Однако неосознанно заглянув вниз, под достаточно высокое пассажирское сиденье, я обнаружил там скрытый выдвижной ящик, которого там быть, само собой, не должно. Спихнув в сторону ноги мертвого пассажира, я рывком потащил ящик на себя. Внутри него оказался небольшой серебристый чемодан или кейс, с кодовым замком. Сам он хотя и был защищённым, но когда у тебя есть огнестрельное оружие, вся его защита легко пробивается, пусть и варварским способом.

Вытащив его из ящика, я аккуратно встряхнул его в воздухе — не тяжелый, судя по всему, внутри были какие-то важные документы, а может и деньги. И еще что-то мелкое, россыпью.

Вскрывать его сейчас было совершенно бессмысленно — к нам уже приближаются новые враги. Судя по тем столбам черного дыма, что сейчас поднимались в небо, лучшего маяка и придумать сложно.

— Макс, все! — торопливо крикнул Шаман, увидев меня у пикапа. — Надо уходить!

И верно, остальная группа уже подожгла все, что было можно и сейчас потихоньку уносила ноги, пользуясь все тем же ущельем, смещаясь на юго-запад.

Тот завал из камней, который практически полностью препятствовал проходу каравана, мог послужить еще — никакая техника тут точно не пройдет. Именно потому у нас было время незаметно уйти и придумать, как и куда скрыться, чтобы провести противника. Территория чужая, не контролировалась ни советской армией, ни силами ДРА, стало быть и помощи ждать нам неоткуда.

Командир группы «Зет», майор Игнатьев, стоял на одном из больших валунов, внимательно осматривая творившийся беспорядок. Заметив меня с трофеем у разбитой машины, он сразу догадался, что я отвлекся на что-то важное. Уж мусор я с собой таскать точно не стану.

Я выхватил гранату, выдернул предохранительное кольцо. Ловко и аккуратно сунув ее внутрь ящика и зафиксировав так, чтобы тот, кто сюда полезет, непременно активировал сюрприз, я осторожно задвинул его обратно.

Затем подхватив чемодан, я рванул к нашим.

Сейчас самое главное отойти подальше, причем так, чтобы враг не догадался, куда же делись проклятые шурави, которые устроили коварную засаду, перебили столько их собратьев и уничтожили много добра… По моим скромным оценкам, здесь оружия и наркотиков миллионов на десять. В долларах, разумеется. За такое нас будут искать, ведь, по сути, сейчас авиации тут нет, улететь мы не можем, а транспорта, который мог бы нас эвакуировать, по внешним признакам тоже не видно. Стало быть, группа перемещается только на «своих двоих». Духи знали, что охотники на караваны тяжёлые трофеи, вроде оружия, с собой не берут, а уходить будут налегке. Задача выследить их.

Пока я бежал, думал — что же такое ценное могло быть в кейсе, раз его перевозили вот так, под сиденьем? Это не похоже на тактику душманов — явно задача была получена сверху, от западных союзников. Внутри точно не деньги, потому что американскими баксами Афган был накачан будь здоров… Там что-то другое, что-то, что не должно было попасть к шурави.

— Макс, что это? — спросил Игнатьев, указав на мою находку.

— Не знаю Кэп, но там что-то важное… — ответил я, поравнявшись с командиром.

— Понял тебя, как станет потише, вскроем! — кивнул офицер, затем обратился к остальным. — А сейчас, ноги в руки и уходим!

Группа быстро двигалась на юго-восток. Через какое-то время мы выбрались из ущелья, оказавшись на холмистой равнине, скрывавшей нас от тех мест, где Паша Корнеев видел пылевые следы.

Минут через десять, нас торопливо догнал Шут, который наблюдал за приближающимся противником столько, сколько мог. Засветиться, по понятным причинам, ему было никак нельзя. В одной руке разведчика СВД, в другой сумка с радиостанцией. Весь грязный и мокрый от пота, но взгляд решительный, сосредоточенный.

Не сговариваясь, мы устроили короткий привал среди крупных камней, но так, чтобы просматривать пространство позади нас на несколько сотен метров.

— Паша, ну что там?

— Плохо дело, Кэп… — восстанавливая дыхание, отозвался тот. — Наш караван реально вели. Я видел три пикапа, у всех кузова забиты вооруженными душманами. Человек пятнадцать, с хорошим оружием. Не простые духи были, ой не простые. Как бы, не личная охрана кого-то из полевых командиров. Как-то слишком быстро они объявились. Неужели в том караване было что-то важное?

Мы переглянулись. Действительно, получалась нетипичная ситуация.

— Еще они как будто бы знали и были готовы выдвинуться по первому сигналу! — сплюнув на пыльную землю, добавил Шут.

— Да-а… Херня какая-то творится! — покачав головой, ответил я, затем поглядел на майора Игнатьева. — Много непонятного. Сдается мне, что подполковник Шевцов, под видом рядовой операции, подсунул нам какое-то говно… Нам чего-то важного попросту не сказали. Я понимаю, работа у разведки такая, да только расхлёбывать-то нам… По сути, мы в неведении, мы не знаем ничего. Ни какие силы нам противостоят, ни чья фигура за всем этим скрывается. И ни слова про эвакуацию. Да, на карте есть точка, но будут ли нас забирать при таких условиях?

Вид у командира группы был недовольный, ведь он прекрасно понимал, что мы не по своей воле стали частью какой-то непонятной игры, правила которой, нам тоже не сообщили. И игру эту затеяли вышестоящем штабе… Зрело что-то крупное или это личные мотивы самого Шевцова?

Несколько минут мы изучали имеющуюся у нас карту.

— А, черт! — вдруг выругался Герц, в бинокль глядя куда-то назад. — Кэп, нас заметили! Душман с биноклем, судя по всему, наблюдает давно.

— Зараза! — выругался Шут, хватая свою винтовку. Но снимать было уже некого — наблюдатель скрылся.

— Так… Группа, слушай мою команду! — твёрдо произнёс Игнатьев, взвесив все за и против. — Противник знает, что мы здесь. Сейчас продолжаем двигаться на юго-запад, пока не оторвёмся от противника, затем меняем направление и двигаемся на восток…

— Почему на восток? — удивился Урду. — Там ведь ничего нет! Мы только удалимся от мест дислокации наших солдат.

— Вот именно! — согласно кивнул Кэп, сворачивая карту. — Этот ход будет странным не только для нашего понимания, но и для противника. И если у вас вопросов нет, то выдвигаемся прямо сейчас!

Вопросов не было. Ситуация сложилась крайне напряженная. Поэтому мы вновь поднялись и продолжили стремительное отступление…

Первые четверо душманов, держа оружие наготове, один за другим проникли внутрь самолёта. Из-за полутьмы и лёгкого дыма внутри салона, а также царившего там беспорядка, они не разглядели, что для них уже приготовлен коварный сюрприз.

И действительно, по всем признакам казалось, будто те, кто выжили при аварийной посадке подбитого из ПЗРК самолёта, поняли безнадёжность своей ситуации, собрались и ушли с места катастрофы. На деле же всё было совсем иначе… Выжившие вместе с экипажем пассажиры никуда не ушли.

В проходе показалось ещё двое духов. Они перекинулись парой коротких фраз, но суть разговора была неясна — афганского языка здесь никто не знал.

Майор Кикоть, тщательно замаскировавшийся под сетью, ожидая удачного момента, целился в самого крупного душмана.

Миновав четверть внутреннего пространства АН-24, духи внезапно остановились. И это было странно. Либо сейчас откроют хаотичный огонь, либо уйдут. Но последнее вряд ли — захотят посмотреть, чем тут можно поживиться.

— Огонь! — крикнул чекист и первым нажал на спусковой крючок.

Почти одновременно ударило четыре коротких очереди, срезавших противника наповал. Досталось даже тем, кто был у входа.

Быстро рванув вперёд, майор метко швырнул в открытый проём гранату, а сам плюхнулся на пол самолёта. Через две секунды снаружи раздался истошный крик и почти сразу гулкий взрыв. Самолет тряхнуло. В фюзеляже добавилось несколько новых дырок, через которые тут же пробились белые лучи дневного света. Однако и количество противников резко уменьшилось — неожиданно прилетевшая граната, это ни разу не приятно.

— Все, занять оборону! — крикнул майор Кикоть. — Их там от силы пара человек осталась!