Вряд ли сейчас перед нами были «Аисты». Слишком уж круто.

Но и без этого — мы с Корнеевым сильно рисковали.

Оба припали к оружию и поторопились скрыть наши лица арафатками, хотя в этой темноте и так ничего не разобрать. Берцы на ногах прапорщика, как демаскирующий элемент — тоже. Одновременно напряглись — а что теперь делать-то⁈ Как действовать в сложившейся ситуации? В ближнем бою нам их точно не перебить, а если рискнуть и дать очередь из автомата, может и удастся «веером» положить всех. У меня Калашников, а у Шута снайперская винтовка — само по себе нечастое оружие у духов, к тому же из нее очередью не постреляешь. А такой безрассудный ход лишь привлечет к нам лишнее внимание. Снова окажемся под прицелом, сами себя и похороним.

Нет, тут нужно действовать иначе. Деликатно и осторожно.

Конечно, в учебном центре ГРУ у нас были отдельные занятия по изучению языка пушту и основных наречий. Несмотря на то, что в группе «Зет» уже был свой переводчик — Урду, владение хотя бы минимальными речевыми навыками каждого участника группы было обязательным условием. Ну, у кого-то хуже, у кого-то лучше. Однако сейчас переводчика рядом не было. Требовалось импровизировать. Что у Паши, что у меня, уровень познаний был примерно одинаковым. По крайней мере, хоть что-то могли бы ответить.

Но так уж получилось, что до полноценного разговора с ними дела не дошло. Когда мы практически поравнялись с ними, их старший отряда, метров с трех произнес что-то невнятное… А затем впереди раздался гулкий взрыв!

Это сработала растяжка, что я установил ранее, как раз рядом с тайником, где лежал прикопанный чемодан. Там же послышалась стрельба. Пользуясь ситуаций, я тут же приник к своему автомату и открыл огонь в том же направлении. Бил одиночными, наугад.

Ну, что с духа взять — он же тупой. Нет команды, все равно будет стрелять. Именно на это я и сделал акцент.

Командир «элиты» сразу же поднял руку вверх. Дал своим какую-то короткую команду. Вся группа вскинула оружие и бросилась вперед, развернувшись цепью. А мы с Пашей только переглянулись… Ни хрена себе, кого они тут подтянули⁈

Безусловно, Али Хадид серьезный полевой командир, один из главных лидеров афганской оппозиции. До сих пор не было точно известно, какие силы есть в его распоряжении. Но человек пятьсот под его командованием точно есть. И если этот чертов караван, который мы раздолбали, принадлежал ему… Если наш командир батальона, подполковник Шевцов целенаправленно натравил нас на Хадида, это ни разу не хорошо. Не с нашими силами нужно оказывать ему сопротивление. Тут полноценный батальон нужен, а не спецгруппа. Черт возьми, о чем вообще думал штаб, когда планировал эту операцию?

— Как мы заберем чемодан? — тихо спросил Шут, когда мы остались одни.

— Да хрен его знает… — пробормотал я. И почти сразу же мне в голову пришла безумная мысль. — Так… Жди здесь!

Я лихо перемахнул через камни и бросился за элитным отрядом. Ну а кто на меня что-то подумает? Я ничем не отличаюсь от всех тех духов, что сейчас искали наши задницы. Ведь как ни крути, а устроенная нами дымовая завеса серьезно сбила их с толку.

Догнал я их практически у места взрыва растяжки. Все бегали, кричали — с организацией было плохо. Но хотя бы стрельбы не было.

Я незаметно подобрался к месту взрыва — вроде тайник не должен был пострадать. Что там той гранаты⁈ Старался не привлекать к себе внимания, вел себя непринужденно, как и все остальные. Тут собралось около полусотни душманов, но кто был главным я так и не понял.

Вдруг послышался шум. Крики.

Оказалось, взрыв растяжки оказался очень удачным. Когда мы пустили дым, духи сразу поняли, что хитрые шурави что-то придумали. И чтобы не давать нам никакого преимущества, часть сил бросили прямо на нашу последнюю позицию. Вышли они на нее не сразу — в дыму ведь ничего толком не разглядеть. Короче, двое подорвались, осколками посекло еще пятерых, потому что шли они как на параде, в ряд.

Сейчас их должны были как-то забирать — не бросать же своих братьев в таком виде — пусть помирают. Честно говоря, я понятия не имел, забирают ли душманы своих раненых и как именно они это делают. Куда везут? На чем? Госпиталей у них не было, полноценных врачей тоже. Зачастую, лечили их все, кому не лень. Это и пленные советские санинструкторы и медики, это и представители иностранных организаций и местные врачи. У последних, кстати говоря, были довольно неплохие навыки.

Спустя какое-то время послышался шум — показался какой-то транспорт, который неуклюже перемещался по холмистой равнине, по более-менее проходимым местам. Судя по очертаниям и звуку работающего двигателя, это был советский ГАЗ-69. За ним, с большим отрывом следовал второй транспорт, но это было уже что-то другое, не советское.

Группа «элитных» духов держалась в стороне. Вероятно, гадали, куда же запропастились советские разведчики. Ну, сейчас, скорее всего, последует соответствующая команда и все разбегутся. Так и получилось.

Раздался чей-то громкий крик — в темноте не разобрать чей. Появились люди с факелами. К счастью, электрических фонарей ни у кого не было — видимо, роскошь. Скорее всего, потому, что заряжать их тут просто негде. Душманы плохо владели техникой, несмотря на то, что многое было в доступности. Особенно со стороны Китая и Японии. Японцы затаили на СССР злость и обиду за то, что у них забрали их территорию. Впрочем, это было давно и неправда.

Тем временем скопище душманов растягивалось во все стороны. Надеюсь, Шут найдет способ как не попасться… Тем временем одна из машин подъехала ближе, остановилась. Оттуда выгрузили какие-то ящики, палки тряпки.

Кто-то ткнул меня в плечо. Резко обернувшись, увидел чью-то фигуру. Судя по требовательному голосу и тому факту, что рука его указывала кузов советского «внедорожника», мне нужно было помочь что-то разгрузить. Смысл сказанного я понял лишь частично. Нужно было играть по правилам, которые я принял, когда переоделся в душманскую одежду.

Черт возьми, да ни один моджахед даже не догадается, что русские, которые буквально четверть часа назад были здесь, никуда не ушли и по-прежнему находятся тут же, выжидая удачного момента. Просто их никто не видит.

Когда я подошел ближе, то увидел, что двое уже пытаются сделать что-то вроде носилок. У них откуда-то имелся брезент, какие-то палки или трубы. Ясно — все-таки будут забирать своих раненых! Ну, это даже хорошо…

Очень хорошо, у меня только что созрел иной план!

Полученная от людей Али Хасада важная информация, не на шутку встревожила американского военного советника. Все то время, пока они держали путь к пакистанскому лагерю, сидя в трясущейся машине, Джон сопоставлял имеющуюся информацию. Он довольно быстро нашёл взаимосвязь между причиной отсутствия самого Али Хасада и тем, что могло произойти на северо-востоке республики.

Хасад не просто так отсутствовал на важном собрании лидеров оппозиции, которое проводил военный советник, и не просто так прислал вместо себя правую руку — Акрама Расули. Не нужно было быть гением, чтобы определить — Хасад за его спиной ведёт какую-то иную игру, сообщать о которой американскому военному советнику он по какой-то причине не стал. Или не захотел. Конечно же, было лишь вопросом времени, когда Джон догадается о подобном и объявит санкции. Лидеры оппозиции это прекрасно понимали, но предпочитали делать вид, что их это не касается.

И теперь становилось ясно, что-то у Али Хасада все пошло совсем не так, как планировалось. Причем настолько, что он забил тревогу.

Два покрытых густой дорожной пылью, старых японских пикапа, быстро неслись к цели практически по полному бездорожью. Моджахеды знали, что русских войск в этой, практически центральной части Афганистана нет, а на юге есть лишь несколько гарнизонов, объехать которые было не так уж и сложно. Авиации не было. Опасность была минимальной, поэтому обе машины разогнались до восьмидесяти километров в час.