать, что чем больше ты боишься неизбежного, тем скорее его нужно пережить. Тем более, что благоприятный исход всегда равен 50 %. Чего ещё желать?

Ладно, если охотники в рамках этой вероятности встретят блондинку верхом на динозавре, то это их проблемы. Начать преобразование тел и слияние душ?

— Да.

Что-то пошло не так. Я сразу это понял, увидев своё (уже своё) тело со стороны. Впрочем, это пустяк, подумаешь, ненадолго вышел из тела, с кем не бывает? А вот то, что оно не подавало признаков жизни… но, это ещё ничего, глубокий сон, путь даже без дыхания… а вот то, что оно находилось в тёмном склепе вызывало настороженное отношение и некоторые сомнения в успешности моего плана лечь поспать перед наступающими превосходящими силами потенциального противника.

Тело лежало на каменном ложе, под приплюснутым каменным куполом, а над ним в воздухе висело три маски. Напротив меня — чёрная, копия моего лица, справа — серая, тоже копия, но лица Хана, слева — металлически-зеркальная с довольно красивым женским лицом. Вроде знакомым, но не помню, где встречался с его обладательницей. Насколько я разбираюсь в начальной геометрии, то вместе со мной они образовывали квадрат, а значит я тоже был тут всего лишь маской.

— Это не купол, — пришла мысль от лица Хана, а посмертная каменная линза, проецирующая энергию внутрь трупа. Так в нашем мире хоронили несколько сотен тысяч лет назад, когда такими захоронениями древние кланы отмечали границы своих доменов… Но насколько я помню, так уже не хоронят, а домены охраняют другими способами…

— Где находятся эти домены? — формулирую я мысль, думая, что сейчас самое важное, определиться со своим местонахождением.

— В Астрале, — пояснил Хан, — большей частью.

— Если мы в Астрале, — смотрю прямо, пытаясь показать взглядом, что обращаюсь к своему чёрному двойнику, — то где тут информация, которую ты отсюда добывал? Это не слишком похоже на обещанный тобой Интернет.

— Мы сейчас стали его частью… — задумчиво ответил Квантум, которого я недавно почему то окрестил Мерфиусом… хотя знаю, это оттого, что имел дело со своей копией, которую сложно считать квантовым богом. — В нашем мире боты, не имеющие физических тел в реальности тоже не могли подключиться и информационному полю Квантового интернета, хотя, фактически жили в нём.

— Ладно, примем за рабочую версию. Также примем, что мы сейчас в процессе объединения сознаний, и у меня только два вопроса, почему наше тело мертво и кто ты такая, — я посмотрел на маску слева.

— Про тело, не знаю, маска Мерфиуса покачалась из стороны в сторону, а это… можешь считать её изначальной Системой, той моей частью, которая не будет объединена с тобой… — он посмотрел на Хана, — с вами.

— Не понял, я думал, ты и есть Система?!

— Система с самого начала была системой коллективного сознания. Поверь, это сложно объяснить, тебе достаточно знать, что я, её главное сознание, а её можешь считать моим квантовым подсознанием.

— Ты же сам был подсознанием квантов?

— Не, на самом деле им была она, а я просто всеми командовал.

— Ясно. Хотя ничего не ясно. Почему она кажется мне знакомой. Имя то у неё есть?

— Конечно, — Мерфиус закатил пустоту в глазницах к линзообразному потолку. — Ты же сам назвал её Даяной.

…

Отряд клана Куклосов медленно двигался к Улиточному раю. Медленно, потому что Георг, координатор боевой руки, не отрывал глаз от карты, а его спутники, уже не будучи людьми, своего мнения не имели.

После выстрела дробовика, красная, обозначающая монстра точка на карте погасла, а зелёная застыла в неподвижности. И понемногу теряла в цвете. Это могло означать смертельное ранение экзаменуемого, а так же то, что их клан вытянул пустышку. Героическим монстром тут и не пахло. На карте (он специально настроил её так, чтобы не отображать здешних улиток) вообще не отражалось ни одного монстра.

Им просто не повезло. Не было никакого жребия, им достался этот Хан в тот момент, когда он получил путёвку в Улиточный рай, место, долгие годы числившееся за их кланом. Оставалось решить — спасать или не спасать. То, что он пролетел мимо супермонстра, вроде как доказывало, что касающееся его предсказание было ложным… но это если рассуждать логически. А кто из политиков великих кланов ставил логику выше паранойи? С этими мыслями кукловод с четырьмя марионетками вышел к оврагу.

Под ложечкой засосало. Вокруг было так тихо и так мирно, что Георг засомневался в безопасности этого, имеющего репутацию детской песочницы места. Любой авантюрист, а уж тем более кукольник, мог плюнуть в глаза тем, кто заявил бы, что бесшумных засад не бывает! Наоборот. Только бесшумные засады в лесу и бывают. Лес ведь никогда не спит, всё время кто-то кого-то жрёт, а кто-то шумно высказывает недовольство по этому поводу. А вот если вокруг полная тишина, если даже зубоклювые воробьи не щебечут, значит рядом затаился кто-то настолько опасный, что лесные твари предпочитают использовать последнюю стратегию получившей смертельное ранение марионетки-терминатора — притвориться мёртвым.

На этот счёт у единственного официально живого члена отряда тоже была чёткая стратегия. Он сел скрестив ноги и слился сознанием с первым номером. Марионетка уверенным шагом отправилась в овраг, а оставшиеся трое вошли в автономный режим и достав оружие встали вокруг хозяина.